Страница 13 из 24
Четвероногий ас сыска, в которого я вложил столько сил, энергии и ласки, Шафран был признан негодным даже для сторожевой службы, И списан. И сдан, как госимущество, на утильзавод на Митрофаньевском шоссе, 29, где с него равнодушно содрали шкуру.
Такова человеческая благодарность собаке за многолетнюю помощь в очистке города от уголовников. Таков печальный финал.
А что же убийца? Впоследствии был он все же изгнан из милиции за дела, как говорится, несовместимые. А смерть его оказалась едва ли не хуже собачьей: он окончательно спился и умер зимою на каком-то пустыре.
МОЙ АМУР
В сводках не значится…
Два года я работал в отделе уголовного розыска на Литейном, 4. Два года не был в питомнике на проспекте Динамо, только позванивал друзьям. Но никогда не забывал о нем. И как только представилась возможность — вернулся. Встретили меня, как старого друга. Вскоре уже казалось, будто меня никуда и не переводили. Только своей розыскной собаки еще не было…
Появление в питомнике овчарки Амур связано для меня с четырнадцатилетней Леной Герасимовой. Энергичная, сообразительная, Лена любила собак, увлекалась дрессировкой и частенько наведывалась в питомник. Иногда — прокладывала след для тренировок СРС, прятала вещи, которые находили собаки. Подружилась с кинологами, стала почти «дочерью питомника».
Жила она в коммуналке с мамой и, увы, — соседом пьяницей, скандалистом и сквернословом, которого быстро возненавидела. Как-то показала мне листок, с переписанными ею изречениями великих: «Опьянение есть добровольное сумасшествие» (Аристотель), «Девять десятых из всего числа преступлений, пятнающих человечество, совершается под влиянием вина» (Лев Толстой).
Сколько же надо было натерпеться от этих пропойц, чтобы в четырнадцать лет переписывать и хранить не веселые песенки, стихи о любви, а суровые истины, вроде: «Привычка к алкоголю является большим злом для человечества, чем война, голод, чума вместе взятые» (Чарльз Дарвин).
По совету Лены, у одной из ее подруг и была куплена питомником за 120 рублей овчарка Амур. Мне собака понравилась. Чепрачной масти со светлым подпалом на груди, животе и лапах, с широкой грудью, крепким костяком, хорошим поставом головы.
Контакт с ним я нашел быстро. Амур — настоящий обжора. Съедает не менее полуторной нормы государственного собачьего пайка! Ну да на здоровье, раз требует молодой организм.
Дрессировке поддается легко. Все наши коронные «рядом», «сидеть», «лежать», «ползи», «ко мне», «апорт», «голос» и т. д. и т. п. схватывает только что не на лету. Ни высоты, ни выстрелов — не боится. К кошкам, овцам, коровам, лошадям и птицам — равнодушен. Сплошные плюсы…
Чем дальше мы продвигались, тем больше их обнаруживалось. Амур активно идет на задержание одного человека и группы. Быстро осваивает команду «след», работая верхним и нижним чутьем.
Вот только, выяснилось, порядочный задира — любит драться с другими собаками. Пришлось отучать. Беспокоили меня, поначалу, и физические недостатки. Сломан кончик правого нижнего клыка. Имеет небольшой завал уха. Однако оказалось, что делу это не помеха.
Собаки бывают очень капризные, с большим самолюбием, умные, глупые, трусливые — и злобно-трусливые, идущие по следу нижним чутьем или верхним, а есть и тем и другим. Они способны обманывать…
Эта «черточка» проявляется и у моего Амура. Учу его отыскивать среди разбросанных на земле спичек ту, что в его отсутствие я потер между пальцами и бросил в траву. Амур очень старательно ищет и вскоре приносит мне спичку. Однако быстрота, с которой он решает задачу, кажется подозрительной. Тогда я отмечаю свою спичку с торца химическим карандашом. И вновь пускаю Амура на поиск. Он опять, сделав вид, будто нюхает, опустив голову к траве, медленно кружит по поляне. Вновь приносит спичку на языке, и, как полагается в этом случае, садится передо мной. Спичка без моей отметки. Даю команду в угрожающем тоне. Амур закружил по поляне. После довольно долгого поиска, уже по спирали, он, наконец, приносит то, что нужно, и получает лакомство и команду «Гуляй!» — одну из самых любимых.
Мы выходим на набережную реки Крестовки. Там встречаем кинолога Бориса Рыбакова, и вместе направляемся к питомнику. Амур, получивший команду «Гуляй!», справляем свои дела у забора, подняв левую лапу, так как он правша. И следуя за нами, продолжает гулять, иногда обнюхивая траву и землю в интересующих его местах.
— Дон Сергеевич, а вы когда-нибудь задумывались, почему кобели при малой нужде поднимают ногу? — спрашивает вдруг Рыбаков, кубанский казак и большой балагур.
— Ну, допустим, чтобы не обмочить переднюю лапу, господин есаул!
— Отнюдь! Они соблюдают технику безопасности! Их предок некогда остановился побрызгать на забор во время сильного ветра. А забор возьми да и свались на него. С тех пор все кобели, вот уже тысячи лет, передают это правило друг другу из поколения в поколение.
Амур подходит к нам и неожиданно садится передо мной. Я рукой показываю ему — «гуляй». Мы с Рыбаковым проходим еще несколько шагов. Амур же, сделав небольшой круг, опять садится передо мной. Я повторяю команду, однако он, сделав еще кружок, в третий раз садится, уставившись на меня. Тут только замечаю: в углу его пасти что-то торчит.
— Дай! — приказываю я.
Через секунду в руке у меня оказывается мятая пятирублевка. Рыбаков хохочет:
— Теперь понятно, почему вы с Амуром так любите здесь гулять! И много он за день находит?
Пришлось поблагодарить Амура за находку: отдал ему весь небольшой запас сушеного мяса и два кусочка пиленного сахара. На амурскую пятерку — покупаю по килограмму сахара и конфет. На тренировках Амур работает все лучше и лучше, соответственно и лакомства из моих карманов исчезают без задержки.
У него оказывается сильная хватка. На одной из тренировок ставлю задачу своему молодому помощнику Василию Циоту: проложи след, заберись на дерево, пусть Амур тебя поищет. Амур находит его и, при задержании, подпрыгнув, отрывает каблук кирзового сапога. Вася очень обижен, приходится успокаивать. Сам виноват: «по-человечески» забраться на дерево было лень, повис на ветке, подогнув ноги. А Амур — собака серьезная. Хорошо еще за икру не тяпнул!
Выпускник юрфака Василий Циот недолго пробыл кинологом — перевелся на Литейный, в дежурную часть ГУВД. Но о том, какую роль играют наши четвероногие питомцы в раскрытии преступлений — не забыл. И как-то решил отметить это в обычно предельно лаконичных сводках. Так уж было заведено — в сводках за истекшие сутки СРС не упоминались, только должности — фамилии старших опергрупп, раскрывших преступления. Циот предложил начальнику дежурной части Василию Ивановичу Бегунову, изменить эту практику, но встретил резкий отпор. Повздорив с ним, затаил обиду и перевелся в 24-е отделение милиции.
Не думаю, что дело просто в борьбе за краткость сводок. Так почему же о «сотрудниках» на четырех лапах и с кличками не хотят упоминать? Неловко просто, что какая-то kynos[1] обскакала homo sapiens[2]. И все же еще одна строчка, когда преступление раскрыто СРС, была бы вовсе не лишней.
Амур был талантлив. И всего за четыре месяца, с сентября по декабрь 1964 года, мы подготовились к штатной розыскной работе.
Боевое крещение он прошел 5 января 1965 года. Я находился с ним на суточном дежурстве в ГУВД на Литейном, 4. За эти сутки Амуром были раскрыты две кражи в Ждановском районе, задержан один из грабителей (впоследствии нашли и четырех его соучастников). В ту ночь мы помогали очень толковому и въедливому оперуполномоченному лейтенанту Феликсу Сорицу.
На мой взгляд, в предыдущем абзаце есть все, что должно быть и в сводке. Пусть собака никогда не узнает об этом отличии. Но мы, люди, не должны упускать случая отблагодарить ее.
1
Собака (греч.)
2
Человек разумный (лат.)