Страница 11 из 15
Изменение формы одежды влияет и на самые неожиданные поведенческие нюансы. Например, мьянманцы рассказывали мне, что после окончательного перехода на штаны у них часто изменяется походка.
Пасо, в которой вся ткань сведена вперед и образует там обращенную внутрь складку, не вполне удобна для прямохождения. Если мьянманец выносит колени строго вперед, он неизбежно должен толкать ногой эту складку из ткани. Поэтому одетый в пасо мьянманец вынужден ставить ногу немного в сторону, разворачивая ее туда, где она встречает наименьшее сопротивление юбки, посколькупо сторонам складки на юбке как раз обращены наружу. Можно легко заметить, что у многих мьянманцев, особенно у деревенских жителей, ничего кроме юбки не носивших, ступни при ходьбе часто разворачиваются в стороны и ставятся под прямым углом друг к другу.
Многие мьянманцы, сменив юбку на штаны, продолжают ходить прежним образом. Но молодежь переучивается быстро. И уже потом носить юбку для многих молодых людей становится неудобно: даже дома они переходят на шорты. Так постепенно исчезает привычка носить традиционную бирманскую одежду, место которой занимают глобализованные штаны.
На это накладывается еще одно немаловажное социальное изменение, объективно вытесняющее мужскую юбку из обихода. Те самые владельцы компаний, которые до этого выдавали своим сотрудникам юбку и традиционную бирманскую рубашку, вдруг осознали, что они тем самым демонстрируют клиентам, что у них недостаточно денег, чтобы купить для сотрудников и подогнать по фигуре более дорогие штаны. Поэтому если ты хочешь показать, что твоя фирма процветает, наряжай сотрудников по европейской моде. Конечно, для туристических компаний традиционные юбки до сих пор остаются обычной корпоративной формой одежды, да и форма для мьяманских гидов предусматривает именно юбку, а не штаны, но, например, владельцы крупных торговых холдингов постепенно переодевают своих сотрудников в брюки, не говоря уже о продавцах в крупных магазинах.
Один мой друг-бизнесмен сказал мне: «Я сам люблю носить лоунджи, и хотел бы, чтобы мои сотрудники ходили так же. Но если я наряжу их в лоунджи, они подумают, что мне жалко денег. Некоторые мои партнеры, скорее всего, тоже сделают такие выводы. Кроме того, ко мне сейчас приезжает много европейцев на переговоры. Так вот, они больше смотрят на то, что я в юбке, чем обращают внимание на то, что я говорю. По их мнению, своей лоунджи я демонстрирую, что я не такой, как они, а значит, они могут сделать вывод, что я непонятен и непредсказуем, и они не могут быть уверены в бизнесе со мной».
Сейчас на работу он ходит исключительно в европейской одежде – благо, в Мьянме в последние годы открылось достаточно магазинов, где ее можно купить. Пасо он надевает только тогда, когда в его графике – встречи с официальными лицами или какие-то торжественные посиделки в Федерации торгово-промышленных палат. Зато когда он по выходным ездит гулять с женой и сыном в парк, или они вместе ходят по торговому центру, он надевает исключительно юбку. И так сегодня поступают очень многие янгонцы.
Перед этой кампанией «обрючивания» прогнулись даже янгонские отели: юбки у персонала постепенно стали исчезать и в них. Как объяснил мне один из менеджеров, юбки на мужчинах пугают иностранцев и заставляют их делать «неправильные выводы». Остроумней всего поступили хозяева отеля «Парк ройял»: там большей части персонала вместо прежних юбок выдали широкие шанские штаны на завязках: они шьются максимально просто из дешевой ткани и подходят без подгонки для любой фигуры.
Где еще остаются мужские юбки, так это на торжественных официальных мероприятиях. Там дресс-код соблюдается неукоснительно: штаны допускаются только как элемент формы. Более того, после перехода правивших страной военных в разряд штатских людей значение национального элемента в одежде на официальных мероприятиях только выросло. Сейчас, если ты мьянманец, и у тебя назначена встреча с министром, то обязательным элементом одежды этого дня для тебя станет мужская юбка. При этом часто протокол официальных мероприятий требует еще и надеть на голову чепчик гаунг-баунг.
Старшее поколение до сих пор ходит в юбках на свадебные церемонии, хотя представители молодого поколения все чаще предпочитают брюки, а молодожены – европейские костюмы. Правда, как я уже сказал, это не те юбки, которые можно видеть каждый день на улице. Цена некоторых из них приближается к стоимости хорошего европейского костюма.
Ну и, наконец, еще одно наблюдение. Если мьянманцы-мужчины все больше и больше переходят на европейский стиль одежды, то женщины в основном привержены традиции. Девушки в джинсах – до сих пор редкость даже для Янгона. Большинство молодых бирманок по-прежнему одеваются в запахивающуюся набок длинную юбку-тхамэйн и сшитую по фигуре традиционную блузку. Видимо, бирманские девушки интуитивно чувствуют, что именно так они выглядят максимально обаятельными и привлекательными.
Форма одежды
В свое время российский генерал А.Лебедь в одном из интервью обронил фразу: «Если меня раздеть, я и в трусах генерал буду!». Сложно сказать, насколько она соответствовала российской действительности и личности самого генерала Лебедя, но, живи он в Мьянме, он не стал бы утверждать так категорично.
В 2010 году, когда страной еще управляли военные, несколько десятков высших руководителей Мьянмы (а в то время почти все министры носили генеральские мундиры) официально сняли с себя военную форму и стали гражданскими. С западной точки зрения это был всего лишь трюк с переодеванием. Типа, военная хунта, сняв с людей форму, наивно делает вид, что это – уже гражданское правительство.
Но европейцу сложно понять, что, сняв форму, мьянманец на самом деле внутренне ощущает себя совсем другим. И только приказав человеку снять форму, можно заставить его стать гражданским служащим, например, обычным гражданским министром. До этого он ощущал себя военным служакой, прикомандированным к своему министерству на должность первого руководителя., а после отлучения от формы он уже старался вжиться в новую роль – роль гражданского министра. Он видел гражданских министров во время своих зарубежных визитов и понарошку, на время, примерял там эту должность на себя; ведь министры-генералы за границу в форме не ездили. А теперь он начал уже и в повседневной работе в своем офисе брать пример с них, а не с почитаемого им бывшего командира своей дивизии, выведшего его в люди.
Момент прощания с формой для мьянманца-министра знаменовал собой в какой-то степени смену его личности или, если угодно, смену функции при сохранении той же должности.
Переодевание мьянманских министров-генералов в гражданскую одежду – это лишь один небольшой пример того, как меняет психологию мьянманцев форма их одежды. Мьянма – страна униформ. И если школьная или железнодорожная форма – вещь для россиянина понятная, то желание владельцев многочисленных конторок одеть в форму собственный персонал иногда вызывает недоумение. Ясно, что все это идет с тех пор, когда работодатель, выплачивая свои работникам жалованье, понимал, что все оно уйдет на еду, и после этого сотрудники офиса будут приходить к нему в обносках, компрометируя своим видом его крутую контору. И поэтому ему было выгоднее самому по оптовой цене пошить форму для своих работников, да еще и вручить ее при этом так, будто он делает им великое благодеяние.
Но повсеместно носимая в Мьянме униформа не укладывается в рамки простой рудиментарной традиции. Да, традиция как таковая налицо, но сегодня смысл ее гораздо глубже, чем просто факт наличия офисной одежды. Тем более, что в большинстве контор сегодня офисную форму носят всего пару раз в неделю – например, в понедельник и в пятницу. Все остальное время у сотрудников, а главное, у сотрудниц, – почти полная свобода самовыражения. Однако именно офисная форма, как правило, выглядит нарядней всего: хозяева, понимая, что это характеризует их фирму, стараются сделать так, чтобы все смотрелось достойно. Тем более что для пошива чаще всего особых мерок снимать не надо: мужские и женские юбки в Мьянме безразмерные, а блузку или рубашку можно выбрать и на глаз, а девушки, получившие эту форму, потом сами подгонят ее по фигуре.