Слейд (ЛП)

– Ты не посмеешь. Сегодня я спас твою жизнь, нес тебя на спине несколько миль.

– Вполне посмею. Скажи мне, что я сделала, чтобы заслужить такое, что ты даже не можешь произнести мое имя. Я требую ответа. Ты не представляешь, как это бесит. И я начну звать тебя 215, если ты не прекратишь или не объяснишь мне, почему у тебя потребность в том, чтобы сводить меня с ума.

Рычание разорвало ночную тишину. Триша сразу поняла, что зашла слишком далеко. Она знала это, когда слова слетели с ее губ, но было слишком поздно вернуть их назад.

Она где-то читала, что абсолютно все из Новых Видов ненавидят, когда их называют присвоенными им номерами. Она не в коем случае не хотела оскорблять его. Триша думала, что это так же будет раздражать Слейда, как он раздражал ее, называя как угодно, но не по имени.

– Прости. Я не хотела тебя расстраивать, – Ее голос смягчился, – Просто хочу знать, почему ты отказываешься произносить мое имя.

Боль пронзила Слейда от воспоминания о прошлом. Вскоре последовал гнев. Неужели Триша таким видела его каждый раз, когда на него смотрела? Жертвой? Полудиким существом, каким Слейд проснулся в больничной палате. Тогда он предположил, что она была новенькой в лаборатории и достаточно глупой, чтобы снять с него обездвижующие ремни.

В любой другой ситуации, при удобном случае, он мгновенно убил бы мужчину, но она была женщиной.

Слейд бы никогда не убил женщину. Вместо этого он схватил ее, даже от части не желая ей навредить.

Когда тело Тиши оказалось под Слейдом, её запах наполнил его нос, и он взглянул в эти невероятно красивые глаза, посмотрел на пухлые губы – его тело ожило. Он возжелал Тришу больше, чем любую другую женщину, к которой когда-либо прикасался.

Слейд хотел держать её до тех пор, пока это возможно. Наслаждаться каждым дюймом её тела, чувствовать, как она сгорает от страсти. Он бы провел дни без пищи и воды, лишь бы узнать её тело.

Обладать чем-то настолько прекрасным и запретным. Любое наказание стоило того, чтобы они оба познавали удовольствие до тех пор, пока не смогут больше двигаться. Тогда, и только тогда он выпустил бы ее из рук.

Воспоминание о проведенном с Тришей времени помогло бы Слейду продержаться не один год, когда его рассудок был уже на грани разрушения от боли и страданий, которым он подвергался регулярно.

Конечно все пошло не так как он планировал. Слейд был в шоке, когда люди бросились в комнату, чтобы его удержать, а обычно острые рефлексы замедлились от наркотиков в организме. Очнувшись, он обнаружил, что его мир навсегда изменился.

Слейд больше не был заперт в своей камере, не был прикован к стене, и запахи вокруг говорили ему, что поблизости нет ничего знакомого. Они держали его связанным, но он понял, почему это было необходимо.

Он не напал бы на них, но попытался бы сбежать.

Четыре женщины в униформе стояли облокотившись на стену палаты, сообщая ему, что он спасен, его люди освобождены, и медленно объяснили ему, что необходимо успокоится.

Они показали ему видео на маленьком приборе о многих его людях – на кадрах было запечатлено их спасение – и поклялись, что ему не причинят никакого вреда. Потребовалось время, чтобы полностью осознать, что женщины не лгали. Слейда охватил шок.

Женщины не хотели обидеть его, они даже не работали на "Мерсил", и той жизни больше не существовало.

Слейда перевели из больницы в отель в пустыне с десятками людей его вида. Все женщины-офицеры были назначены для их защиты в этом засекреченном месте.

Люди быстро поняли, что мужчины из Новых Видов не станут нападать на человеческих женщин и использовали это как гарантию их безопасности. Это сработало. У женщин даже не было при себе оружия (за исключением тех, кто патрулировал территорию, чтобы держать людей подальше).

Правительство США обещало выделить им собственное место, где Новые виды могли жить в безопасности от прессы и других людей, которые видели в них угрозу.

Они читали книги, смотрели телевизор, и разговаривали с людьми, которые отвечали на все их вопросы.

Месяцы, проведённые в пустыне в ожидании окончания строительства такого места, успокоили их и помогли понять, что Новые виды имели все человеческие права. Новая жизнь Слейда началась в Хомлэнде. Он превратился из объекта исследования в человека. Очевидно Док была с этим не согласна. Для нее он всегда будет номером 215.

Это причиняло боль. Все, что хотел Слейд – это что бы Триша видела в нем сексуального мужчину равного ей, но он все испортил, оскорбив её тем, что не узнал, когда они встретились снова.

Очевидно, в её сердце нет места прощению. Боль быстро превратилась в гнев. Черт бы её побрал. Если какой-либо мужчина и заслуживает дополнительного времени, то это я.

Вспыхнули воспоминания о прикосновениях к коже Триши, о её вкусе и запахе возбуждения.

Даже если она и не считала его человеком, но её тело можно переубедить. Похоть и желание охватили Слейда с огромной силой. Возможно он сможет доказать Трише обратное, если она поменьше будет думать головой. Он переместился прежде, чем успел отговорить себя от этой сумасшедшей идеи.

Две руки внезапно схватили Тришу за плечи. Слейд повалил ее спиной на землю и неожиданно оказался сверху.

Триша боролась, но не могла столкнуть его с себя. Слейд прижал её своим телом. Триша открыла рот, но Слейд быстро зажал ей его ладонью.

– Ты собираешься кричать и рассказать убийцам, где мы находимся? Звук разносится на большое расстояние.

Она действительно намеревалась наорать на него, но теперь покачала головой. Слейд мгновенно убрал руку. Триша толкнула Слейда.

– Сейчас же слезь с меня, – прошипела она.

– Ты хочешь знать, почему я не зову тебя по имени, Триша, – он тихо заговорил с ней, почти шепотом.

Она сглотнула, удивившись, что он наконец-то, произнес ее имя.

– Почему?

– Это тебя бесит, точно так же, как ты все время бесишь меня. Я подумал, что только так будет справедливо, раздражать тебя не меньше, чем ты меня.

– И чем же я тебя раздражаю? Это ты вечно вставляешь в разговор свои умные замечания и какие-то грубые сексуальные комментарии.

– Ты та, кого я хочу жестко оттрахать, ты заставляешь меня умирать от желания, – зарычал он на нее. – И это раздражает сильнее, чем моя пустая болтовня, Док. Уж поверь. Это ведь не у тебя такой стояк, что штаны могут треснуть. Вот, что ты делаешь со мной, – его слова лишили её дара речи.

Триша не ожидала услышать от него ответ даже через миллион лет. Из всего того, что он мог сказать, этого даже не было в ее списке.

Из-за его травмирующего прошлого, она видела как Слейд ненавидит каждого, кто связан с медициной.

Триша также была уверена, что он считает ее снобом, потому что люди всегда осуждали за ее сдержанность в общении. Она не хотела быть такой, но просто не знала, как найти общий язык с людьми.

– Нечего сказать, Док?

Она не знала, что сказать.

Слейд зарычал.

– Ты фригидная сучка. Иногда я задаюсь вопросом, возбуждалась ли ты когда-нибудь. – Он помолчал. – Ты когда-нибудь хоть немного возбуждалась?

– Я не фригидная.

– В самом деле? Ты все время дурачишь меня.

– Это не справедливо, не смотря на то, что ты сказал. В действительности ты меня не знаешь. Мы почти не разговариваем, кроме тех случаев, когда оскорбляем друг друга или говорим какие-нибудь гадости.

Слейд сместился.

– Хмммм. Зажги для меня, Док.

Триша ахнула, когда Слейд втянул живот, чтобы освободить пространство между ними. Его рука скользнула между их телами и сжала край ее рубашки. Триша попыталась ухватиться за материю, но Слейд был проворнее.

Он резко задрал ткань до самой шеи и оттолкнул в сторону суетящиеся руки Триши. Его палец зацепил и дёрнул край чашки бюстгальтера. Прохладный воздух коснулся освобождённой груди.

– Мило, – зарычал Слейд, а затем припал к коже ртом.

Триша неистово колотила широкую грудь Слейда, пока его рот не накрыл затвердевший сосок.