Гений войны Кутузов

Помимо устной информации, Савари привез не очень-то вежливое письмо от российского монарха. Александр I намеренно давал понять «корсиканскому выскочке», что тот ему – венценосному отпрыску императорского дома Романовых (Гольштейн-Готторпов) – не ровня (в общем, «гусь – свинье не товарищ»!). Бонапарт молча проглотил завуалированное оскорбление и приказал своему посланцу… снова скакать к русскому царю. Императору французов нужно было выиграть время, пока не прибыли его подкрепления, и усилить впечатление напуганности впечатляющей наступательной акцией (бряцанием оружием) союзников.

…Между прочим, некоторые исследователи полагают, что со стороны Наполеона бой в Вишау был всего лишь… «спектаклем», разыгранным перед русским царем с целью еще больше заставить поверить того в свое превосходство и продемонстрировать ему свою растерянность. Якобы по его приказу «дымовая завеса» перед позициями Великой армии в виде кавалерии Мюрата после легкой стычки конной бригады Трольяра с авангардом Багратиона под Вишау отходила, симулируя панику, хаос и полный беспорядок…

Не без приключений, уже далеко за полночь, но Савари снова прибыл в русский лагерь с настойчивым предложением царю от Наполеона о… личной встрече завтра в полдень между аванпостами обеих армий! Но после вишауского «триумфа» у царя пошла голова кругом, и он счел возможным отправить к назойливому корсиканцу лишь своего адъютанта Долгорукого. Французскому императору предстояло удовольствоваться встречей с этим молодым и самонадеянным удачливым карьеристом, блестящим князем П. П. Долгоруковым – одним из самых ярых сторонников немедленной битвы с французами.

В полдень Савари с Долгоруковым прибыли в лагерь французов. Петр Петрович показал себя во всей красе главного бахвала в ближайшем окружении российского государя. Он вел себя так надменно и развязно, что можно было подумать: русские стоят у ворот Парижа! (Это действительно случится, но уже после того, как французы побывают в Москве, а самого Петра Петровича уже давно не будет на этом свете!)

Русские условия были совершенно неприемлемы для Наполеона, в частности, ему обещали дать уйти подобру-поздорову во Францию… ее границ 1792 г., т. е. еще до революционных войн! Но и Наполеон разыграл свою роль как по нотам. Он сам встретил высокородного полномочного русского посла еще у аванпоста. Весь его внешний вид выражал глубочайшую озабоченность, даже угнетенность всем тем, что происходило в его лагере. В конце концов Бонапарт «закруглил» рандеву, но не расставил точки над i. Правда, своим свитским он сквозь плохо скрываемый гнев пообещал через 48 часов «показать этим зарвавшимся русским боярам, где раки зимуют».

В результате молодой задиристый «петушок» Долгоруков, имевший в ту пору отнюдь не малое влияние на своего малоопытного в военном деле царя, вернулся в свой лагерь преисполненный твердой уверенности, что мелкий «корсиканский выскочка» и его задрипанные французишки уже на грани гибели и остается лишь слегка подтолкнуть их к краю уже виднеющейся пропасти. Долгоруков расписал свои впечатления от Наполеона и всего им увиденного в таких радужных красках и с таким апломбом, что молодое и рьяное царское окружение уже думало только о том, как скоро они будут «пировать и шиковать в столице мирового изыска и соблазна – Париже»!

Глава 28

… этот «шалунишка-вертопрах», князь Петр Петрович Долгорукий!

Князя Петра Петровича Долгорукова – одного из особо приближенных императора Александра I, его генерал-адъютанта и к тому же ровесника – принято считать чуть ли не одним из виновников в развертывании трагически неудачного для русских Аустерлицкого сражения. Его фигуру «малюют» исключительно в негативных тонах: недалекий, самодовольный, заносчивый и т. п. и т. д. Так ли это?!

П. П. Долгоруков родился 19 декабря 1777 г. Он был вторым сыном генерала от инфантерии князя Петра Петровича Долгорукова, бывшего московским губернатором в царствование императрицы Екатерины II, и княгини Анастасии Симоновны, урожденной Лаптевой. Мать его была женщиной большого ума, сумевшей дать всем своим сыновьям (Владимиру, Петру и Михаилу) очень солидное по тому времени образование.

Вскоре после дня своего рождения – 4 марта 1778 г. – князь Петр был зачислен в списки лейб-гвардии Измайловского полка; пятнадцати лет произведен в капитаны с зачислением в Московский гренадерский полк (1 января 1792 г.) и в следующем году (8 июня 1793 г.), в чине премьер-майора, назначен адъютантом к своему двоюродному дяде генерал-аншефу, князю Ю. В. Долгорукову. Вскоре он уже подполковник, а через два года (2 мая 1797 г.) – полковник. Молодой и пылкий князь решается подать прошение императору Павлу о переводе из московского гарнизона на действительную службу, но просьба его отклоняется. Настойчивый Петр Петрович не унывал и дерзнул послать новую просьбу императору. На этот раз прошение было ему возвращено вторично, но уже с категорическим запрещением впредь беспокоить его величество. Но и это высочайшее предписание не останавливает князя, и он пишет новую просьбу, но уже не государю, а наследнику престола великому князю Александру Павловичу, умоляя его уважить его ходатайство. Наследнику удалось уговорить отца, и 11 сентября 1798 г. 21-летний князь был назначен комендантом г. Смоленска с чином генерал-майора. Новый комендант успел в три месяца привести запущенные дела в порядок, отправил донесение о преданности смоленского дворянства престолу и обратил этим на себя внимание императора Павла, который 23 декабря того же года назначил 21-летнего юношу генерал-адъютантом. По приезде в Петербург князю Долгорукову удалось еще более понравиться государю, на которого произвел впечатление его смелый и прямой характер. В это время был сделан донос Павлу на отца князя, генерала от инфантерии князя П. П. Долгорукова, бывшего тогда начальником Тульского оружейного завода. Пристально глядя в глаза, император обратился к своему новому генерал-адъютанту, сказав ему, что предоставляет его батюшке выбор наказания его клеветников. «Накажите их презрением, ваше величество», – отвечал князь.

Часто бывая в 1799 и 1800 гг. в Петербурге, Петр Петрович близко сошелся с будущим императором Александром I. Нам доподлинно не известно, играл ли князь какую-нибудь активную роль в мартовских событиях 1801 г., так как только в одном из описаний этого переворота вскользь, в примечании, в списке заговорщиков упоминается и фамилия князя П. П. Долгорукова. С воцарением Александра І князь Петр Петрович сразу выдвигается среди ближайших сотрудников первых лет его царствования.

Уже в начале 1802 г. Долгорукова посылают для обзора губерний, управлявшихся генерал-лейтенантом Беннигсеном. Петр Петрович дает благоприятный доклад, и одного из цареубийц производят в генералы от кавалерии. В том же году Александр I выбирает князя из числа своих приближенных и посылает в Берлин к прусскому королю с целью подготовки скорейшего свидания с ним. Поручение было секретное: князю Долгорукову были переданы письма и устные поручения. Он произвел отличное впечатление на королевскую семью, быстро выполнил возложенное на него поручение и возвратился в Петербург. Встреча российского императора и прусского короля прошла успешно. В том же году император посылает князя Петра Петровича в Финляндию, где ему удалось благоразумно предотвратить разрыв с Швецией из-за финляндских границ, – разрыв, казавшийся тогда неизбежным. Для ведения дальнейших переговоров с Пруссией Александр снова выбирает П. П. Долгорукова. В Берлине князь был принят как старый знакомый весьма любезно королем Фридрихом Вильгельмом и королевой Луизой. Сначала король не соглашался на пропуск русских войск, двигавшихся на помощь Австрии против Наполеона, через свою территорию, но когда было получено известие, что французы нарушили нейтралитет прусских владений в Анспахе, то князю Долгорукову удалось добиться поставленной цели. Правда, не без помощи «рулившей» своим безвольным супругом воинственной «мужика в юбке» – королевы Луизы.