Страница 7 из 22
Четко обозначившаяся значимость Шпицбергена вызвала в Кристиании сверхнастороженное отношение ко всем тем государствам, в которых могли подозревать конкурентов на право обладания архипелагом. Дело дошло до того, что член Государственного совета В. Коноф призвал власти страны постараться разгадать не существовавшие в действительности «коварные замыслы России в отношении этой ничейной территории»22. Поводом для такого необычного предложения послужила пресловутая заметка в «Кронштадтской газете», опубликованная 26 августа 1899 года и поспешно перепечатанная очень многими немецкими и норвежскими изданиями как подлинная сенсация.
Устремляла свой ревнивый взор Норвегия не только на восток. На ничейный Шпицберген, российскую Новую Землю, которую полагала если и не своей, то, во всяком случае, также ничейной. А еще и на запад, в Канадский полярный архипелаг.
24 июня 1898 года от причала порта Кристиании отошло в свое второе плавание парусно-моторное судно «Фрам», ставшее всемирно известным после трехлетнего дрейфа на нем вдоль берегов Сибири экспедиции, которую возглавлял Фритьоф Нансен. И вновь на капитанском мостике находился Отто Свердруп. В этом рейсе ему предстояло не только командовать «Фрамом», но еще и руководить выполнением научной программы, составленной Нансеном, оставшимся на берегу. Главной целью Второй норвежской полярной экспедиции, как она официально называлась, являлось исследование труднодоступных, прежде никем не посещавшихся районов Арктики, лежащих к северо-западу от Гренландии.
«Фрам» быстро миновал Северную Атлантику, обогнул мыс Фарвел и, пройдя Левисовым проливом, оказался в Баффиновом заливе. Однако ледовая обстановка в тот год оказалась необычайно неблагоприятной для плавания и уже в сентябре экспедиции пришлось зазимовать. В августе следующего, 1899 года «Фрам» вновь устремился на северо-восток. Но снова тяжелые льды не пропустили судно. Заставили Свердрупа изменить маршрут, взяв курс на запад, войти в пролив Джонса, разделяющего острова Элсмир и Левон, где экспедиция и зазимовала во второй раз.
Лишь в марте 1900 года команда «Фрама» получила возможность приступить к серьезным исследованиям. Пусть и в других водах, но все же там, где до них никто и никогда не бывал: к западу от острова Элсмир.
Мужество, стойкость и упорство моряков вскоре увенчались заслуженным успехом. Одной из групп, на которые разделились участники экспедиции, Отто Свердрупу и Ивару Фосхейму, удалось открыть огромный остров, названный ими Аксель-Хейберг. Весной 1901 года норвежцам посчастливилось открыть еще два также огромных острова — Аксель-Рингнес и Элмер-Рингнес. С карты Арктики было стерто «белое пятно» площадью в 150 тысяч квадратных километров, одно из последних, остававшихся в Северном полушарии. Нанесены в этом месте три острова — Земля Свердрупа, как назвали их первооткрыватели.
Только после четвертой зимовки Свердрупу, наконец, удалось вывести судно изо льдов на чистую воду. 21 сентября участники экспедиции прибыли в Кристианию. В столице в торжественной обстановке капитан Свердруп сделал официальное сообщение не только об открытиях экспедиции, но и о том, что он — от имени короля Швеции и Норвегии Оскара II — вступил во владение тремя островами23.
Реакция на заявление капитана последовала отнюдь не на родине. В 1904 году департамент внутренних дел Канады спешно выпустил карту страны, на которой границы этого британского доминиона оказались проведенными строго по двум меридианам вплоть до Северного полюса. На западе — от крайней северной точки сухопутной границы с США, на Аляске — по 141°. На востоке — от моря Линкольна, то есть к северу от Гренландии, по 60°24.
Тем самым гигантский район Арктики — Канадский архипелаг, включая и открытые, и еще неоткрытые земли, оказался принадлежащим Канаде, а в международном праве впервые обозначился, правда, пока лишь де-факто, принцип секторального раздела.
Отлично понимая, что издание карты ничего не решает, правительство Канады направило в Арктику две собственные экспедиции, отнюдь не научного характера. Участники первой в августе 1904 года высадились на острове Элсмир и заложили там в гурии официальный акт о присоединении его к доминиону. То же самое Луи повторил и на острове Девон. Всякий раз сопровождал простую процедуру подъемом канадского государственного флага.
Одновременно с первой отправилась в плавание вторая экспедиция. Она высаживалась на островах Сомерсет, Гриффит, Корнуолис, Батерст, Мелвилл, Эглинтон, Принс-Патрик, Аксель-Хельберг, Аксель-Рингнес и Элмер-Рингнес, на которых оставила акты о присоединении их к Канаде25.
А перед тем, 27 мая 1905 года, канадский парламент принял Акт о северо-западной территории. И именно им юридически закрепил за доминионом права на все острова полярного архипелага26.
Только после таких официальных процедур Оттава могла с полным правом утверждать: аннексия ею островов Канадского полярного архипелага проведена не только на карте.
Одностороннее, еще не признанное другими странами, провозглашение суверенитета Оттавы над значительной частью Арктики не завершило, а только начало раздел северополярной области. Оно породило теперь уже у Дании серьезнейшие опасения за судьбу Гренландии, которую она чуть ли не всю считала своей. И на то у Копенгагена имелись достаточно веские основания. Вскоре после завершения гренландских экспедиций американца Роберта Пири, продолжавшихся десятилетие, с 1886 по 1896 год, в Конгрессе США стали звучать призывы присоединить северо-западную оконечность этого самого большого в мире, покрытого мощным ледниковым щитом, острова лишь на том основании, что исследовал его их соотечественник27.
В ответ известный полярник Кнуд Расмуссен по поручению правительства Дании и на средства нескольких частных компаний создал миссионерскую станцию и факторию Туле. Именно в той самой северо-западной части Гренландии. На 76°32′28 у мыса Иорк. Только для закрепления и упрочения датского суверенитета, подтверждения на данную территорию неоспоримых прав Копенгагена.
На том внезапное, без каких-либо видимых причин возникшее, стремление ряда стран любым способом объявить своими бесплодные арктические острова и архипелаги не закончилось. 8 марта 1905 года в Дании выпустили пересмотренный вариант «Правил мореплавания». Им же де-факто Дания расширила на 500 километров территорию старой, возникшей еще в последней четверти XVIII века колонии Восточный берег Гренландии. Если те же «Правила», но только от 1884 года, ее границы определяли от 60° до 70° северной широты, то теперь их отодвинули до 74°30′.
В Кристиании сочли такое немотивированное, произвольное решение незаконным, и потому министерство иностранных дел Норвегии, только что обретшей полную независимость, направило 21 ноября датскому посланнику решительный протест. Указало в нем, что аннексированная часть побережья не только исстари используется преимущественно норвежскими китобоями и рыбаками, но и прежде, до 1814 года — подписания Кильского трактата, по которому Норвегию передали Швеции, принадлежала первой. Однако Дания протест отклонила. Более того, тут же объявила об установлении трехмильной зоны у берегов Гренландии, в которой лов рыбы иностранным судам категорически воспрещался29.
5
Не остался в стороне от попыток разрешить проблему, которая вдруг взволновала Оттаву и Копенгаген, Вашингтон и Кристианию, и Петербург. Только там избрали весьма сложный и долгий путь. Не стали и помышлять о правовом закреплении за Россией ее давних арктических владений — острова Колгуева, Новой Земли, Новосибирских островов, острова Врангеля либо каким-то юридическим актом, либо созданием на них постоянных научных станций, факторий, поселений, как то уже делали канадцы, норвежцы, датчане. Сосредоточили все внимание на исключительно экономическом аспекте. На создании регулярно действующего Северного морского пути, под которым тогда понимали трассу, доходившую из Европы только до устьев Оби и Енисея.