Рассказы

Поняла, что бежать надо только когда знаешь, зачем ты бежишь.

Или за кем. А дано ли будет тебе добежать, это уж…

© Copyright: Чубарьян Александр, 2002

Свидетельство о публикации № 2211080082

Все мертвы

Все, как прежде, дождь со снегом за окном,

Неотопленный холодный старый дом.

И по ящику опять футбольный матч -

Та же самая программа передач

А на кухне с крана капает вода.

Я привык. Я знаю, капает всегда.

Что ж, хоть что нибудь на месте не стоит,

А по-прежнему себе бежит, бежит, бежит…

Словно умер. И один в своей квартире как в гробу.

И из года в год другое что-то жду.

Только все это пустое, ерунда,

День за днем проходят все мои года.

Так же дождь со снегом хлещет за окном

И молчит, как будто умер, телефон.

В горле ком от безысходности, тоски…

Замираю. Кажется, за дверью есть шаги?

Нет, послышалось, опять сижу один,

А сказать бы хоть кому-то: "Сколько зим!"

Видно, просто все забыли обо мне,

Или нету никого на всей Земле?

Или так же, как и я, в своих гробах,

Каждый ждет, когда придут проведать прах.

Прошепчу под рюмку водки тихо тост

За планету, как один большой погост,

За четыре миллиарда мертвых душ,

За себя, мир праху моему…

"Оркестр, туш!"

***

© Copyright: Чубарьян Александр, 2002

Свидетельство о публикации № 2211080083

Собака

Дождь, начавшийся маленькими редкими каплями, уже через несколько минут заливал все огромными потоками воды, несущейся с неба. Мне не хотелось пережидать его в каком-нибудь подъезде и я побежал к остановке в надежде на то, что все-таки не успею промокнуть. Перепрыгивая через частые и довольно глубокие лужи, морщась, когда холодные капли попадали мне за шиворот, я добежал до остановки меньше чем за полминуты. И все-таки я промок.

Отряхивая одежду от насевших на нее капель, я невольно прислушался к разговору стоящих рядом двух молодых ребят. Они говорили о ком-то, кто не сможет долго выдержать и умрет в течении часа, максимум двух. Ах, да, меня насторожило то, что они говорили не "умрет", а "сдохнет". Разговор я слушал вполуха, мне просто было интересно угадать, про кого они так говорят, но неожиданно один из парней повернулся к стоящей у самого края остановки пожилой паре и спросил:

— Ну как там она?

— Жива пока. — ответил старичок в мятой фетровой шляпе, а его спутница, невысокая худенькая старушка в черном платке, добавила:

— Скулит.

Ребята переглянулись и подошли к парочке поближе.

— Сдохнет на глазах. — произнес тот, что спрашивал. — Вон, кишок сколько повылазило.

Мне стало интересно и я тоже подошел к краю поближе. Возле бордюра на дороге лежала собака. Задние ноги и часть живота у нее были раздавлены, кровь лилась на асфальт и тут же смывалась дождем. Передние лапы собака вытянула вперед и положила на них голову. Большие умные глаза смотрели на людей и в них было столько боли, что я на мгновение не выдержал и отвернулся. Собака действительно скулила, но из-за дождя трудно было расслышать все звуки, которые она издавала.

— Слышь, паренек, а что с ней? — спросил я у одного из ребят.

— Машина сбила. — охотно пояснил парнишка. — Сбила и уехала, а собака осталась подыхать.

Я сочувственно поцокал языком.

— Не убереглась, бедненькая. — ко мне повернулась старушка и посмотрела на меня сквозь толстые линзы очков. — Все вот спешат куда-то, торопятся, а о других не думают. Ох, Господи, куда мир катится?

— Ну хватит, хватит! — сердито оборвал ее старичок. — Может, ее машина скорой помощи сбила, откуда ты знаешь? Человека спасали, торопились…

Старушка замолчала. Я порылся в кармане и достал пачку сигарет. Один из ребят сразу же спросил:

— У вас сигареты не будет?

Я дал ему сигарету и, почувствовав себя более уверенно, произнес:

— Говорят, что если собака умирает, значит она на себя чью-то человеческую смерть приняла.

— Да, да, я тоже такое слышал. — поддакнул мне тот парень, которого я угостил сигаретой.

Несколько минут мы стояли молча, глядя на лежащую под сильным ливнем умирающую псину, а потом сзади нас послышались возбужденные голоса:

— Это ж надо, первый раз поехали без машины и попали под дождь!

— А я тебе говорила, давай такси вызовем!

Повернулись мы все вместе, старушка даже слегка потеснила меня, чтобы посмотреть на "новеньких". Молодая пара: парень в темных джинсах и темной рубашке прижимал к своей груди девушку в белой блузке, которая после дождя стала великолепно-прозрачной. Девушка стояла к нам спиной и в отличие от своего кавалера не замечала устремленные на них взгляды, продолжая тараторить:

— А этот Андрей такой смешной. Все время пытался Аллу уговорить с ним к нему домой поехать, чтобы показать ей мужской стриптиз… а она…

Парень, видимо, сжал ей руку, потому что она осеклась и повернулась в нашу сторону. Так мы простояли несколько секунд, созерцая друг друга, пока парень не спросил, глядя почему-то на меня:

— Что?

Я растерялся. А правда, что?

— Там… — я откашлялся и махнул рукой за спину. — …собака подыхает.

— Ну и… — парень не успел договорить, девушка плавно высвободилась из его объятий и подошла к нам.

— Ах! — девушка прижала ладонь ко рту и парень с тревожным видом подошел и стал рядом. Они смотрели на собаку и синхронно, словно китайские болванчики, качали головами.

Это была немецкая овчарка. Некогда пышная черная с рыжим шерсть намокла от дождя и теперь свисала некрасивыми грязными клочьями. Собака приоткрыла рот и высунула розовый язык, который кончиком касался лужи.

— Дима, она пить хочет… — громко прошептала девушка.

— Мне выйти и напоить ее? — мрачно поинтересовался парень. — Каким образом?

Девушка замолчала. Через несколько секунд она не выдержала и резко повернулась к нему:

— Дима, я не могу на это смотреть!

— Не смотри. — посоветовал ей Дима и девушка отошла вглубь остановки. Парень продолжал наблюдать за псиной.

— Давно она так? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Почти полчаса, молодой человек, почти полчаса. — ответил старичок.

— Живучая. — прокомментировал молодой курильщик и отшвырнул бычок в сторону.

Неожиданно овчарка шевельнулась. Приподняла голову и заскребла передними лапами по асфальту.

— Судороги у нее! — с каким-то восхищением воскликнул Дима. Остальные молча наблюдали за ее движениями.

Это были не судороги — овчарка пыталась переползти на другое место. Она явно хотела скрыться от дождя под навесом остановки — в том месте, где она лежала, уровень лужи уже почти поднялся до ее носа. До остановки ее отделяло всего три метра, но эти метры были для нее огромным расстоянием. Каждый раз, когда она придвигалась на несколько сантиметров, бурые кишки все больше и больше вываливались наружу. Теперь собака скулила сильнее, видимо боль усилилась

и причиняла ей неимоверные страдания. Я посмотрел в ее глаза и вдруг понял, что даже собаки умеют плакать. Пусть нет слез, дождь с лихвой заменял их и ощущение того, что собака плачет от боли, было стопроцентным.

Остальные тоже поняли, что собака ползет к остановке.

— Давай, родненькая, ползи. — сказала старушка и перекрестилась.

— Не доползет. — авторитетно произнес друг парня, просившего у меня сигарету.

— Если поднатужится… — начал Дима и парень оборвал его на полуслове.

— Чего тужиться? Видишь, у нее кишки выпадают. Еще метр и они все на земле будут.

— А если… — девушка, оказывается, тоже подошла и смотрела на попытки собаки, — … если кишки внутрь подпихнуть?