После войны

— Я тебе верю, но ты же сам прекрасно понимаешь, что в любом случае я пойду. Во — первых, моя помощь может пригодиться. А, во — вторых, будет нехорошо, собрав такую толпу, по — тихому сбежать, согласен?

— Согласен, — он вздохнул. — Я, честно говоря, и не надеялся, что ты послушаешься. Просто… как вы, люди, это называете, «захотелось выговориться».

Я вдумчиво кивнул и, испепелив окурок, рысцой двинулся догонять остальных.

В оставшееся до оврага время было, о чём подумать.

Мне с каждым шагом всё меньше и меньше хотелось продолжать путь. Тени я верил полностью и безоговорочно, — на этой войне он видел всё, что видел я, и под столь сильным впечатлением от увиденного не бывал никогда. С другой стороны, присутствовало любопытство — извечная человеческая черта, в данном случае даже постыдная, но ничего поделать с ним я не мог. Впрочем, если не получится его удовлетворить, я не расстроюсь.

В итоге решив положиться в этом вопросе на волю Вехи, я постарался переключиться на другую тему. В частности, прикинуть, по какому маршруту продолжать свой путь домой. Получалось, что продвигаюсь я значительно быстрее запланированного, несмотря на все неприятности по пути, и имею все шансы попасть в родной город где‑то в течение месяца — полутора. Даже не знаю, радоваться этому поводу, или огорчаться. Конечно, и там можно дела найти, но, боюсь, через пару недель гражданской жизни, да ещё на одном месте, могу затосковать и захотеть обратно. Но на такой случай тоже есть идея: путешествовать по окрестностям в поисках всё тех же тварей, каких я встречаю в изобилии по дороге. Под Приасском такие бои были, что «ничего не быть» там не может просто по определению.

Расскажи кому о моих мыслях — не поверят. А если поверят, то удивлённо возразят, мол, не навоевался, что ли?

Однако, всё довольно просто, и даже, наверное, немного смешно. Я вполне навоевался — более чем! Мирное время настало, и наконец‑то, и давно пора, и хоть бы вовсе её не было, той войны. Просто… Стыдно признаться, я ужасно боюсь добраться‑таки до родного города. Боюсь, потому что совершенно не представляю, как можно жить «на гражданке». Вернее, теоретически‑то, конечно, знаю, но сам никогда не пробовал, и потому — боюсь.

Так сложилось, что единственные мои годы без армии — это детство в приюте. Потом был ГУБМ; вроде бы учебное заведение, но дисциплина практически казарменная, даром что в мирное время почти все выпускники отправляются в запас, работать по второй, невоенной специальности. Я вот по второй профессии сварщик.

После Университета началась военная служба, и за все эти годы я настолько привык жить по уставу, что без него жизнь представляю весьма смутно. Даже сейчас я — кадровый офицер, пусть и в отпуске. Пока я еду, мирная жизнь ещё не началась. А вот потом…

Но долго раздумывать о будущем не получилось: до места добрались сравнительно быстро. А если учитывать габариты и телосложение гроссмастера — службиста, то даже невероятно быстро; меня вообще терзали сильные сомнения, что он не сможет дойти самостоятельно. Дополнительное подтверждение известного правила «внешность обманчива», а уж внешность гроссмастера — оборонщика — особенно.

Оракул тут же указала место в стенке оврага, где находился вход в искомое подземелье, по её словам — довольно небольшое, и скромно отошла в сторону. После короткого совещания вскрывать решили со всеми предосторожностями. Делать это должен был сразу вызвавшийся Лесислав, лучше всех из присутствующих владеющий магией земли, под нашим с гроссмастером прикрытием.

Некоторое время мы ждали, пока грузный неторопливый старик нанесёт необходимые символы, разожжёт небольшую походную жаровню, достанет все нужные ингредиенты… В общем, обычная подготовка к ритуалу. Все ритуалы и обряды всегда похожи, поэтому, не зная тонкостей, понять их невозможно. Я тонкостей не знаю, поэтому даже не пытался наблюдать.

Умёртвия попытались присоединиться к нашей тёплой компании минут через пять, совершенно безразличные к солнечному свету, но в этот раз их встретили слаженные очереди опытных бойцов, заранее выставленных с этой целью по периметру. Сейчас твари выглядели не грозно и не страшно; даже отвратительными их назвать не получалось. Скорее, жалкими.

После получаса подготовки оборонщик скомандовал «в атаку!», и все, подобравшись, заняли свои места. Часть бойцов остались бдительно охранять внешний периметр (а вдруг тут ещё какая гадость кроме умёртвий, на которую хорошо действует свинец из автоматного магазина?), ещё двое встали напротив предполагаемой двери с оружием наготове. Лесислав, кряхтя, улёгся на спину на краю оврага над самым проходом, — с землёй удобнее работать именно лёжа, особенно если нужно аккуратно сделать что‑то сложное.

Не знаю уж, что нашаманил Самон Самонович, но теперь и я чувствовал силу, скрывающую подземелье: пузырь, закрывающий сам вход, уходящий стенками куда‑то в глубь земли. Судя по всему, сеть заклинания была сплошная и закрывала нору со всех сторон. Я встал рядом с этой плёнкой так, чтобы не перекрывать линию огня бойцам с автоматами, и тоже приготовился.

Земля разверзлась бесшумно и быстро, как и положено разрушаться сложной иллюзии. И в тот же момент мы, одновременно вздрогнув, обернулись на неожиданный звук.

Кричала оракул. Опытная, прошедшая войну, холодная и решительная женщина.

Да нет, не кричала… Это был переливчатый, срывающийся, леденящий душу вой, который, казалось бы, просто не способно издать человеческое горло. Бледная, страшная, с впавшими щеками, тёмными кругами вокруг глаз, в которых застыла смесь ужаса, боли, ненависти и боги знают, чего ещё. Через несколько секунд она обмякла, потеряв сознание. К счастью, рядом оказался успевший среагировать молодой службист, подхвативший женщину.

А потом уже все почувствовали идущий снизу запах тлена и гниющего мяса. Мы с автоматчиками переглянулись. Сержант, мой ровесник, рыжеволосый здоровяк трёх аршин ростом с рваным шрамом от виска к подбородку, нервно усмехнулся, а его напарник шумно сглотнул.

— Итак, господа, кто желает составить мне компанию? — я тоскливо вздохнул и оглядел присутствующих.

Ежу понятно, что первым, несмотря на все предупреждения тени, придётся идти мне. Первым на случай непредвиденных осложнений лучше пойти офицеру, нас здесь трое. Четверо, если считать лесника. Оракул в обмороке, да и толку там с неё, оборонщик нас всех лучше отсюда прикроет, да и в ход он может элементарно не пролезть. Князь не боец, молодой службист пока тоже.

— Я пойду, — высказался побледневший, но решительный альтенант. Водник с хорошими способностями, действительно может в случае чего помочь. Да и полезно ему будет.

— Пошли, чего уж там, — кивунл рыжий сержант, а вслед за ним закивали и остальные. Лезть не хотелось никому, но трусов здесь не было. Я вопросительно посмотрел на стоящего в некотором отдалении гроссмастера, — нехорошо как‑то получается, всё‑таки он старший по званию, да и подчиняется вся эта компания ему, так что именно он по уставу должен назначать добровольцев и ставить задачи.

— Командуй, Стахов, у тебя хорошо получается, — правильно расценил мой взгляд службист, не отрываясь от жаровни. Я кивнул, отдал фуражку приподнявшемуся на локте Лесиславу, с встревоженным любопытством разглядывающему нашу компанию. Старый князь ободряюще подмигнул и грустно улыбнулся.

— Так, ты и ты, — обратился я к вызвавшимся первыми.

— Сержант Обыло, — представился рыжий, отсалютовав автоматом. Я перевёл взгляд на службиста.

— Альтенант Араз Радыгов.

— Так, я впереди, за мной…

— Погоди, офицер, — окликнул меня один из следователей, тот, что прокуренный. — Я тоже пойду. Следователь Жегалин.

Я только кивнул; возражений не было. В любом случае, от нас требуется только проверить эту яму на наличие возможных опасностей, а копаться в мусоре всё равно придётся следователям. В компании с молодым службистом, в случае чего.

— Тогда так. Я, за мной Обыло, Жегалин и Радыгов замыкающим. Замыкающему в драку не лезть, если только нападать будут сзади, понятно?