Страница 116 из 228
не мог бы и встретиться с этим переводом, с этой фамилией, которая, дескать, и им,
специалистам, мало известна. Таково было типично интеллигентское,
ограниченно-высокомерное, а по существу «курячье» рассуждение, от которого всегда столь
страдает наша страна. Интеллигенты-«специалисты» не умеют видеть дальше собственного
носа и полагают, что и другие находятся в таком же положении.
Вот за это Сталин так глубоко ненавидел и презирал «спецов», особенно в начале 20-х
годов. Его возмущал их тупой, ограниченный гонор, их мизерные суждения, исходящие из
«видимости», а не из осмысления сущности явления. И потому ему хотелось быть с ними
особенно грубым, резким, беспощадным. Пусть думают, что если он груб, то уж обязательно —
невежда. Глупцы! Они не видят, не понимают его гениальности. Тем хуже для них! Котята,
которые слепы и которых надо утопить! И он был, разумеется, прав. Он обвел их всех вокруг
пальца. Он издевался над ними и презирал их. Ученые! «Умники»! «Вумные как вутка»! И т. д.
и т. п.
Как же обстояло дело в действительности с выбором псевдонима? Кто такой был Е.
Сталинский, и была ли это его настоящая фамилия или тоже — псевдоним? И знал ли о нем
Сталин до того, как он выбирал свой псевдоним в 1912 г.? Попытаемся шаг за шагом
обстоятельно ответить на эти вопросы, опираясь на факты.
Евгений Степанович (Стефанович) Сталинский был либеральным, сочувствующим
народникам профессиональным журналистом и издателем. Основная его журналистская
деятельность приходится на последнюю треть XIX в., т. е. 1870—1900 гг. Откуда он родом, как
попал на Кавказ, — об этом нет никаких точных данных. Но фамилия его — настоящая, именно
под ней он упоминается в официальных документах и изданиях, как главный редактор или
издатель-владелец ряда крупных провинциальных газет и журналов в значительных регионах на
Юге России.
В 1872—1876 гг. он был восьмым по порядку издателем-редактором известной
политической и литературной газеты «Кавказ», издававшейся в Тифлисе с 1846 г. на русском и
армянском языках и объединявшей одно время видные литературные силы как Закавказья, так и
собственно России.
В этой газете регулярно сотрудничали граф В. Соллогуб, Я.П. Полонский и др. Газета
освещала все проявления жизни Кавказа и особенно Закавказья. Однако редакторами ее были
(помимо видных кавказских деятелей Н.Г. Берзенова и Д.Г. Эристова) лица с польскими
фамилиями — И. и А. Сливицкие (два брата), Е. Вердеревский, Эд. Шварц и весьма похожий на
поляка Е.С. Сталинский (отчество — Стефанович). Газета была ориентирована на
обслуживание русского чиновничества, военных и землевладельцев, постоянно живущих на
Кавказе и в Закавказье, и распространялась в Грузии, Армении, Азербайджане, на Северном
Кавказе, в Дагестане и на Черноморском побережье Кавказа.
Однако в 1876 г. Сталинский из-за финансовых неурядиц с «Кавказом», перешел в
воронежский «Дон» — газету, одноименную новочеркасскому «Дону», но ориентированную не
на казачество, а на русскую пришлую промышленную и сельскую буржуазию региона. С
приходом Сталинского газета стала выходить 3 раза в неделю вместо двух, но спустя год, в
1877 г., ему вновь пришлось уйти из-за вызванных его редактированием финансовых
затруднений (размах, взятый газетой, не соответствовал числу подписчиков), и с ноября 1877 г.
по 7 ноября 1880 г. Е.С. Сталинский стал редактором-издателем вновь основанной им
литературно-политической газеты «Харьков», рассчитанной на интеллигенцию и русские
городские мещанско-военные круги Слободской Украины. Эта газеты просуществовала совсем
недолго и уже никогда более не возрождалась.
Однако Е.С. Сталинский так любил свое журналистское дело, что не был обескуражен
очередным провалом своих изданий и после некоторой подготовки решил основать
литературно-художественный журнал «Москва», рассчитанный на демократическую
интеллигенцию Центрального промышленного района России и собственно Москвы.
Сталинский привлек в журнал лучшие и «свежие» силы. Здесь был опубликован первый рассказ
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
212
А.П. Чехова за подписью «Антоша Чехонте». Журнал богато иллюстрировался, но и здесь
Сталинский быстро прогорел: в 1882 г. вышло 50 номеров (почти еженедельно), а в 1883 г. лишь
10. Сталинский ликвидировал дело и продал техническую базу журнала, который был
переименован в «Волну» и лишился всякой политической, а тем более демократической
программы.
Таким образом, исчерпав к середине 80-х годов свои силы и средства, неоднократно
прогорев на изданиях «собственных» демократических газет, Сталинский занялся
переводческой деятельностью и подготовил именно в эти годы (вторая половина 80-х годов)
перевод «Витязя в тигровой шкуре», опубликовав его в Тифлисе, явно при помощи своих
прежних грузинских связей. После этого, т. е. начиная с 90-х годов XIX в., имя Сталинского
практически совершенно исчезает из общественно-политической и литературной жизни России.
А И.В. Джугашвили, как известно, лишь начинает с конца 90-х годов приобщаться к
общественно-политической жизни. Таким образом, между исчезновением первого и появлением
второго, даже формально, существует разрыв в целое десятилетие, так что «технически»
«встреча» их или, иными словами, попадание фамилии первого на глаза второму — как будто
бы невозможны: они не состыкуются во времени, если учитывать, что только в сознательной
политической жизни, т. е. после 1905 года, Сталину могло бы «пригодиться» и броситься в глаза
имя Сталинского.
Но в жизни многое происходит не по абстрактно начертанному «технически» точному
плану. В нем оказываются неучтенными такие «детали», как «рукописная библиотека» Иосифа
Джугашвили в середине 90-х годов, его чтение грузинских литературных журналов, в том числе
и «Моамбе», где с 1895 г. регулярно печатается «Вепхис ткаосани» и обсуждаются переводы
этой поэмы на русский язык, и, наконец, несомненное знакомство, хотя бы в библиотеке или в
букинистическом магазине, с переводом Е.С. Сталинского от 1889 г., как с самым близким,
самым доступным по времени изданием и с самым лучшим по своему оформлению и качеству.
И уже в силу редкости и значительности этой любимой Иосифом Джугашвили книги он со
своей феноменальной памятью, разумеется, запомнил и имя издателя-переводчика. Запомнил и
потом, конечно, «забыл» на время, до первого «случая».
Но это еще не все. Иосиф Джугашвили не мог не читать в юношеские годы и газету
«Кавказ», в том числе и ее старые номера, за прошлые годы. Ибо там сотрудничали уважаемые
им грузинские литераторы Рафиэл Эристави, П.И. Иоселиани и др., там печатались сведения по
истории Грузии, по истории грузинской православной церкви, которые полезно было знать
любознательному семинаристу. И просматривая годами эту газету, Иосиф Джугашвили с его
наблюдательностью и цепкой памятью не мог не заметить, что бывший редактор этой газеты,
Евгений Сталинский, и в пору своего редакторства, и позднее выступал в ней как автор под
псевдонимом С. Евгеньев.
А поскольку молодой Иосиф Джугашвили сам подумывал о псевдонимах и придумывал
их себе в 90-х годах, то его память, конечно, зафиксировала как пример, когда Евгений С. стал
С. Евгеньевым. Прозрачно, даже ужасно тривиально, примитивно. Без всякой фантазии. И так
выбирает себе псевдоним «писатель, литератор, журналист»? Нет, такой ход не для него. Уж
лучше оставаться Сосело или Давидом, а тем более — К. Като!
Когда осенью 1912 г. Коба приехал в Краков, а затем в Вену и стал работать в местных
библиотеках, изучая не только национальный вопрос, но и его теории, а также знакомясь с