Страница 193 из 228
Павлов, и Копец — Захаров им доложил, как положено. Так что, видимо, поэтому они и поехали
в полк, где служил Долгушин.
Тем более в этом полку проводила проверку пилотирования летчиков и московская
комиссия.
Долгушин и другие летчики 122-го иап (стоящего у границы — около 15 км) летали на
разведку немецких аэродромов по два раза в день задолго до 22 июня и отмечали постоянный
рост количества немецких самолетов:
«Me-110 доходили до Гродно, Скиделя и возвращались. А “Юнкерс-88” уходил в тыл. Все
это было с аэродрома Сувалки. Когда мы подлетали к г. Августову, на 1500 м в ясную погоду
этот аэродром был хорошо виден. Он круглый, километра два в диаметре.
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
350
Там сидела группа Me-100 — 32 самолета. Перед войной с каждым днем самолетов
становилось все больше и больше. И вот тогда командир полка приказал два раза в день летать
туда и смотреть. Мы проходили по стороне границы к Августову. Поручали это мне и Сергею
Макарову. Сначала я проходил, а Сергей меня охранял. Потом заходили на второй заход —
Сергей наблюдал, а я охранял. И возвращались. Наблюдение было визуальным, без
фотографирования — не было фотоаппаратов. Но нам выдали бинокли, большие, хорошие
бинокли. Мы рассматривали в них, что там творилась, и докладывали. Делали
планшет-наколенник. Смотришь и делаешь пометки. Я делал пометки в свой заход. Потом — во
второй заход Макаров делал. Потом, когда садились, сравнивали. Потом окончательно готовили
листы и оба расписывались…»
Но если с причиной визита тех проверяющих 21 июня на приграничный аэродром вроде
как ясность появилась, то последующие действия Павлова — приказ о снятии вооружения с
самолетов 122-го иап и, возможно, 16-го сбап этой же 11-й смешанной авиадивизии, кроме как
вредительством, не назовешь точно. Дело в том, что этот факт сбитого немецкого разведчика
некоторые адвокаты павловых поспешили назвать «объективной причиной» приказа о снятии
вооружения с самолетов. Мол, произошло ЧП, и для предотвращения подобного впредь решили
снять оружие, чтобы никто больше не сбил еще какого-нибудь немца, чтобы не вызвать
международного скандала.
И все бы ничего в таком объяснении (хотя после происшествия с Белогубом 18 июня
такого приказа не последовало, а, наоборот, 19—20 июня пришел приказ привести авиацию в
боевую готовность), но вообще-то для того, чтобы летчики не сбивали немецкие самолеты,
достаточно просто запретить приказом по округу сами полеты. Как минимум в этой дивизии. С
наказанием виновных. И все. Хотя в приграничных авиаполках постоянно дежурило звено,
которое вылетало по тревоге на перехват в случае появления нарушителей. И оно обязано было
принуждать к посадке нарушителей.
Однако Павлов пошел на снятие оружия с самолетов. В двух авиадивизиях, 9-й и 11-й.
Что является нарушением и снижением боеготовности в угрожаемый период. Тем более если
действительно было разрешение Москвы сбивать залетавшие самолеты-нарушители. Похоже,
для Павлова это происшествие было не более чем удобным поводом, и, похоже, с таким же
объяснением павловы изымали и прицелы в гаубичных полках под Брестом…
И вот что еще интересного рассказали в этом д/ф:
«Усиленная предвоенная подготовка советских пилотов дала свои плоды. По данным
немецких источников, первые две недели боев были единственным периодом за всю войну,
когда еженедельные потери самолетов авиации Германии на Восточном фронте выражались
трехзначным числом. И только хорошо отлаженный военный механизм люфтваффе позволил
немцам завоевать превосходство в воздухе. В результате дезорганизации управления советские
истребительные полки остались без топлива и боеприпасов, была потеряна связь с
командованием. В итоге огромное количество самолетов было уничтожено немецкими
штурмовиками на аэродромах и брошены при отступлении. Как потом не хватало истребителей
для защиты бомбардировщиков и штурмовиков, которым приходилось летать на боевые задания
без прикрытия! И не вина в том устаревшего истребителя И-16. Он показал себя достойным
бойцом…» (2010 г., автор — А. Поляков, ООО «Студия “Крылья России”» по заказу ОАО ТРК
ВС РФ «Звезда»).
Примечание . Самое интересное, что запрета Москвы сбивать самолеты-нарушители в
принципе в мае — июне 1941 года не было. Вот что нашел «историк» М. Солонин
(Военно-промышленный курьер, № 14 от 1.04.2012 г.):
«18 июня 1941 года <…>. Начальник штаба Ленинградского ВО генерал-майор Никишев
в своем докладе Жукову сообщает: “Даны указания частям о повышении бдительности; при
появлении неизвестных самолетов, нарушающих границу, сбивать их”.
19 июня 1941 года аналогичный приказ (“уничтожать неизвестные самолеты,
нарушающие госграницу”) отдал своим подчиненным и командующий Северной зоной ПВО
генерал-майор Крюков. <…> 19 июня 1941 года в 14—15 генерал-майор Никишев отправляет в
Генштаб очередную тревожную телеграмму: “Докладываю: 19 июня в 12.55 самолет Me-110 на
высоте Н=1 500 нарушил госграницу и дошел до аэродромов Шонгуй и Мурмаши (Мурманская
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
351
область). Наши шесть истребителей догнать не смогли. Приказано в районе аэродромов
патрулировать дежурным звеньям в воздухе и сбивать при всяком нарушении границы”.
20 июня Никишев передал телеграфом в Генштаб подробный доклад “О нарушениях
госграницы иностранными самолетами в районах Кандалакша и Мурманск в период 1—19
июня”. Описано 13 случаев нарушений, в том числе и группами по два-три самолета. Увы, ни
истребителям, ни зенитной артиллерии никого сбить не удалось.
Последняя фраза доклада звучит так: “Все самолеты, нарушающие госграницу, дано
указание сбивать всеми средствами безо всякого предупреждения”…»
Это что касается 18—19 июня, о чем сообщал и Архипенко. Но Солонин нашел
шифровки еще и за май:
«30 мая. Телеграмма, подписанная Ватутиным, летит из Москвы в штаб Ленинградского
ВО:
“Шифротелеграммой № 40/оп от 30 мая начальник штаба ПВО [генерал-майор] Никишев
донес о нарушении госграницы финским самолетом. Из донесения видно, что ни
истребительная авиация, ни зенитная артиллерия не имели попытки противодействовать
нарушителю. Нарком обороны приказал:
1) Повысить готовность истребительной авиации и зенитных средств. Нарушителей
границы уничтожать, не допуская нарушения границы нашими самолетами.
2) Донести через Генштаб — почему не вылетели истребители 29.5 для уничтожения
нарушителя”…» (ВПК № 13 от 4.04.2012 г. Последние мирные дни. Ч. I «Еще несколько шагов к
разгадке “тайны 22 июня”»).
К сожалению, Солонин показал ситуацию с уничтожением нарушителей только по
ЛенВО, что граничил с Финляндией. Но вряд ли по-другому обстояло дело и на границе с
Германией в эти же месяцы…
Архипенко показывает, что приказ о рассредоточении по округу был примерно 10—12
июня. Но приказ о рассредоточении и маскировке авиации был и в ночь на 22 июня, в
«Директиве № 1»: «б) Перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю
авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать». Т. е. приказывалось и
рассредоточить, и замаскировать, и перегнать на полевые аэродромы всю авиацию округов.
Исследователь ЗапОВО Д. Егоров, показавший в своей книге «Июнь 1941. Разгром
Западного фронта» детальное описание событий тех дней в Белоруссии, также в полемическом
задоре в споре на исторических форумах умудрился выдать следующее на вопрос о том, почему
командующие ВВС западных округов (все, кроме ОдВО) не выполнили приказ о
перебазировании самолетов в ночь на 22 июня: «Кто виноват? Сталин, Жуков, Тимошенко,