Страница 58 из 125
11 Но жизнь в деревне показалась Московской девушке скучна; Как угождать ей ни старалась Во всем Кирилина жена, Хоть нежил сам ее Кирила, Она всё плакала, грустила. Сначала Прохор утешал Ее, потом сердиться стал; Днем уходил от горя, ночку Всю с ней бранился напролет. Так с нею маялся он год — И, всей семье на радость, дочку Жена об святках родила И от чахотки умерла. 12 Как дочь родилась, тут же вышел В семействе на крестинах спор: У Прохора, Кирило слышал, С женой был прежде разговор, Чтоб дочь у них была Татьяна, В честь столь любимого романа, А сын Евгений; только брат Не дался Прохору под лад, Его поверья были крепки — Он по преданью имя ей Желал, а через восемь дней День приходился Полухлебки. Он переспорил — и она Была Аксиньей названа. 13 И вот у них дитя, а дети — Богатство, счастье мужика: С детьми и радость есть на свете, С детьми и жизнь ему легка! Случалось мне видать дорогой, У двери хижины убогой Лежит маститый старичок И дремлет сладко, под шумок, На подгороженной постели. В селе остался стар и млад, Вокруг него толпа ребят, Над ним ребенок в колыбели — И он с детьми и, сам дитя, Кончает век полушутя… 14 О жизнь отрадная, простая! Кто ознакомит нас с тобой? И где пробьет, страна родная, Родник всей жизни вековой? И кто, о русская природа, О быт великого народа, Постигнет образ твой и звук? Да будет это дело рук Певцов грядущих поколений! Вы, предызбранные судьбой! Я верю, правдой и хвалой Прославит Русь грядущий гений И, орлий зря ее полет, И он, как Пушкин, воспоет! 15 «Вперед, вперед, моя исторья!» Приказчик пир приготовлял, И дочь крестить отца Григорья Он благочинного позвал И пригласил весь околодок. Мадеры, рому, разных водок Воз целый в городе купил, И каждый гость произносил Ему желанье благ душевно. Кирило даже хмелен стал — Впервые в жизнь он подгулял, Сидя с кумою Тимофевной. Он сам племянницу крестил. Он этим горд и счастлив был. 16 И, верен искреннему слову, Он стал Аксютиным отцом: Мать умерла — он ей корову Купил и выкормил рожком. И всё село тому дивилось, Какая нежность в нем родилась, Как он ребенка полюбил. За ним он нянькою ходил. Бывало, в старом полушубке Он на пороге с ней сидит, «Агунит» с ней и говорит, Играет в ладушки и в губки И не заглянет целый день Ни на гумно, ни в половень. 17 Ему заботы были эти Так новы, он так счастлив был: Он сильно в первый раз на свете Живое существо любил. Дитя он нежил и покоил, Об нем вперед он планы строил — И в жизни в первый раз мечтал: Как вырастет, какое б дал Он ей приданое, быть может, На волю выкупит ее… Вот это было бы житье! А там, как если бог поможет, За ней бы деньги к деньгам взять Да за купца ее отдать… 18 Здоров, и радошен, и светел Растет ребенок третий год. За ним Кирило не заметил, Что Прохор снова горько пьет; Он на работах не бывает, С купцами в городе гуляет. Отбился о́т дому и рад, Что уж за ним не смотрит брат. Шло время; долго ль, коротко ли, Наш Прохор очень захворал. К нему и лекарь приезжал, Рецепт оставил поневоле; Рецепт, однако ж, не помог Нисколько, — он в постелю слег. 19 И умер Прохор, и осталась Аксюта круглой сиротой. Кириле много доставалось Тогда терпеть, — совсем иной У них порядок заводился. Его прижали, он сердился, Но сам управы не искал,— Молчал, терпел и только ждал, Что скоро барин сам прибудет И старых слуг воспомянет. Он деньги за себя внесет, А может, барин так рассудит… И вот на праздники зимой Приехал барин молодой. 20 «Приехал барин!» — И взметалась Вся дворня в разных суетах. Кириле смутно показалось, Как будто он почуял страх Впервые в жизни. Он боялся Не за себя; он оставался Охотно вечно крепостным,— Чего ему? Домком своим Он жил покойно; в сумке старой Нарочно он заплат нашил И в ней таинственно хранил Давно целковые под нарой. И с этой бы сумой навек В деревне был он человек.