Страница 19 из 34
Манику подтвердил, что все каменные и бронзовые скульптуры найдены на Мальдивах. Но отдельно от большого Будды. Бронзовые фигурки давным-давно выкопали на одном из южных атоллов. Изображения демонов обнаружили недавно здесь, в Мале. Обратил ли я внимание на три плоские каменные маски, у двух еще были усы и длинные уши?
Да, конечно. Они находились на каменном ложе вместе с другими образцами.
Так вот, с легкой улыбкой объяснил Манику, одну из них нашли, когда рабочие прокладывали канализацию перед его собственным домом. Он вовремя ее увидел и спас от уничтожения.
— А две большие стелы? — спросил я.
Их нашли во время строительства на крайней восточной оконечности острова Мале. Как раз там, где, по преданию, с моря являлся демон, который требовал, чтобы ему приводили юных девственниц.
Я вспомнил эту древнюю легенду, записанную, в частности, Беллом. Давным-давно каждый месяц остров посещал грозный джинн, или демон. Сойдя на берег восточного мыса Мале, где помещался языческий храм «будкхана», он требовал дани в виде девственниц. На другой день островитяне находили жертву в храме мертвой. Эта напасть продолжалась, пока на Мальдивы не прибыл благочестивый бербер-мусульманин из Северной Африки. Решив положить конец безобразию, он вечером спрятался вместо девственницы в храме и всю ночь громко читал Коран. Заклинание оказалось таким сильным, что джинн больше не возвращался. Согласно некоторым старинным мальдивским рукописям, именно после этого мальдивцы приняли мусульманскую веру.
Мне хотелось посмотреть место на восточном мысу, где легенда помещала языческий храм и где были найдены две самые большие стелы с демоническими ликами. Однако Манику холодно воспринял мою просьбу и решительно заявил, что там теперь нечего смотреть. Одни лишь новые каменные стены и склады современного центра технического обслуживания. Но если мы пожелаем, можем увидеть человеческий череп, найденный вместе со стелами. Когда копали землю под фундамент, в ней оказалось множество истлевших человеческих костей. От этой находки сохранили только череп, лежавший поверх самой большой стелы, на которой были высечены пять длинноухих ликов.
Мы возвратились в музей, и сторожа извлекли из картонной коробки череп. Сразу вспомнилась древняя легенда. Нас пробрала дрожь: по всем признакам череп принадлежал молодой женщине.
Вот так прошел мой первый день на Мальдивах, и, возвратясь в гостиницу, я опустился в глубокое кресло, чтобы разобраться в обилии новых неожиданных впечатлений. От длинноухой статуи, ради которой я приехал, осталась только голова, но зато мы обнаружили полный чулан других длинноухих ликов, памятников еще более древней цивилизации, чьи представители очевидно достигли Маль-дивов до буддистов и мусульман.
Развернув на коленях навигационную карту, я решил посмотреть на заметно осложнившуюся мальдивскую загадку глазами мореплавателя. Пусть не говорят мне, что на этих островах больше нечего открывать, если мы в первый же день обнаружили столько интересного. Я никак не хотел уезжать, не поискав самолично памятники, которые могли быть не замечены другими.
Но где начать поиск? Между островами нет регулярного сообщения. Большую голову Будды доставили с острова Тодду к западу от Мале; маленькую нашли на Куранду далеко на севере; обе бронзовые фигурки — откуда-то с южных атоллов; каменные демоны откопаны на самом Мале. И если верить Манику, на всех этих островах больше нечего искать.
Однако, узнав, что я хотел бы посетить какие-нибудь другие острова, Манику великодушно вручил мне ксерокопию рукописи, подготовленную им для печати. Будущая брошюра содержала алфавитный перечень всех островов архипелага, с короткими справками о наличии мечетей и о судах, которые разбивались на местных рифах. В нескольких случаях Манику добавил название возвышающегося на острове холма. Холмы — Манику, естественно, знал это — были рукотворные; сами по себе сооруженные коралловыми полипами известковые атоллы — плоские, как теннисный корт. В некоторых из холмов люди успели покопаться — где Белл, где какой-нибудь кладоискатель. Но большинство оставались нетронутыми грудами коралловых обломков. Вряд ли внутри них что-то кроется.
А вдруг?
С первого взгляда само обилие островов могло обескуражить всякого, кто задался бы вопросом, где начинать поиск. Карта была испещрена контурами и названиями островов и рифов. В перечне Манику названия были хотя бы расставлены по алфавиту. Я посмотрел на первую страницу: Аахураа, Аахураа, Аахураа, еще раз Аахураа. Четыре одноименных острова. Три из них образовались после шторма в 1955 году, четвертый разрушен эрозией. Другая страница. Шесть островов Вилигили и еще столько же Вилигили с добавкой суффикса. Нет уж, лучше вернуться к картам.
— Искать надо здесь,— сказал я Бьёрну, ведя пальцем по линии экватора там, где она пересекла Мальдивский архипелаг.
Длинная гряда рифов и островов спускалась чуть ниже этой линии. И как раз на экваторе показан открытый в широтном направлении, свободный от рифов пролив с названием «проход Экваториальный». Я уже говорил об этом широком проливе — самом благоприятном пути для парусного судна, идущего в обход южной оконечности Азии. Кроме него, в мальдивском барьере есть еще только один просвет, обеспечивающий свободное сообщение между западной и восточной частями Индийского океана — так называемый проход Полуторного Градуса. Однако меня больше привлекал Экваториальный проход.
— Зачем забираться так далеко на юг? — поинтересовался Бьёрн.
Я назвал две причины. Для древних мореходов, которые ориентировались по Солнцу и звездам, не составляло трудности выйти на экватор и следовать вдоль него. А еще эти мореплаватели поклонялись солнцу. Первой религией всех древнейших цивилизаций, чьи кормчие выходили в Индийский океан, было солнцепоклонничество. Основатели первых династий в Месопотамии, Египте и долине Инда называли солнце своим прародителем. Следы этого верования можно видеть в индусских королевских генеалогиях; даже в именах Будды отразилось указание на происхождение от солнца. По собственным исследованиям в Тихом океане я знал также, что полинезийские кормчие связывали с солнцем своего прародителя — бога Кане; великие мастера астронавигации, они называли экватор «золотой дорогой Кане, бога Солнца». Другие солнцепоклонники — инки — отметили в Эквадоре путь своего небесного предка монументом на экваторе.
Все эти древние народы верили, что в обитель солнечного бога и священных королей-героев можно было пропроникнуть через подземный ход, которым солнце, пройдя днем на запад, ночью возвращалось на восток. Так что вполне естественно предположить: если, в далекую пору солнцепоклонничества кормчие доходили до Мальдвивов, Экваториальный проход был для них вдвойне важен — и как удобный путь, и как место особого религиозного значения. И окажись на экваторе среди океана кусок земной тверди, сам бог велел древнейшим мореплавателям соорудить на нем храм Солнца.
Терпеливо выслушав мои рассуждения, Бьёрн раздумчиво заметил, что у Экваториального прохода есть аэродром — второй и последний на Мальдивах, кроме столичного. Во время второй мировой войны британские ВМС соорудили взлетно-посадочную полосу на острове Ган, который был важной военной базой. База прекратила свое существование в 1976 году, но аэродром по-прежнему используется небольшими мальдивскими самолетами для перевозки туристов по круговому маршруту из Мале.
Совпадение?
Нисколько. История повторяется. Выбирая среди тысячи с лишним островов архипелага, британские стратеги остановились на атолле у Экваториального прохода, потому что здесь проходит кратчайший путь для судов, огибающих Южную Азию. Дальше на север мальдивские рифы составляют лабиринт не менее опасный, чем минное заграждение.
Найл зашел в мой номер вместе с двумя коллегами, чтобы узнать о наших планах. С самого утра, когда мы приземлились в Мале, они прилежно снимали дхони в порту.