Вовка-центровой

Оба тренера стояли и смотрели, как Серегин и Фомин идут вместе в раздевалку. И последний что-то настойчиво внушает старшему товарищу.

— Однако, — сказал Аркадьев, — интересно девки пляшут, завтра обязательно приду на игру. С кем они завтра встречаются? — спросил он у Крылова.

Тот наморщил лоб.

— Так сразу и не скажу, я, честно признаться, не планировал следить за этим турниром, у меня своих проблем хватает. — Но все же, подумав, сказал: — Завтра у них игра вроде бы с командой городской ДЮСШ. Та пока тоже без поражений движется. Я с самого начала, кстати, не сомневался, что она займет первое место. А вот теперь даже не знаю, что сказать. Ну, завтрашняя игра покажет. Ладно, пойдемте, Борис Андреевич, а то вам еще в военный городок попадать. Я вам сейчас объясню, как туда лучше проехать.

И оба тренера чуть ли не как лучшие друзья, выйдя со стадиона, направились в сторону автобусной остановки.

После ужина разговор тренера и Фомина с командой изрядно затянулся, вновь обсуждали ошибки сегодняшней игры, решали, как и что делать завтра. Как обычно вел эти разборы Фомин, а Серегин в это время слушал его не менее внимательно, чем ребята, и строчил и строчил в своей тетрадке.

Когда Вовка уже собрался домой, на улице стемнело.

— Слушай, может, сегодня останешься в пансионате, — предложил Серегин, — завтра игра в десять часов, чего тебе лишнего бегать.

— Да не, Иваныч, — сказал Фомин, — дома думают, что я ночевать приду, знаешь, какой шум мать поднимет?

Он шел по вечернему поселку. Как обычно на улице в это время почти никого не было. Когда до дома оставалось всего ничего, навстречу ему вышло два парня, лет восемнадцати.

По виду явно они косили под урок.

— Ну чо, пацан, — сказал один из них, — давай выворачивай карманы.

Вовка, глянув назад, увидел, что из темноты появляются еще два силуэта, и спокойно спросил:

— Мужики, я вас не знаю, вы ведь не из поселка? Знаете, что с вами будет?

Один из парней сплюнул и, матерно выругавшись, сказал:

— Кранты тебе, футболист, просил один человек с тобой серьезно поговорить. Приветы передать от Гены Жбанова.

В это время Вовка, уловив движение за собой, резко отпрыгнул в сторону и в место, где он только что стоял, ударила тяжелая арматурина. И тут же ему пришлось дернуть головой, мимо нее пролетел кулак, сильно зацепив ухо, от боли Вовка зашипел, но, не потеряв присутствия духа, прыгнул вперед и ударом головой в грудь сбил разговорчивого парня. Он уже собирался удрать в открывшееся окно, как на плечо обрушился мощный удар, и он от боли потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то услышал стоны и сосредоточенное хеканье. Правое плечо жутко ломило.

Открыв глаза, он увидел, как несколько парней увлеченно пинают два валяющихся тела, от которых и слышались стоны.

Он попытался пошевелиться, и плечо пронзила такая боль, что он сам непроизвольно застонал.

— Эй, Фома, ты как, живой? — спросил знакомый голос.

Открыв зажмуренные от боли глаза, Вовка увидел лицо Витьки Графова, склонившегося над ним.

— Живой, — хрипло сказал Фомин и с помощью Витьки встал на ноги, опять не удержавшись от стона. Услышав этот стон, пинающие начали бить лежачих еще яростней, приговаривая: — Совсем падлы городские рамсы попутали, в поселок, как к себе домой ходят.

Увидев, что Вовка, хоть покачиваясь, но стоит, Графов отошел от него и подошел еще к двум своим приятелям, которые, заломив руки городскому парню, уткнули его чуть ли не в землю носом.

— Ну-ка, дайте взгляну, кто тут у нас беспредел устроил. Ба, да это Сережа Мальцев нарисовался! — радостно воскликнул он. — Так ты чо, Серега, думаешь, если центр под собой держишь, то и к нам в поселок можешь заходить?

Мальцев, скрипя зубами, выдавил:

— Граф, мы тут по нужде одной. Надо было пацана этого наказать. Больше ничего не собирались делать.

Графов ощерился и с правой ударил Мальцева в нос, у того оттуда струйкой брызнула кровь.

Но тот не испугался, а, брызгая кровью, начал кричать:

— Ну все, вы тут все покойники. Завтра ждите мою кодлу, весь город приедет вас п…ть.

Граф еще ударил его в ухо, и Мальцев замолчал.

Витька подошел к двум валяющимся парням, чьи лица уже напоминали отбивные.

— Ну чо, мужики, давайте колитесь, чего до нашего Фомы докопались, кто просил, зачем? Если не скажете, сами знаете, что будет.

Пока Граф разговаривал с избитыми напрочь хулиганами, Вовка пытался понять, что с ним. При попытках пошевелить рукой, боль в плече становилась невыносимой. Он попробовал прощупать ключицу, та вроде была цела, но из-за болей и уже начинающегося отека было трудно сказать, нет ли там перелома.

«Ну, вот и отыгрался, — пришла унылая мысль, — хрен знает, надолго ли затянется выздоровление. Уж точно до конца турнира такая травма не пройдет».

Тут к нему снова подошел Витька Графов.

— Ну что, Фома, повезло тебе, мы этих козлов еще с остановки пасли, все думали, зачем братва городская сюда подвалила. А они, суки, тебя поджидали. Ты вот тогда пожалел Генку, даже пару раз по роже не дал, а он, паскуда, все про тебя своему брату двоюродному выложил. А у того Мальцев в приятелях, вот они решили тебя отмудохать. Генка им обещал за это жратвы да бухла подогнать. Ну, теперь пусть только здесь появится! — Витька выругался и сообщил, что будет со Жбаном, если его увидят в поселке.

— Ты сам как? — наконец поинтересовался Граф здоровьем спасенного. — Играть сможешь? Мы ведь завтра сто пудов на игру собирались. А тут у тебя такая непруха.

Вовка, скривившись от боли, сказал:

— Спасибо, Граф, если бы не вы, на этот раз я бы точно забыл про футбол. А так не знаю еще. Но завтра играть наверняка не смогу.

В это время двое избитых парней, держа под руки третьего, под шуточки и свист поселковой шпаны, пошатываясь, уходили в сторону автобусной остановке, а вдалеке маячила фигура одного из городских, которому посчастливилось удрать раньше. И теперь он ожидал своих товарищей, благоразумно держась подальше.

Парни, слушавшие разговор, разочарованно зашумели:

— Ты чо, Вовка, не подводи наших, может, там тебе какой укол сделают. Ты сегодня пять штук летунам накидал, мы думали, завтра столько же будет. А без тебя игры не получится.

Вовка слабо улыбнулся.

— Ну прямо, не получится, что, мы зря тренировались. Сыграют и без меня. Но завтра будет видно, может, сам смогу выйти на поле.

Он распрощался с галдящими парнями, которые были довольны, что отпинали городских, и направился домой.

Когда он зашел домой, на него был сразу устремлен мамин подозрительный взгляд.

— Вовик, ты почему грязный такой, ты что, по дороге еще в футбол играл, а что у тебя с правой рукой? Что стряслось? Говори!

— Да там, мама, ничего страшного, подрался по пути домой.

Отец, как всегда сидевший у стола с папиросой, встал и подошел к сыну, внимательно посмотрел на него.

— У тебя ссадина на виске, что, в ухо прилетело? — спросил он.

— Да ухо ерунда, — скривился Вовка, — мне, похоже, колом по плечу попало. Батя, помоги снять рубашку.

Когда та была снята, раздался восхищенный Мишкин возглас, а мать охнула и заплакала.

— Говорила ведь тебе не ходи по ночам, вот и доходился, — обвиняюще закричала она.

Вовка посмотрел на правое плечо, на нем сейчас была большая багровая опухоль.

— Дай руку, — сказал отец, и взяв ее в свои ладони, начал двигать, несмотря на Вовкин скрежет зубов. Затем он прощупал плечо и удовлетворенно сказал: — Ни вывихов, ни переломов нет, зуб даю. А вот трещина в ключице или лопатке запросто может быть, придется тебе с фиксирующей повязкой пару недель походить.

— Да ты что, батя! — воскликнул Вовка. — У меня же соревнования, турнир!

— Ну и что, — хмыкнул отец, — все равно ведь играть не сможешь.

В это время мать, вытерев слезы, предложила:

— Вовик, давай намажем йодом и забинтуем, все быстрее пройдет.

Отец с сыном посмотрели друг на друга и оба засмеялись.