Страница 25 из 36
Утром, когда вода в раскопе еще прозрачна, я спускаюсь в подводный колодец. На дне меня встречает стайка рыб. Снимаю все: края раскопа, дно и открывшиеся после оседания мути предметы. Снимать с каждым днем все труднее: углубляется раскоп — уменьшается освещенность, сложнее маневрировать.
Как-то мы увидели на пленке крутой бок крупного сосуда. Работу с лопатами и последующую откачку пульпы сразу прекратили — пришлось вручную, скребками и совочками, откапывать находку. Это была прекрасно сохранившаяся амфора. В другой раз мне удалось сфотографировать предмет, напоминающий заварной чайничек с широким горлышком и изогнутым хоботком, но без ручки. Повреждение? Или так и должно быть? Оказалось, что я нашел светильник прошлых времен...
Каждая подводная экспедиция сталкивала нас то с одной областью знаний, то с другой; но была одна наука, которую, занимаясь подводной съемкой, следует изучать особенно серьезно,— биология моря.
...Как-то, работая у островов в Японском море, я повстречался с осьминогом.
Нам нужно было сфотографировать садки для мидий, поставленные биологами у прибрежной скалы. В тот день течение и ветер не позволяли точно выйти на место, где стояли садки, и приходилось буквально обшаривать морское дно. Плавали по кругу, удерживаясь за якорь капроновым поводком. Проверим один участок и, переставив якорь, переходим к следующему.
Плыву я на шнурке, смотрю вправо и влево — не проглядеть бы садки! Грунт — мелкие камни, покрытые тонким слоем ила. Будто специально позируют морские звезды, застыв в самых неожиданных позах. В ложбинках — пустые створки приморского гребешка, ребристые блюдца раковин. Мимо неторопливо проплывают окуни. Вокруг сумрак, прохладно и как-то неуютно: окраска животных и растений монотонная, буро-зеленая...
И вдруг я увидел на дне нечто вроде прямоугольника из камней, похожих на обломки кирпичей. Вспомнил: такие геометрически правильные формы из камней, по мнению некоторых специалистов, сооружают осьминоги...
Запоминаю место.
Около одинокого камня мы замечаем клубок щупалец с бледно-розовыми круглыми бляшками. Спрятаться осьминогу не удалось: под камнем не было лазеек. Ребята не без труда завладели всеми щупальцами. Осьминог отпустил камень, за который держался, обвил тела аквалангистов. Так, общим клубком, они и всплыли на поверхность.
Для осьминога приготовили небольшую яму, залили ее водой. Наш пленник был явно напуган и беспомощно распластался по дну. Он не знал, что намерения у нас самые мирные: спрута ожидала морская лагуна, в которой он должен был продемонстрировать перед фотоаппаратом свой стиль плавания. Мы знали, что плывущий толчками моллюск выглядит как настоящий реактивный снаряд: его щупальца вытянуты в упругий пучок, а голова уверенно рассекает воду. Попав в родную стихию, осьминог осмелел. Вскоре я начал фотосъемку.
Моя вера в полезность подводных погружений появилась в день первого знакомства с глубинами Белого моря, и уверенность эта, как пружина, уже много лет толкает меня в морскую толщу. Наша работа нужна и океанологам, и биологам, и портовикам. С каждым новым погружением я все отчетливее осознаю, что иду под воду пусть за маленьким, но открытием, которое не только мое, оно — общее, наше.
А. Рогов, инженер-подводник
Огни в сумеречном небе
Петрозаводск, 20 сентября 1977 года
Перед самым рассветом над горизонтом вспыхнула яркая звезда. Прорезая небосвод, она довольно медленно поднималась вверх, пульсируя искрящимся красноватым светом. Затем плавно повернула влево, обозначив дугу, и стала приближаться к городу. По мере приближения звезда росла, затем вокруг нее образовалось медузоподобное с «дышащим» красным ядром сияние, которое постепенно окутывалось голубоватым облаком. Это сплющенное с неровными краями облако заметно расширялось, заливая мертвенным светом всю округу.
Город еще спал, но в некоторых домах, окна которых выходили на эту часть неба, зажигался свет. Проснувшиеся жители были удивлены и озадачены небесным сиянием. Между тем светящееся облако зависло над городом. Размеры его продолжали увеличиваться, а свечение постепенно угасало. «Медуза» обернулась ярким полукругом и начала двигаться в сторону Онежского озера. Через несколько минут все растворилось, и лишь на востоке оставалось красноватое заревоподобное свечение, наблюдавшееся до восхода солнца...
Необычное это явление, происходившее под Петрозаводском, наблюдало немало людей, и в Академию наук СССР, в редакции газет и журналов поступило около пятисот сообщений очевидцев.
Директор Петрозаводской гидрометеорологической обсерватории Ю. Громов в интервью корреспонденту ТАСС отметил, что «...аналогов (необычного небесного явления.— Авт. ) в природе работники метеослужбы Карелии не наблюдали. Чем вызвано это явление, какова его природа — остается загадкой, ибо никаких отклонений в атмосфере не только за последние сутки, но и на подходе к ним не зарегистрировано постами наблюдений за погодой... Нам также известно,— подчеркнул Громов,— что никаких технических экспериментов в наших краях в данное время не проводилось...»
Директор Главной астрономической обсерватории АН СССР В. Крат также высказал свою точку зрения ленинградскому корреспонденту ТАСС: «Ярко-огненный шар, стремительно прочертивший небо с юга на север над Ленинградской областью и Карелией ранним утром 20 сентября, наблюдали пулковские астрономы. Сейчас пока еще трудно с определенностью сказать что-либо о его происхождении, так как сведения очевидцев продолжают поступать и анализироваться...»
При ознакомлении с письмами очевидцев бросалось в глаза расхождение в оценке наблюдаемого явления. То говорилось о медленно плывущей по небосводу звезде, потом неожиданно появился «стремительно прочертивший небо огненный шар», были и другие впечатления. Но, как оказалось впоследствии, удивляться было особенно нечему, так как это явление наблюдали из разных мест, порой удаленных друг от друга на огромное расстояние. Были весьма подробные сообщения. Один из очевидцев утверждал, что видел, «как из центральной части города объект переместился в сторону порта, завис над Онежским озером недалеко от берега, и с него в воду стартовал меньший по размерам, но подобный по форме объект, затем он вернулся к основному объекту, и они вместе исчезли». Впрочем, сотни других наблюдателей ничего подобного не заметили.
Как-то само собой утвердилось мнение, истоки которого сейчас установить совершенно невозможно, что почти все, кто наблюдал в ту ночь странное светящееся облако, проснулись от беспокойства и были в крайне взволнованном состоянии. Замечу, что из сообщений очевидцев это никак не следует.
Страсти разгорелись еще больше, когда в печати проскользнуло сообщение, что той же ночью таинственный объект был замечен в Хельсинки.
Так родилась версия о том, что в эту ночь наблюдалось не одно, а сразу несколько явлений, «безусловно связанных с деятельностью внеземных цивилизаций» — этакий десант инопланетян. Вопрос лишь в том, что им надо и куда же в конце концов они делись.
Но шутки шутками, а ведь петрозаводскую, загадку в то время никто толком объяснить не мог...
А вспомнил я о ней, когда находился в Отделении общей физики и астрономии Академии наук СССР. На столе у консультанта отделения Александра Николаевича Макарова лежали весьма внушительные пачки писем.
— Вот-вот,— перехватив мой взгляд, с усмешкой проговорил Макаров,— сотни сообщений. Люди пишут о том, что огненный шар пролетел или что средь бела дня куски льда с неба падают, какие-то спирали в ночном небе полыхают...
— Понятно,— вздохнул я,— летающие тарелки, гуманоиды, внеземные цивилизации...
— Погоди острить,— остановил меня Макаров, самому ему явно было не до шуток.— Совершенно очевидно, что наблюдаются различные явления, в которых необходимо серьезно разобраться. Я вот тут отобрал для тебя несколько писем по твоему профилю,— и он пододвинул большую кипу писем.