Медальон

— Иногда тебе следует быть пожестче, Винсент, — уведомила меня она.

— Иногда тебе следует понимать, что угрозы — это не выход, — ответил я в тон ей.

— И что прикажешь делать? Может, нужно было расцеловать его в обе щечки?

— Не нравится мне вся эта история.

Мы спустились с горы и пустили довольных свободой лошадей по равнине рысью.

— Знаешь, что я об этом думаю? — спросила Дана. — Ее вполне мог «украсть» кто-то из многочисленных женишков. Уверена, к ней половина эльфов подбивала клинья. А если предположить, что она — дочь короля, как-никак — девочка с характером, то вполне могла отвергнуть выбор папочки и за милую душу сбежать с любовью своей жизни.

— Это вряд ли. Деревня у них крошечная — все заметили бы пропажу еще одного эльфа, а потом запросто сопоставили бы факты. Умом их Великая Тьма не обделила. Одно могу сказать тебе точно: этот Раис не имеет никакого отношения к дочери короля.

— Предположения!

— Интуиция.

На этом тема была закрыта, и мы с Даной принялись обсуждать не связанные с эльфами и вампирами вещи. Я рассказал ей о том, как прошло мое недавнее путешествие на Крит, она поделилась со мной «тяготами» светской жизни в Париже. Когда мы подъехали к уже знакомому нам перекрестку (направо — гнездо вампиров, налево — деревня эльфов), солнце уже почти спряталось за горизонт, а Рафаэль, будущую подругу которого мы обсуждали на тот момент, остался свободным от накладываемых клятвой предназначения обязательств — проще говоря, счастливым — существом. Потенциальная подруга, по мнению Даны, тоже была счастлива — хотя бы потому, что подходящую кандидатуру мы так и не выбрали.

— Пожалуй, вчера я не наелась, — огласила программу вечера Дана. — А ты поезжай к безутешному папе. Поговорите по душам. И не шалите сверх меры. Встретимся завтра.

В деревню я заявился в самый неподходящий момент — как раз посреди ужина. Впрочем, король Вур и придворные эльфы явно были другого мнения. Меня усадили за стол на почетное место — по правую руку от его величества — и, несмотря на мои вежливые уверения в том, что я не голоден, накормили до отвала. В качестве десерта подали фрукты и охлажденное вино, и, пока все в торжественном молчании заканчивали ужин, одна из девушек играла нам на лире, а вторая пела высоким чистым голосом древнюю балладу.

Слева от короля сидели двое мальчиков. Один, чуть постарше, сероглазый и светлокожий, почти не притрагивался к еде и с мечтательным видом слушал музыку, глядя куда-то вдаль. Второй, помладше, смуглый, беспокойно вертел головой и изучал окружающих.

— Это мои сыновья, — заговорил король Вур, поймав мой взгляд. — Муса и Александр.

— Великий.

Светлокожий мальчик кивнул мне и снова сосредоточился на музыке. А маленький Александр смотрел на меня в упор. У него были живые и вместе с тем внимательные темно-карие глаза — взгляд ребенка, время от времени задающего совсем не детские вопросы. Что-то очень знакомое я уловил в этом взгляде… Младший сын короля эльфов тем временем открыто и дружелюбно улыбнулся мне — так, будто нас связывали долгие годы близкой дружбы. Я улыбнулся в ответ и протянул мальчику очищенный апельсин, лежавший на моей тарелке. Александр коротко поблагодарил меня и разделил фрукт на две половинки.

— А теперь — танцы, — с улыбкой произнесла игравшая на лире девушка и повернулась ко мне. — Почетный гость выбирает пару первым, Великий.

Танцы на полный желудок казались мне сомнительным удовольствием, и я ответил на предложение вежливым отказом, но скоро понял, что остался в меньшинстве: даже король Вур, несмотря на сытный ужин, отплясывал в компании молодых эльфов с явным удовольствием (винные пары сделали свое дело). Меланхоличный Муса до сих пор сидел на своем месте, прикрыв глаза и легко покачиваясь в такт музыке. Александр доел апельсин, а потом занял место отца, сев ближе ко мне. Несколько минут он молчал, а потом привстал и шепнул:

— Я знаю, где Эотта.

Меня будто облили ушатом ледяной воды.

— Она ушла с Гарольдом, — продолжил Александр так же тихо. — Она строго-настрого запретила мне об этом говорить, но тебе я могу сказать. Я не хотел говорить другой Великой, потому что она мне не нравится.

— Кто такой Гарольд? — спросил я, наклонившись к нему. — Это один из твоих братьев? Эльф?

— Нет.

— А кто же тогда? Корибант? Человек?

— Нет.

— Вампир?..

— Александр, сядь на свое место.

При звуке голоса подошедшего короля Вура мальчика как ветром сдуло.

— Прости, отец, — сказал он, смиренно усаживаясь по соседству с братом.

— Не обращай внимания на его вопросы, Великий, — обратился ко мне король. — Он задает их каждые пять минут. У меня трое детей, и его Великая Тьма, похоже, щедро наградила любопытством — спрашивает за троих, если не за десятерых. Порой не знаю, куда от него деваться.

Александр уже думал о своем, не обращая внимания на окружающий мир. Муса положил перед ним гроздь винограда, но тот не удостоил ее и взглядом.

— Ваше величество. — Король Вур услышал в моем тоне доселе незнакомые ему серьезные нотки и напрягся. — Раис, главный вампир клана, сказал нам, что вы ему что-то должны. Это не мое дело, я не считаю нужным вникать в ваши личные конфликты, но, может статься, от этого зависит жизнь вашей дочери.

Он сделал неопределенный жест рукой и взял свой стакан, в котором оставалось еще немного вина.

— Мой отец когда-то оказал его отцу услугу, и они заключили договор, согласно которому каждый из его потомков-королей будет отдавать главному вампиру клана своего младшего ребенка после того, как тому исполнится шестнадцать. Никто из Великих этот договор действительным не признал, потому что он не написан на бумаге и даже не скреплен необратимой клятвой, но Раис уверен в обратном.

— Вы решили, что он может украсть вашу дочь, тем самым напомнив вам об этом?

Вместо ответа король Вур допил остатки вина, и один из слуг тут же снова наполнил стакан до краев.

— Меньше всего мне хочется бросаться голословными обвинениями, ваше величество, — продолжил я, до сих пор обращаясь к нему в официальной форме, — но кто-то из вас мне лжет. Если вы не сказали мне всей правды, прошу вас — самое время все исправить. Что бы ни произошло, мне важно это знать.

Ответом мне была очередная порция безмолвия, на этот раз, сопровожденная легким пожатием плеч. Вот тут-то мне в голову и пришла эта догадка — и вопрос «говорит ли вам что-нибудь имя „Гарольд“, ваше величество» я так и не задал. Жуткая, не побоюсь этого слова, догадка, и, хоть и сумасшедшая, но вполне имеющая право на жизнь. Я медленно обвел взглядом сидевших за столом, посмотрел на нескольких эльфов, которые до сих пор танцевали, а потом мысленно позвал Дану, и получил немедленный ответ — как всегда, очень вежливый:

— Я у тебя за спиной, придурок!

Я извинился перед королем, встал из-за стола и обнаружил Дану на поляне под одним из деревьев. Как и все каратели, появившиеся на свет до меня, она являлась счастливой обладательницей части умений вампиров, и самым полезным из них было, пожалуй, умение за считаные доли секунды преодолевать большие расстояния. Судя по всему, таким способом Дана и добралась. Он был энергозатратным, и я чувствовал, что у нее кружится голова. Она сидела под деревом и глубоко дышала, пытаясь восстановить силы.

— У меня для тебя отвратительные новости, — сказала она. — Обрадуй и скажи, что ты раздобыл хотя бы намек на одну хорошую.

Отвечать я не торопился, и Дана протянула мне крошечный золотой медальон на тонкой цепочке. Такие носили члены вампирских кланов: диски отличались друг от друга узором, а иногда и оттенком, и на каждом значилось имя владельца. На этом было выгравировано знакомое мне имя «Гарольд». А на другой стороне медальона — еще одно. «Эотта».

— Его принесли днем. Отдали одному из темных эльфов, — снова заговорила Дана. — Кто бы мог подумать? Подарочек принес светлый эльф из деревни нашего драгоценного Вура. Знаешь, кто такой Гарольд?