Страница 43 из 208
Я поймал себя на мысли: сожалея, что у меня плохо получается усилием воли изменить внутреннюю структуру выращенного мной же кристалла, я будто бы забыл — еще вчера утром все это казалось просто фантастикой. А ведь я, ни много ни мало, полностью погружаюсь разумом в этот прозрачный материал и меняю его кристаллическую решетку, не пользуясь никакими приборами!
За время, прошедшее после падения шаттла в болото, я настолько свыкся с мыслью о том, что являюсь теперь кем-то вроде супергероя, что перестал обращать внимание на свои сверхспособности — просто привык. К тому же у меня было дело, не оставляющее времени на размышления.
Мой шаттл тонул. Потихоньку, сантиметр за сантиметр, он уходил все глубже в трясину — гнилое болото засасывало его медленно, но неумолимо. У меня осталось чуть больше суток. И если за это время я его не покину, то окажусь в глубокой… в общем, понятно, где я окажусь.
И так же понятно, что снаружи мне долго не протянуть. На мониторах наружного наблюдения я не раз замечал прячущихся в болоте огромных существ, весьма напоминающих аллигаторов. И хотя эти монстры охотились на цапель, которых здесь водилось в избытке, размер зубастой пасти не оставлял сомнений, что от человечины они тоже не откажутся. И поскольку рассчитывать на убойную мощь пистолета глупо, мне нужно было создать тех, кто станет меня охранять. Я решил сотворить отряд роботов.
Бредовая идея, да? Но не для меня.
Моя неожиданно прорезавшаяся способность заключалась в том, что я мог теперь оживлять металл, вдыхать в него энергию, жизнь. Я не просто мог взглядом согнуть столовые приборы, я делал гораздо большее — я мог оживить их… наделить чувствами, эмоциями. Тот металл, в который я вдохнул жизнь, — готов поклясться! — узнаёт меня, чувствует мои желания, стремится угодить и даже ластится, словно верный пес. Жаль, что всё это еще не означает, что металл обретает разум.
Насколько я понял, то странное чувство, которое появляется во мне, сопровождаясь розовыми всполохами перед глазами, и которое позволяет мне влиять на любой кусок металла, является лишь отражением всех моих чувств. Каким-то образом это «отражение» может проникать в металл и воздействовать на него на молекулярном уровне. Но управляю этим чувством, ориентирую его в пространстве по-прежнему я.
Этот «зараженный» мною металл я двигаю с помощью взгляда — между нами возникает связь, через которую он улавливает мои желания, узнает, в каком месте ему нужно изогнуться и когда выпрямиться, чтобы совершить действие, которое с натяжкой можно назвать «движением».
Однако для защиты в хищном мире мне не нужен пусть даже сложный и обладающий высокими боевыми характеристиками механизм, если у него нет собственных мозгов. Моя способность лишь обеспечит моим будущим роботам отсутствие необходимости в источнике питания, возможно, большее проворство и невероятную живучесть, однако переставлять ноги и оценивать ситуацию они должны сами, без моего участия.
Так что я продолжаю пахать.
— Система, сделай-ка мне еще кофе!
Внимание двух богов вот уже два дня было приковано к болотам на самом краю материка. И дело было не в том, что в них находится летучий корабль, и даже не в том, что в этом корабле находился Некто, а в том, что корабль с собой привез.
Два дня назад боги видели в болотах только одного демона — сейчас их были сотни. Вроде бы ничего страшного, но боги прекрасно понимали, что если бы болота были населены менее опасными и более многочисленными тварями — демонов сейчас были бы тысячи. Демоны охотились на василисков — те охотились на них, однако обычно демоны побеждали, а затем откладывали в тела поверженных свои яйца, и тогда на свет появлялся новый демон.
Нетрудно предугадать, что начнется, если демоны покинут территорию болот и достигнут земель, обжитых людьми. Хорошо, что болота были огромны и почти непроходимы.
— Отверженный пытался заразить наш мир, — сказал один из богов.
— Как вульгарно! — фыркнул другой.
— Довольно мы наблюдали за ним и его демонами! Я отдаю приказ жрецам провести очищающий ритуал. Скверну надо выжечь, пока не поздно.
— Да, я не забыла, как ты выжигал мои леса… Впрочем, я согласна, но твой ритуал не сможет причинить вреда богу Отверженных.
— Богу?
— Ты до сих пор не понял? До сих пор не узнал запах?
— Он воняет, да.
— Он пахнет, как мы с тобой, он пахнет божественным началом. В первый раз я не смогла его опознать — он был слишком слаб.
— Неправда, я чувствую только, что он воняет.
— Запах божества забивает другой запах… я не могу его опознать. Боги смерти и нежити пахнут похоже, но все равно не так. Может быть, это просто запах Отверженных. Бог Отверженных — как вульгарно!
Второй бог не отвечал долго, и, поняв, что тем для разговора больше нет, первый бог окончательно развоплотился. А второй еще какое-то время висел над стальным кораблем — нити его сознания протянулись к головам высших жрецов, которые в этот момент спали в большом городе за горизонтом. Вскоре нити растаяли, и бог полностью покинул эту реальность.
Глава 5
Живая легенда
Отряд мастера Дариона, точнее, его жалкие остатки, продолжал продвигаться в глубь болот. Путь прокладывали два могучих и быстрых Воина.
Держа наготове парные ятаганы, они играли мускулами на обнаженных торсах и имели при этом весьма хищный вид. Воины — это невероятно сильные и проворные, в совершенстве овладевшие своим телом люди. И хотя мастер презирал касту людей, идущих по пути физического развития, а не духа, не разума и даже не веры, но не мог не признавать очевидные достоинства этих людей. В свой поход он взял их дюжину.
Осталось двое.
Спину Дариона прикрывал паладин с огромным клеймором на плече. С ног до головы закованный в черные латы, он тем не менее не увязал и не проваливался на коварной тропе. Паладины — лучшие из воинов-служителей Ануида, обладают недюжинными талантами в мастерстве боя и способностями среднего, узкоспециализированного мага. Единственное, что Дариона смущало, это возникающее рядом с ними чувство неполноценности. Ему всегда казалось, что Ануид любит последнего из паладинов намного сильнее, чем даже лучшего из мастеров. Иначе почему он отзывается на их молитвы так быстро? Правда, не очень-то он им помог… Четверо из этой братии навсегда остались в вонючей тине.
Сам мастер в красной мантии с лисьим воротником выделялся тут подобно шуту в аляповатых одеждах в сером, как дождливый день, замке. Приличествующая его положению свита из учеников отсутствовала по причине их скоропостижной смерти.
Каждый из продолжающих поход людей всматривался в трясину и в поднимающееся от цветущей воды марево. Однако все отдавали себе отчет, что даже подобная настороженность не поможет сохранить жизнь. Смертоносные василиски, а главное, невиданные безглазые существа истребили большую часть их отряда, и все искусство мастера оказалось едва ли не бессильно. Но люди упорно шли вперед, навстречу скрывающейся в трясине смерти.
…После окончания войны с эльвами по воле Ануида все защитники человеческой империи были брошены на поиск и уничтожение звездных демонов. По всему миру продолжали рассредоточиваться отряды мастеров и паладинов; во всех гильдиях спешно разрабатывались новые ритуалы; в городах совершенствовались противодраконовые башни; строились скрытые порталы для переброски армий и прочие средства обороны мира.
Отряд Дариона как раз был одним из звеньев создающейся оборонной цепи. Переброшенный на край цивилизованного мира, мастер с Воинами, паладинами и учениками должен был следить за проявлением активности чужаков. Но, несмотря на повеление самого Ануида, Дарион не верил в существование жизни на звездах — тем более той, которая могла навредить людям. И каково же было его изумление, когда одним прекрасным днем артефакты построенного им маяка просигнализировали о появлении летучего корабля с наездником-демоном.