Страница 130 из 134
В пути Сергей кормит собак ровно столько, сколько нужно, чтобы они не подохли.
Собаки шатаются по судну, тощие, вечно голодные, с безумными глазами и высунутыми языками.
Но, несмотря на такой режим, к концу плавания мясо для собак все-таки кончилось. Пришлось зарезать корову, чтобы сохранить собак.
Поэтому, как только ледокол пришел в бухту, промышленники бросились на охоту. Нужно как можно скорее подкормить собак и запасти мясо на зиму.
Моржи вылезли на тонкую льдинку у самого берега. Под тяжестью огромных тел лед обламывается. Звери грузно барахтаются, переваливаясь и фыркая, переползают на землю. На черных камнях пологой отмели тускло поблескивают округлые туловища. Моржи сбиваются в тесную кучу, утыкаются мордами друг в друга. Засыпают быстро и крепко. Изредка зверь вздрогнет во сне, тяжко вздохнет и снова спит, неподвижный как труп. Только один морж часовой — часто подымает тяжелую круглую голову, полузакрытыми глазками зорко поводит вокруг.
Над спящим стадом стоит легкое, белое облачко.
Зверобои на катере подошли к берегу и почти сразу наткнулись на лежку моржей. Лежка была большая, около пятидесяти голов.
Моржи не уходили при приближении людей. Они никого не боятся. Единственный зверь, который мог бы рискнуть померяться с ними силами, белый медведь, очень редко нападает на моржей. Он сохраняет вооруженный нейтралитет. Все остальное не страшно неуклюжему клыкастому великану.
Человек никогда не бывал здесь.
Моржи лежат неподвижно, только сторожевой поднял голову и внимательно смотрит на людей. От любопытства он даже раскрыл сонные прищуренные глазки.
Зверобои подходят совсем близко. Несколько человек осторожно заходят снизу, становятся между стадом и водой, чтобы отрезать моржам отступление.
Сергей идет к сторожевому и медленно поднимает винтовку. Зверь, лениво переваливаясь и добродушно сопя, доверчиво ползет навстречу. Нежные ноздри вздрагивают, принюхиваются к новому запаху, часто моргают карие, блестящие глазки. Сергей целит в глаз.
Сухой треск выстрела — огонь и дым сразу останавливают моржа. Он высоко поднимается на передних лапах и падает с глухим ревом. Большая серая морда заливается кровью.
Тогда начинается избиение.
Промышленники расстреливают зверя почти в упор. Бьют в голову: в нос, глаза или затылок (туда, где сонная артерия). У моржа такая толстая, упругая, как каучук, шкура, что винтовочная пуля часто даже не ранит его. Кроме того, дыра в боку или животе портит дорогую кожу.
Люди ходят по отмели между огромными обезумевшими животными. Звери хрипло кричат, умирают в грохоте непрерывных выстрелов. Черные камни становятся скользкими от липкой, черной крови.
Зверобои привезли на ледокол трех огромных моржей.
Собаки набросились на теплые еще туши. Шкуры сняты с моржей, и жирное красное мясо кровавой бесформенной горой лежит на палубе. Волчьи морды собак вымазаны густой дымящейся кровью. Топорщится шерсть на тощих спинах. Собаки рвут мясо, жадно глотают огромные куски, давятся и икают. Отползают в изнеможении и, отдохнув несколько минут, снова бросаются на великолепную пищу. Упершись передними лапами, отдирают зубами куски желтого сала. Нажираются до рвоты и засыпают тут же, на окровавленной, грязной палубе.
Убитые моржи остались лежать на черной отмели. Зимой туши замерзнут, а весной, когда стает снег, зверобои снимут шкуры, срежут, засолят и упакуют в бочки сало.
По плану артель должна была за целый год заготовить всего двадцать пять моржей. В первую охоту выполнили полностью двухлетний план. Удача!..
Рано утром, когда начался отлив, моржи снова полезли на берег. Они подплывали к черной отмели и ползли к мертвому стаду. Клыкастые самцы и жирные, усталые самки устраивались на лежку среди холодных уже трупов. Нежные детеныши тесно прижимались к шероховатым бокам взрослых зверей. Моржи спокойно спали, и над отмелью снова поднялось легкое облачко.
Утром Сергей, веселый, полупьяный, поехал на катере к своему «складу мяса». Он сам правит катером, ухарски заломив шапку и посапывая обгорелой трубочкой.
Черная отмель совершенно выступила из воды. Катер ткнулся в каменистое дно. Сергей выскочил, хлюпая по воде сапогами, вышел на берег и пошел к лежке.
Вдруг, когда он был совсем близко, один из моржей поднял голову. Сергей схватился за винтовку и стал осторожно заходить со стороны воды. Он убил моржа тремя выстрелами, и сразу же еще десять или пятнадцать голов поднялись среди трупов. Сергей лихорадочно стрелял и перезаряжал винтовку. Он перебил всех моржей, а среди окровавленных тел нашел и взял живыми двух маленьких детенышей.
Одного из них Сергей привез на ледокол. Второго оставили на лежке. Его обмотали толстым канатом и крепко прикрутили к врытому в землю столбу.
Двое суток пробыл пленный моржонок на черной отмели. Промышленники приезжали к нему, тыкали палкой в его сморщенное тельце и дразнили его. Моржонок сначала злобно фыркал, потом из больших блестящих глаз начинали капать крупные слезы. Детеныш начинал плакать, широко разевая рот.
На печальный крик из воды высовывались круглые головы. Взрослые моржи подплывали совсем близко.
Зверобои ждали с винтовками наготове.
Детеныш рыдал еще громче. Он рвался к воде и натягивал канат.
Моржи отвечали глухим рычаньем и лезли на берег. Снова трещали выстрелы. Новые трупы промышленники оттаскивали от воды. Дружная поморская «Дубинушка» раздавалась на пустынном берегу.
Моржонок снова плакал.
Охотники прозвали его «Иудой».
Так продолжалось двое суток. На третьи сутки, ночью, моржи все-таки утащили детеныша. Утром зверобои нашли петлю пустой. Только один большой морж-самец спал, лежа поперек размотанной веревки. Его убили. Это был последний морж, погибший на черной отмели.
Второго детеныша почему-то прозвали «Абрашей».
Он жил на ледоколе, ползал по палубе, неуклюже переваливаясь на скользких, железных ластах. Первые дни он громко фыркал, огрызался на собак и злобно рычал, если его дразнили. Но от пищи отказывался. Его пробовали поить теплым молоком. Молоко насильно вливали ему в рот. Моржонок все выплевывал.
Через три дня он похудел страшно. Серая кожа стала дряблой, сморщилась и обвисла.
Теперь он все время лежал около паровой лебедки. Ему было холодно, и он прижимался к горячим трубам паропровода. Он обжигался, и на шершавых боках появились гнойные раны.
СТОЯНКА ПО ВОЗМОЖНОСТЯМ
«Заход парохода бухту возможен тчк правым берегом коса около шести кабельтов тчк бешеное приливно-отливное течение тчк стоянка по возможностям».
К концу дня начали попадаться мелкие льдины. На горизонте показались лиловые горы материка. Совсем заштилело, и над морем поднялся туман. Лед стал плотнее. Пароходу пришлось сбавить ход, а через некоторое время остановиться. Бухта совсем близко, но из-за тумана нельзя подойти к берегу.
Молодой тюлень вылез на лед и осмотрелся вокруг, высоко поднимаясь на передних ластах. Потом заснул. Спит он маленькими промежутками времени, не больше минуты. Проснувшись, снова поднимает голову, озирается и опять засыпает. Но спит чрезвычайно крепко.
Медведь давно следит за тюленем. Он пробирается вдоль кромки льда, мягко прыгает по торосам, осторожно спускается в воду, неслышно плывет и вылезает на лед.
Спустился туман, и медведь подошел совсем близко. Теперь он ползет, распластавшись на льду. Когда тюлень просыпается, медведь неподвижно застывает на месте. Желтоватая, как слоновая кость, шкура совершенно сливается с желтоватым льдом. Только нос и глаза тремя черными точками могут выдать зверя. Поэтому он закрывает морду белой лапой.
Как только тюлень опускает голову, медведь стремительно вскакивает и пробегает еще несколько метров. С каждой минутой сна тюленя он подходит все ближе и ближе. Он уже совсем рядом. Только один острый торос отделяет его от цели.