Страница 63 из 84
вспоминаем, откуда эти продукты в магазин попали?
— С базы.
— Вот именно. Мы теряем, и с каждым поколением все больше, ту
непосредственную связь с природой, от которой прямо и непосредственно
зависела материальная и духовная жизнь рода человеческого. Отсюда ослабление
и даже утрата экологического сознания, которое воспитывалось повседневной
жизнью, опытом, укладом, традициями поколений. Родник поил всю деревню — и
всей деревней его оберегали. Под березкой в поле хлебороб вырос, отдыхал в
жаркую страдную пору, а потому и детям своим внушал бережное к ней
отношение. То же самое и к птице.
— Иногда и карающей силой ее наделял...
Помню, в годы моего деревенского детства, чтобы хоть чуть-чуть голод
утолить, мы брали из гнезд яйца, как из-под курицы. Мелкие птицы от наших
нашествий тоже несли урон. Но мы никогда не прикасались к ласточкиным
гнездам, хоть и налеплены они были на виду, в сараях на стропилах, —
боялись. Потому что бытовало поверье: разоренная ласточка принесет в клюве
жар, уголек — и в отместку спалит дом разорителя.
— Выходит, нужна и острастка, или, как мы говорим, нормы ответственности
за действия в отношении природной среды. Кто их должен разработать? Опять же
это лучше всего сделать в МГУ, где закладываются научные основы
рационального природопользования. И тут же, под боком, юридический
факультет, ученым которого и карты в руки. А как же? Проект-то должен быть
комплексным. А раз комплексным, то не забыть и нормы нравственные. Значит,
все социальные и философские аспекты экологии разрабатывать нужно ученым
философского факультета. От этики стихийного культа жизни пора переходить к
этике, основанной на понимании экологических норм жизни...
Да, это так, я живу на белом свете потому, что есть на планете зеленые
листья, вода, почва. Я, как человек, могу исчезнуть с лица земли, если
срублю, нет, если не посажу дерево, если ожгу землю огнем, цветущую лужайку
или куст ограблю, убью флору и фауну ядохимикатами, воздух и воду загрязню
отходами. Эго раньше, как бы ни ошибался человек, природа легко залечивала
нанесенные раны. Сейчас масштабы производственной деятельности людей
стремительно выросли и впервые в истории человечества стали соизмеримы с
масштабами действий естественных сил на планете: геологическими, химическими
и биологическими процессами. Поэтому и от «капли» может расплескаться чаша,
которая именуется биосферой. А значит, и я несу персональную ответственность
перед окружающей средой, каждый человек в отдельности.
— К сожалению, — продолжал профессор, подписывая какие-то бумаги, — в
нашей системе воспитания и образования практически отсутствуют
последовательные этапы, формирующие правильное экологическое мировоззрение.
А чтобы добиться нужного эффекта, надо влиять именно на подрастающее
поколение. Нет их и при последующей трудовой деятельности. В немалой степени
повинен в этом узковедомственный подход к окружающей среде, отражающий
интересы каждого из ведомств вне связи и зависимости от интересов других...
Да, кроме научных исследований, кроме разработки тех или иных
природоохранительных мероприятий пора всерьез подумать о профилактических
мерах — о воспитании «природоохранительного чувства». И не только у наших
хозяйственников.
Экологическую этику и мораль надо воспитывать в каждом человеке. И
начинать с «ликвидации безграмотности». Речь идет не только о
просветительской работе среди населения и в школах. Пора подумать об
организации народных университетов «Природа» при городских отделениях
Общества охраны природы. Не в той форме, в какой ныне существуют такие
университеты. Сейчас, в эпоху прогрессирующего вмешательства
человека в окружающую среду, народные университеты должны заниматься не
только популярной пропагандой идей охраны природы. Они должны стать
действительной школой природоохранительного всеобуча и охватить системой
экологического просвещения не вообще слушателей, а в первую очередь
специалистов тех отраслей народного хозяйства, с развитием которых связано
наибольшее воздействие на природу. Короче, должно быть поотраслевое
обучение, в процессе которого слушатели ознакомятся с природоохранительными
мероприятиями, осуществляемыми на местах их работы, с организацией
правильного природопользования, с мерами предотвращения нежелательных
изменений природной обстановки и мерами борьбы с отрицательным воздействием
человека на природу. Без такого, почти профессионального экологического
просвещения работников сельского и лесного хозяйства, нефтяной, газовой,
химической и горнодобывающей промышленности, работников всех без исключения
учреждений и организаций вся наша деятельность по охране природы будет
походить на аварийный ремонт прорванных плотин. Прорванных из-за
экологической неграмотности тех или иных работников.
И опять отвлекли Федорова. На этот раз надолго. С кем-то говорил по
телефону. У собеседника, видимо, времени было в избытке, а как им
распорядиться — не знал и не умел, поэтому болтовней увлекся. Профессор
сердился, качал головой, отвечал односложно. Я наблюдал за ним и поражался:
когда же он, доктор биологических наук, успевает наукой заниматься? Не знаю.
Приходил я к нему еще несколько раз и видел все тот же нескончаемый поток:
студенты, аспиранты, ученые.
Положил со вздохом трубку, — наконец-то! — и, словно наш разговор вовсе
не прерывался, продолжил недосказанную мысль:
— Да, нужна широкая пропаганда. Чтобы опыт того же колхоза «Оснежицкий»
знали все специалисты сельского хозяйства...
А я подумал: в первую очередь, если уж речь зашла о специалистах
сельского хозяйства, они должны знать теорию и практику Терентия Семеновича
Мальцева, его философию земледелия, в основе которой — познанные законы
природы.
— И чтобы отношение общественности к этим проблемам изменилось от
довольно пассивного к резко активному, — продолжал Федоров.
— Но значит ли это, что общественность, даже активная, не будет
оказываться в роли персонажа известной басни, нравоучения которого кот
Васька слушает, но...
— К сожалению, и так бывает, и не только в отношении к природе. Значит,
надо и власть применять. Но при этом нельзя забывать о формировании
интеллекта, от которого зависит поведение человека в обществе и в окружающем
мире. Думается, тогда он не решится с охапкой награбленных цветов гордо
шествовать по улице — кто ж невежество свое захочет демонстрировать? Тогда
он перестанет с восторгом напевать «а вокруг, а вокруг только щепки летят,
потому что в тайгу мы врубаемся...». Устыдится... И слова подобные, якобы
отражающие нашу героику, разбоем зазвучат для него... Сегодня каждый должен
понять: лихое обращение с природой опасно для собственной жизни. Охрана
природы есть борьба за жизнь человека на земле, «в интересах настоящего и
будущего поколений»...
ФИЛОСОФИЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ
Если бы кто сказал нам: «А Терентия
Семеновича Мальцева вы все же не знаете», — как
бы мы прореагировали на такое — не нелепое ли! — утверждение? Наверно,
усмехнулись бы. С иронией бы усмехнулись. Этого человека знают все, даже не
имеющие никакого отношения ни к его деятельности, ни к сельскому хозяйству
вообще. Мы часто встречаемся с ним: слышим по радио, видим на голубом
экране, читаем размышления его в газетах и журналах. Знаем, что он
знаменитый хлебороб, к тому же то ли изобрел что-то, то ли открыл. Изобрел
или открыл что-то выдающееся, за что и отмечен высокими наградами и