Преследуемый (ЛП)

Фрагарах позволил Конну захватить почти всю Ирландию. Но каким бы сильным он ни был, без меча он был беспомощен. Без него у Конна не хватило бы смелости напасть на Муга Нуадата.

Все, кто погибли в битве до того момента, сделали это ради человека, который вкусив власти, данной ему мечом, возжелал большего. И, словно маньяк, разрубая всех, кто стоял у меня на пути, я вдруг ясно осознал, что хоть мы и сражаемся ради Конна, Конн сражается ради племени Даны, манипулируемый Лугом и его приспешниками.

— Кажется, я помню это, — сказала Флида. — Я пыталась держаться подальше от людских разборок. А вот Лугу они были интересны. Не меньше, чем Энгусу Огу.

— Еще бы. Они хотели принести мир в Ирландию, пусть и «на острие меча». Конн и следующие после него Великие Короли действовали по их воле. Может в этом и был смысл для страны, не знаю. Что меня беспокоило, так это то, что дети богини Даны, вмешивались в историю, управляя людьми, как марионетками, хотя, согласно предписанию, должны были держаться подальше.

— Так мы кукловоды? — язвительно усмехнулась Флида.

— В том деле, да. До того, как меч упал к моим ногам, я пытался подсчитать, кто из детей богини Даны был на стороне Конна, а кто — Муга Нуадата. В тот же миг я понял, что это за меч, мог чувствовать его мощь сквозь землю. И она взывала ко мне. Тогда голос в моей голове, долгое время уже находившийся там, приказал взять этот меч и бежать с поля боя. Возьми его, защити, приказал голос.

— Чей это был голос? — спросила Флида.

— Ты, правда, не догадываешься?

— Морриган, — прошептала она.

— Ага, ее закаленное в боях воронье величество собственной персоной. Я бы не удивился, если падение Фрагараха из рук Конна было ее рук делом. Но все-таки поднял меч. Опять же, когда ты посреди боя, и Проводник всех убитых душ приказывает тебе что-то — ты беспрекословно делаешь. Были, конечно, те, кто протестовал. Были...

— Конн потом пытался тебя искать?

— Не сам. Он был занят, сражаясь простым оружием. Конн был в самой гуще битвы, и послал нескольких своих командиров за мной, чтобы найти Фрагарах. Они обнаружили друида, который не слишком-то желал расставаться с мечом. Я уже был полускрыт дымкой заклинания, пытаясь убраться с поля.

— Полускрыт? — спросила Флида, выгнув бровь. Я заметил несколько веснушек у нее на носу, золотистый, слегка загорелый цвет кожи, резко контрастировавший с белоснежно-мраморным Морриган.

— Мне было сложно сконцентрироваться. Энгус Ог и Луг в моей голове, приказывали вернуть меч Конну, или готовиться к смерти. К тому же говорила готовиться и Морриган, если я решу отдать им меч. Я спросил ее, могу ли я оставить меч себе, на что Энгус Ог и Луг хором прокричали «нет», и Морриган сразу согласилась.

Флида засмеялась.

— Ты воспользовался их ненавистью друг к другу. Это потрясающе.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда услышишь продолжение. Морриган закрыла мой разум для Энгуса и Луга. Как раз вовремя. Несколько командиров Конна попытались разрубить меня. Но вскоре они убедились, что великий меч, принесший славу Конну, в моих руках стал грозным орудием.

Приближаясь ко мне, падая в скользкой грязи, они кричали «Предатель!», и тут я понял, что недавние мои братья по оружию вдруг стали моими врагами — врагами, подстрекаемыми Энгусом Огом и Лугом, которые были готовы не раздумывая убить меня. Морриган предложила выбираться через армию Муга Нуадата.

Оценив направление, куда придется бежать, я размахнулся Фрагарахом и вложил в удар все силы, которые Друид способен вытянуть из земли за раз, рассекая пополам и разрубая тела окруживших меня.

Отрубленные части повалили нескольких напавших, а фонтаны крови ослепили оставшихся. Мне, наконец, удалось добраться до испанцев Муга Нуадата, которые расступались передо мной, как Красное море перед Моисеем...

— Перед кем?

— Ох, да, прости. Я говорю о человеке из Торы, который, пытаясь скрыться от египетской армии, воззвал за помощью к богу Яхве. Тогда море расступилось перед ним и евреями, которых он вел за собой. Но, как только фараон и его армия последовали за ними, море сомкнулось, утопив их.

Так вот, когда люди Конна последовали за мной, испанцы сомкнули ряды и напали на них. А я свободно добежал до края поля, не забыв поблагодарить Морриган за помощь. К несчастью, именно в ту ночь в игру вступил Энгус Ог. Он материализовался передо мной во плоти и потребовал вернуть меч.

— Сейчас не лучшее время для шуток, — сказала Флида.

— Да нет же, я как сейчас помню. На нем были потрясающие бронзовые доспехи с росписью, темно-синие наплечники и браслеты. Ты когда-нибудь видела их?

— Хмм... Когда-то давно. Но это ничего не доказывает.

— Спроси у Морриган. Мы с Энгусом уже собирались начать драться, когда она в образе вороны опустилась мне на плечо и приказала ему убираться оттуда нахрен.

— Прям так и сказала?

— Нет, — улыбнулся я. — Это лично мое авторское дополнение. Она сказала, что я нахожусь под ее личной защитой, и, что угрожая мне, он подвергает себя смертельной опасности.

Флида захлопала в ладоши от восторга.

— Уверена он нагадил размером с корову.

Я засмеялся — уже тысячу лет не слышал этого выражения. Конечно, я сказал, что сейчас говорят «наложил в штаны», но мне лично нравился старый вариант.

— Да, он наложил в штаны как стадо коров.

— И что ответил Энгус?

— Он сказал, что Морриган зашла слишком далеко и это вне ее компетенции. А она ответила, что поле боя находится на территории ее влияния, и она может делать все, что захочет.

Попыталась, конечно, успокоить его, пообещав, что Конн переживет ту ночь и даже выиграет в битве. Энгус принял все это как должное, но решил, что не может уйти, не пригрозив мне лично.

Он смерил меня взглядом и пообещал, что жизнь моя будет короткой и полной боли. Надо отдать должное Морриган, до сих пор она пыталась сделать так, чтобы все это так и осталось словами.

— Может сейчас ты и рад победе, друид, — сказал тогда Энгус. — Но твоя жизнь всегда будет войной. Тебя до самой смерти будут преследовать мои наемники, и люди, и феи. Ты будешь в постоянном страхе за свою жизнь. Так говорю я, Энгус Ог, бла, бла, бла. Дальше я не слушал.

— Куда ты отправился? — спросила Флида.

— Как посоветовала Морриган, я покинул Ирландию, чтобы Энгусу было труднее выследить меня. Но проклятые римляне, которые так ненавидели друидов, были повсюду.

Это было время правления Антония Пия. Я продолжал ехать на восток от Рейна и римлян, в сторону германских племен, где и присоединился к ним. Там стал отцом, выучил пару языков и прожил несколько поколений, надеясь, что в Ирландии обо мне уже забыли.

Украв Фрагарах, я обеспечил еще много кровопролитных войн в Ирландии. Но без меча Конн так и не смог добиться объединения всех племен, так что мечтам Энгуса Ога о «мире» в Ирландии не суждено было сбыться.

Хотя Конну и удалось свергнуть Муга Нуадата, ему пришлось согласиться на хрупкое перемирие и несколько браков, чтобы сохранить хоть какую-нибудь видимость мира в стране. Но все это рухнуло после его смерти. С тех пор Морриган использует меня, чтобы подстрекать Энгуса Ога, хотя этого и не надо.

После того, как я стал свидетелем его трусливого отступления, все, что он хочет — это избавиться от этого позора, избавившись от меня.

— И сколько времени меч уже у тебя?

— А с чего ты решила, что он все еще у меня?

Богиня нахмурилась, разочарованная, что ее последний шанс узнать, до сих пор ли Фрагарах здесь, упущен, и я улыбнулся.

— Но если тебе интересно, умею ли я еще так же ловко обращаться с оружием, то мой ответ, да.

— Да? И с кем ты практикуешься? Я едва ли могу представить здесь кого-либо, кто умеет достойно фехтовать.

— В целом ты права. Но один викинг по имени Лейф Хельгарсон иногда сражается со мной для практики.

— Ты имеешь в виду, он смог проследить свою родословную вплоть до викингов?