Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

195. К МОЕЙ РОДИНЕ

Элегия

О quid solutis est beatius curis, Cum mens onus reponit, ac peregrino Labore fessi venimus Larem ad nostrum Desideratoque acquiescimus lecto! Catullus, ad Sirmionem [162] Забуду ль в песнях я тебя, родимый край,         О колыбель младенчества златая, Немой моей мечты прибежище и рай,         Страна безвестная, но мне драгая; Тебя, пустынное село в глухих лесах,         Где, с жизнию обнявшись молодою, Я в первый раз смотрел, что светит в небесах,         Что веет так над зыбкою водою? Забуду ль на холме твой новый божий храм,         Усердьем поселян сооруженный, С благоговением где по воскресным дням         Я песни божеству певал священны; Могилы вкруг него, обросшие травой,         Неровными лежащие рядами, Куда ребенком я ходил искать весной         Могилу ту, меж серыми крестами, Где мой лежит отец… младенца своего,         Меня лишь на заре моей лобзавший; Где, с тайным трепетом, я призывал его         И милой тени ждал, ее не знавши? Забуду ль вас, о мирные луга,         Прикрытые со всех сторон елями, И обращенные под нивы берега,         И вас, поля, усеянны камнями; Вас, низки хижины, к потоку с двух холмов,         Лицом к лицу, неправильно сходящи, И зыбкий, ветхий мост, и клади меж брегов,         И темный лес, кругом села шумящий? Забуду ли тебя, о Теблежский ручей,         Катящийся в брегах своих пологих И призывающий к себе струей своей         В жары стада вдруг с двух полей отлогих, Где чащи ольховы, по бархатным лугам         Прохладные свои раскинув тени, Дают убежище от зною пастухам         И нежат их на лоне сладкой лени? Когда, когда опять увидишь ты меня         На берегу своем, ручей родимый? Когда журчание твое услышу я         И на пологие взгляну долины? И буду ли когда еще внимать весной,         Как вдоль тебя, работу начиная, В лугах скликаются косцы между собой,         Знакомую им песню запевая? Увижу ли опять, как лето озлатит         Твои поля, двукратно удобренны; Как нивы жнец кривым серпом опустошит,         На полосе по целым дням согбенный? По-прежнему бы там, веселый домовод,         Я в осень ждал с посеву урожая, Иль, с заступом в руках, копал свой огород,         Малину в нем, смородину сажая; А в зимни вечера я слушал бы ловцов,         Как днем, гоняяся на лыжах легких С борзыми по снегам, в глуши лесов,         Они стада травили зайцев робких! Настанет ли пора опять в свой низкий дом         Под кров соломенный мне возвратиться, Сквозь тусклое стекло смотреть на лес кругом         И с прежними друзьями веселиться? Я вас приветствую, о милые мои,         Протекших ранних лет друзья драгие! Любите ввек свои приволжские край,         Благословенные и нам родные! Природа нежит вас, как мать своих детей:         Цветите, как в долинах ароматных Цветут у вас цветы; живите средь полей         Наследственных и хижин благодатных! За рубежом родным утех для сердца нет!         И обольстясь, как я, приманкой счастья, Вы тщетно стали бы, перебегая свет,         Искать себе приюту от ненастья! Пускай всегда челнок ваш в пристани стоит         И пенные под ним не ропщут волны! Смотрите с берега, как зыбь в морях кипит,         Боязни чуждые и счастья полны! Когда же мой челнок к родимым берегам,         Когда опять попутный ветр пригонит И снова странник ваш на грудь своим друзьям         Усталую от дум главу преклонит? Примите, милые, далекие друзья,         Сердечные мои воспоминанья! По гроб душою к вам стремиться буду я         И ваши тайно все делить желанья. А ты, сокрытое село в своих лесах!         Тебе певец, подъемля к небу руки, Тебе, горячею мольбой, всех молит благ         И в дань шлет тихие сердечны звуки. Пустыня милая, прелестная своим         Невозмущаемым уединеньем! С какой я радостью б, по просекам глухим,         Влетел в тебя! С каким бы восхищеньем, Заботы бросив все на берегах Невы,         Домашним образам я поклонился И, запершись в тиши от шуму и молвы,         На ложе сладостном опять забылся! С каким веселием опять бы я в тебе,         Навеки разорвав оковы света, Свободою дышал и, вслед своей судьбе,         Пошел, закрыв глаза… как в прежни лета! <1820>

196. К ДЕЛЬВИГУ

Дельвиг, где ты учился языку богов?         Жадно ловит мой слух твои песни,         К лире, полной восторга, склоняясь,                      И сердце кипит. Где твой гений приветной улыбкой тебя         Встретил в первом с тобою свиданья?         Как манил за собой он любимца                      На светлый Олимп? Там тебя обрекли на служенье себе         Вечно юные девы камены;         Там священные тайны поэту                      Открыли они. Только небо высокие истины шлет,         Душу жаром святым наполняет,         Будит голос и движет устами                      Пророков своих. Тщетно чернь отрясает туман с своих глаз:         Вечно темной стезей она бродит,         Низкой доле судьбой обреченна;                      Ей мир без красы. Чуждо сердце восторгов высоких, святых,         Если небо ему не отверзлось         Иль с улыбкой ключа не вручило                      К загадкам своим. В низких мыслях погубит с бесславием век,         Целый век свой отверженный небом,         Не отделится здесь от земного,                      Без жизни умрет. <1820> вернуться

162

Как сладостно, тревоги и труды сбросив, Заботы позабывши, отдохнуть телом, Усталым от скитаний, и к родным ларам Вернуться и в постели задремать милой. Катулл, К Сирмию (лат., перевод А. И. Пиотровского).