Нити судьбы

— Ну что же. Тогда мне остается разве что пригласить тебя на карнавал в честь Апрельской ночи. Тридцатого апреля, через две недели. Приглашаю и тебя, и Адама. Вы ведь ходите парой. — Она тронула меня за руку и рассмеялась. — Скажу Юлии, чтобы она занесла вас в списки приглашенных — это закрытый клуб. Может, ты хочешь пригласить кого-нибудь еще?

— Думаю, Ванесса не откажется поехать. И ее новая… приятельница, моя хорошая подруга. Джессика Стокхард.

Изольда кивнула и подняла телефонную трубку.

— Юлия, дорогая. Пожалуйста, занеси в списки приглашенных на вечеринку доктора Вивиана Мори, Адама Фельдмана, доктора Ванессу Портман и Джессику Стокхард. Пусть это займет у тебя минут тридцать-сорок, и пусть в это время никто нас не беспокоит. Мы с месье Мори должны решить важный деловой вопрос. Нет-нет, господин Брэдфилд свободен. Позже я закажу для месье Мори билет на поезд до Мирквуда.

— Сорок минут для того, чтобы занести четыре имени в список? — поднял бровь я. — Твоя секретарша так медленно печатает?

Изольда вернула трубку на место.

— Тебе идет образ невинного мальчика, который не понимает, что к чему, — сказала она.

— Мне удается изображать невинного мальчика? И как у меня получается?

— Получается отлично. — Она присела на стол и протянула мне руки. — А теперь расскажи мне о том, что тебе шепчут твои демоны. А я расскажу тебе о том, что мне шепчут мои.

Ванесса

— Мы с ним встретились, выпили кофе… вы знаете, даже поговорили, доктор, очень здорово поговорили, правда… но меня хватило только минут на пятнадцать. Потом я поднялась и ушла. Не могу находиться рядом с ним… он так напоминает мне Джулиана… но ведь я не могу так вечно метаться, доктор, правда? Когда-нибудь мне нужно будет завести семью, выйти замуж… я не могу постоянно шарахаться от мужчин!

Виктория Ларсен сжимала в пальцах мокрый от слез кружевной платочек и смотрела не на меня, а поверх моей головы. Этот сценарий повторялся каждый раз, когда она рассказывала о чем-то очень личном. Она с первого сеанса невзлюбила кушетку и сидела исключительно напротив меня, за столом. В какие-то моменты она искала мой взгляд, будто ожидая поддержки, но в основном избегала смотреть мне в глаза. Так, как сейчас.

Держалась она в большинстве случаев очень уверенно. И это была не поза, она не просто убеждала себя в том, что она — успешная женщина. Она на самом деле выглядела таковой. Ни у кого не закралось бы даже мысли о том, что в ее жизни что-то может идти не так. Успешная бизнес-леди, в свои тридцать пять — хозяйка крупной косметической фирмы, акции которой вышли на международный рынок, а продукция конкурирует с самыми известными мировыми косметическими продуктами. Певица и поэтесса, выпустившая два диска с песнями собственного сочинения и четыре книги стихов. Рыжеволосая красавица с зелеными глазами и фигурой, которую вряд ли кто-нибудь посмел бы назвать не идеальной — женщина, при одном взгляде на которую сердце начинало биться чаще. Гордая, независимая, непреклонная в делах… и настолько же беззащитная во всем, что касается мужчин. Именно такие женщины очень часто становятся жертвами насилия.

Когда я впервые услышала о том, что госпожа Ларсен почти три года терпела издевательства своего мужа, то просто не поверила в это, хоть и не высказала свои мысли вслух. Кто-то из моих австрийских коллег порекомендовал ей меня как психоаналитика, который специализируется на семейных проблемах и работает, в основном, с женщинами, и она выделила время для того, чтобы приехать в Мирквуд. То была середина августа, «мертвое» время. Девяносто девять процентов наших клиентов отправлялись в отпуска, и работы у нас почти не было, а поэтому последние две недели лета мы тоже позволяли себе отдохнуть. Вивиану уехать не позволяли дела, и я отправилась в Европу, а клиника осталась на нем. Пару часов он проводил за книгами в своем кабинете, принимал немногочисленных пациентов, а потом отправлялся на «вторую работу» — тогда он еще работал в городской больнице.

Госпожа Ларсен пришла в клинику в восемь утра — минут через пятнадцать после того, как Вивиан, едва продравший глаза в такой ранний час, сварил себе кофе и устроился на кушетке с книгой. Принимать пациентов он, конечно же, настроен не был, но гостья заявила, что ей «срочно нужно увидеть доктора Ванессу Портман». Вивиан объяснил, что меня не будет до конца недели, и что он тоже может помочь, но убедить госпожу Ларсен было невозможно. Она хотела говорить исключительно со мной.

Вивиан пустил в ход все свое обаяние, но из каждого правила есть исключения, и его попытки расположить к себе потенциальную пациентку не увенчались успехом. Госпожа Ларсен, до этого державшаяся из последних сил, расплакалась, как обиженный ребенок. Женские слезы действовали на Вивиана так же, как и на остальных мужчин — он растерялся, после чего сказал госпоже Ларсен: «Прошу вас, не плачьте». Госпожа Ларсен разрыдалась пуще прежнего и вернулась в клинику только тогда, когда закончился мой отпуск. С тех пор она и слышать не хотела о каком-то другом психоаналитике, кроме меня.

— Ведь это неправильно, доктор, правда? — продолжала госпожа Ларсен. — Умом я понимаю, что это неправильно, но… ничего не могу с собой поделать. Это будто какой-то черт, который сидит у меня внутри и каждый раз отпугивает от меня мужчин…

Она снова потрепала в пальцах свой платок. Я успокаивающе кивнула ей.

— Вы пережили серьезную травму. Я уверена, что вы вернетесь к прежнему ритму жизни, но это займет время. Помните об этом.

— Я знаю, доктор, но это мне мешает. — Госпожа Ларсен бросила взгляд на свои наручные часы. — Ох, сегодня мы с вами заговорились. Время сеанса закончилось пятнадцать минут назад. Наверное, я только заставляю вас скучать, и все это не приносит никому пользы…

— Вовсе нет, госпожа Ларсен. Я уже говорила вам, что лечение — это длительный процесс. Порой может казаться, что это пустая трата времени, но это не так. Самые глубинные изменения происходят именно в такие периоды. — Я поднялась и жестом остановила ее, так как она тоже хотела встать. — Пожалуйста, сидите. Я налью вам стакан воды. И оставлю открытой дверь кабинета — тут очень душно.

Когда я вернулась со стаканом воды, госпожа Ларсен сидела в напряженной позе и смотрела в открытое окно. Она изучала птиц, которые бродили по подоконнику в поисках пищи. Обычно их кормил Вивиан, и теперь они беспокоились, не находя привычного лакомства. А у меня с утра не было ни минуты времени для того, чтобы заказать себе завтрак и скормить птицам их законные крошки.

— Всегда завидовала птицам, — сказала госпожа Ларсен.

— Их свободе?

— Нет… их беззаботности. И тому, что они каждый день живут так, будто это — их последний день. Они не думают о том, что смертны. Они ни о чем не думают. Мне иногда кажется, что людям жилось бы лучше, если бы они меньше думали.

Госпожа Ларсен сделала глоток воды, после чего отвела взгляд от окна и посмотрела на меня.

— Где ваш… коллега? — спросила она. — Он приходит позже вас?

— Сегодня у него выходной, так что вряд ли вы его увидите. — Услышав звук открывающейся двери, я посмотрела в направлении приемной. — Тем более что моего коллегу хлебом не корми — дай поспать до двух дня.

— Ванесса? — донесся из приемной голос Вивиана. — Ты здесь? Я знаю, что ты здесь, и это хорошо, потому что я пришел по очень важному делу.

— Доктор Мори, я занята, пожалуйста, зайдите попозже, — ответила я.

— Ты всегда говоришь эту фразу. Тебе нужно выдумать что-то новенькое, а то я заскучаю. Я уже заскучал. И этот твой официальный тон — у меня от него зубы ноют!

Мы с госпожой Ларсен переглянулись, и на ек лице отразилась немая мольба.

— Я принес тебе кофе, — продолжил Вивиан. — Я вернулся вчера вечером, а Анна встретила меня на вокзале, представляешь? Понятия не имею, откуда она узнала время моего приезда. Может, говорила с Адамом. Что это за бардак в приемной? Где Стелла? Надо полить цветы.