Судьбе наперекор

— Мы попросили начальника Пролетарского райотдела милиции подполковника Прокопова рассказать нам, как продвигается расследование этого убийства, с момента которого прошла уже почти неделя, но он отказался с нами встретиться, сославшись на тайну следствия,— сказал ведущий.— И совершенно неясной остается судьба самого судоремонтного завода, ведь в связи со смертью господина Богданова намеченное на 11 июня собрание акционеров перенесено на декабрь,— заключил он.— А сейчас приглашенный в нашу студию начальник областной санэпидстанции расскажет о том, как...

А вот это мне было уже совсем неинтересно, и я выключила телевизор.

«Бог им всем судья,— подумала я,— но нужно будет у моего давнего друга Николая Егорова спросить, что же это за падеж на богдановское семейство напал. Уж он-то, работая в информационно-аналитическом центре областного управления милиции, должен точно все знать. Интересно же, с какого такого перепугу их выкашивать начали? И почему именно сейчас? И так кучно? Крайне сомнительно, чтобы это было случайно».

Я переложила Ваську в кресло и стала разбирать свою сумку. Хотя «разбирать» — это громко сказано: я просто вывалила все свои тряпки в ванной в корзину для грязного белья, и дело с концом, ведь все это теперь, бог даст, меня уже касаться не будет.

Тут зазвонил телефон. А это еще кто по мою душу? Кому это так не терпится со мной пообщаться? Звонил Владимир Чаров. Бывший некогда ведущим артистом нашего драмтеатра, он был изгнан оттуда за пьянку, потом жена с ним развелась, и он, живя в коммуналке, работал дворником, иногда помогая мне в моих делах, и довольно успешно. Но благодаря участию в моем последнем расследовании с женой он снова сошелся, да и работу я ему по специальности нашла, порекомендовав троюродному брату Матвея, а по совместительству — одному из самых известных артистов России Александру Павловичу Власову. Что же такого страшного могло у него случиться, что я ему так спешно понадобилась?

— Лена! С приездом тебя! Как отдохнула? — Его голос звучал радостно, но... как-то напряженно.

— Здравствуй, Володя. Отдохнула хорошо. А ты как? Что с работой?

— Ой, Лена! — голос Чарова тут же приобрел уже знакомое мне звучание — он просто задыхался от избытка чувств.— Тут такое! Но я тебе при встрече все расскажу. А сейчас я вот зачем звоню... — его голос опять потускнел.— Ты пока вроде как в отпуске?

— Ну и так можно это назвать. А что? — Вообще-то гонорар за последнее дело был таков, что я могла бы продлить свой отдых годика на два, ни в чем себе при этом не отказывая.

— Я хочу пригласить тебя в гости, чтобы познакомить с Надюшей и сыном. Я им столько о тебе рассказывал... Как ты мне помогла... Как меня, человека совершенно тебе постороннего, к жизни нормальной вернула... Они очень хотят с тобой встретиться. Если у тебя на завтрашний вечер никаких своих планов нет, то давай я зайду за тобой часиков в пять.

— Ну, во-первых, благодарить меня не надо, потому что я сама когда-то в таком положении была, что света белого не видела. И меня так же, как я тебя, из беды, словно морковку из грядки, совершенно чужой в тот момент для меня человек выдернул. Так что это я в память о нем стараюсь другим помочь. А, во-вторых, куда именно ты меня пригласить хочешь? В свою коммуналку или?..

— Или! — радостно сообщил Чаров, поняв, что я согласна.— Мы теперь с Надюшей вместе живем. Ты пироги с какой начинкой любишь?

— С любой, главное, чтобы не мне их печь пришлось,— засмеявшись, ответила я и услышала, как Володя куда-то в сторону сказал:

— Говорит, с любой,— и уже мне: — Вот и славно! Значит, завтра в пять я за тобой захожу? — осторожно спросил он.

— Жду! — сказала я и положила трубку.

Ну вот два и два и сложились, поняла я. Володин сын Михаил, насколько я помнила, работает замдиректора на судоремонтном заводе, а там убийство за убийством — вот я и понадобилась. Хотя.., сомнительно это, ведь я, будучи частным детективом, избегала браться за такие кровавые дела, и Володя об этом знает. Тогда зачем? Зачем потребовалось звонить мне в день приезда и тут же приглашать в гости, чтобы познакомить с семьей, а точнее, с сыном, если не по этому делу. Не для того же, чтобы предложить дружить домами. Нет! Все-таки, хоть дерись, но с этими убийствами это как-то связано. Сын попросил Володю, вернувшегося после многолетнего перерыва в семью, пригласить меня. Тот, естественно, не мог отказаться и позвонил, но вот чувствовал он себя при этом не очень удобно, отсюда и неуверенность в его голосе. Да еще и жена Володина интересуется, с какой начинкой я пироги люблю. Нет, неспроста все это. Уж не влип ли их дражайший Михайлик в какую-нибудь историю? Да ладно, пусть с ним! Пойду! Хоть узнаю, что это за странная эпидемия смертей на Богдановых напала.

Утром я попыталась накормить Ваську вареной рыбой, а он, злодей, как я поняла, лишь для того, чтобы сделать мне приятное, а еще точнее, не нарываться на неприятности, съел несколько кусочков, после чего, запрыгнув в свое кресло, начал умываться так долго и старательно, как будто только что позавтракал целым быком.

— Не хочешь? Как хочешь! — возмутилась я.— Пусть тебя теперь Варвара Тихоновна кормит. А от меня ты больше ничего не получишь!

Тут раздался телефонный звонок, и я, фырча и булькая, как закипевший чайник, буркнула в трубку:

— Да!

— Елена Васильевна? — раздался знакомый женский голос, только я никак не могла определить, кому он принадлежит, и, видимо, поняв мое затруднение, женщина представилась: — Это Лидия Сергеевна Печерская.

Оп-па! Это же приемная мать Матвея.

— Доброе утро,. Лидия Сергеевна,— осторожно поздоровалась я.— Извините, что сразу не узнала.

— Да и не удивительно, Леночка! — рассмеялась она, а у меня от неожиданности — надо же — «Леночка!» — даже коленки подкосились, и я рухнула в кресло.— Мы с вами и разговаривали-то всего несколько раз. Я звоню, чтобы пригласить вас к нам в «Сосенки» на домашний праздник. Он в эту субботу состоится, и нам всем очень хотелось бы, чтобы вы разделили его с нами.

— Вечернее платье готовить? — поинтересовалась я: в графский дом ведь еду.

— Ну что вы, Леночка, никаких вечерних туалетов. Скромный домашний праздник, но по очень важному поводу. Оденьтесь так, чтобы вам было удобно: джинсы, шорты, ну, в общем, по вашему выбору. И еще нам с Павлом очень хотелось бы, чтобы вы у нас погостили. Ведь вы сделали для всех нас такое необыкновенно важное, жизненно важное дело, что стали просто членом нашей семьи.

— А по какому поводу праздник-то, Лидия Сергеевна? — попробовала я прозондировать почву.— Я спрашиваю, чтобы мой подарок уместным был.

— Не скажу! — Печерская засмеялась.— Это пока тайна для всех! А подарка никакого не надо. То, что вы сделали для нашей семьи, и так самый дорогой для нас всех подарок.

— Заинтриговали вы меня, Лидия Сергеевна. Ладно, буду дожидаться субботы. В какое время лучше подъехать?

— В любое, Леночка. Комнату вам приготовят еще в пятницу, поэтому выбор за вами: или вечером в пятницу, или утром в субботу. Самое главное, чтобы в половине первого вы были уже здесь.

— Я обязательно буду, Лидия Сергеевна,—твердо пообещала я.

Но, положив трубку, я, как та ворона, призадумалась: во-первых, приглашение на семейный праздник говорило о том, что Матвей действительно ничего не забыл и включил меня в круг своей Семьи, что, конечно же, лестно, престижно и просто выгодно, но вот во-вторых... Ох, как бы мне с подарком не опростоволоситься! Что бы там ни говорила Печерская, а с пустыми руками я не приеду! Но вот только что, скажите на милость, можно подарить людям, у которых абсолютно все есть? Ладно! Буду думать! И тут мне в голову пришла интересная мысль: попросить Ирочку, милую девчушку из областного архива загса, покопаться в старых документах — они ведь в архиве сто лет хранятся. Вдруг она найдет что-нибудь интересное о семье Матвеевых? Вот это будет для них настоящий подарок!

— Ай да Ленка! Ай да молодец! — похвалила я сама себя вслух и довольно рассмеялась.—До такого подарка точно никто не додумается! Главное, чтобы Ирочка была на месте.