Магия

Дунстан вспомнил панику Дрого из-за клятвы Малколм, но у него было время, чтобы понять это лучше, чем его благородному брату. Он никогда не испытывал такой радости. Возможно, он из тех мужчин, которые не могут жить без женщины, но только эта женщина сделает его счастливым.

— Я беру тебя в жены и клянусь любить, чтить и уважать тебя, пока смерть не разлучит нас, — не задумываясь пообещал он.

Ее глаза расширились в восхищении от этих слов, но он уже истощил свой запас терпения. Чувствуя себя пиратом, предъявляющим права на драгоценное сокровище, он соединил их плоти, празднуя обещания сердец с удовольствиями физического обладания.

Он завоевал сердце леди только после того, как подчинил свое собственное сердце власти ее любви — единственному колдовству, необходимому для строительства будущего.

Глава 30

— Да я скорее съем свою собственную руку, чем одену это. — Дунстан замолчал, когда его невеста подняла на него полные изумления глаза. Лейла стояла в другом конце комнаты, на ней было мерцающее зеленовато-голубое платье, которое очень шло к ее сияющим глазам, и каждый раз, когда он смотрел на нее, не мог понять, чем он недоволен.

Одетая в простое серебряно-синее платье, украшенное голубыми лентами, Ниниан прикрепила букетик листьев и цветов к отвороту его костюма и с удовлетворением погладила его.

— Это — символ любви, чести и успеха, а веточка жасмина — для процветания.

— Банковские счета пригодились бы больше, — проворчал Дунстан, но потянул за букетик, чтобы убедиться, что тот прикреплен надежно. Процветание было ему сейчас просто необходимо, чтобы содержать жену, сына и дочь.

— Я просил тебя сохранить драгоценности Силии, — рассеянно заметил Дрого, который стоял, прислонившись к полке у камина и склонив голову над книгой. — Было очень предупредительно со стороны Викхама избавить нас от необходимости забирать их из ломбарда. Хэндл почти полностью возместил стоимость изумруда, и я не собираюсь требовать с тебя выплатить мне ту сумму, которую ссудил тебе.

— Это было еще до нашего договора о проценте за мою работу. — Подняв высоко подбородок, чтобы Ниниан могла поправить его галстук, Дунстан смотрел поверх ее головы в холл лондонского городского дома Ивесов. По ту сторону холла, в гостиной для официальных приемов, родственницы Лейлы украшали комнату для бракосочетания. Он старался не нервничать по поводу столь необычного предстоящего ритуала, но время от времени посматривал на Лейлу в поисках поддержки. Любовь, которую он видел в ее глазах, каждый раз успокаивала его.

— Не нравится, что тебе будут платить за опыты с землей? — усмехнулась его будущая жена. — Я вижу, что мне самой придется договариваться о твоей заработной плате.

Дунстан промолчал, увернулся от рук Ниниан и пересек комнату.

— Ты собираешься окунуть Дрого в свои духи, чтобы дать ему понять мою истинную ценность? — Он схватил кружевную фату, которой сестра только что закрыла локоны Лейлы, и бросил ее в камин.

В то время как Кристина спасала ее от огня, Лейла смело посмотрела в глаза жениха.

— Твой благородный брат понятия не имеет, сколько ты стоишь.

— А ты имеешь?

Прежде чем Лейла успела ответить, из холла с криками вбежали ее мать и тетя, шумно шелестя своими юбками.

— Тот невозможный человек здесь, — сообщила герцогиня, в то время как Эрмайон причитала:

— Кто-то повесил, — она густо покраснела — эти вещи на рябине!

Так вот куда исчезли его средства защиты, догадался Дунстан. Его братья, без сомнения, решили, что они ему больше не понадобятся. Дунстан не стал ломать себе голову, почему они решили «украсить» ими дерево. Вместо этого он предпочел ответить на жалобу герцогини:

— Я пригласил этого невозможного человека. — Так захотел Гриффит. Его твердый тон предотвращал всякие возражения со стороны герцогини.

— Адонис? — шепнула Лейла у него за спиной.

Дунстан кивнул, продолжая смотреть на раздраженную старую леди.

— Хорошо! — Стелла перевела свое внимание на непокрытую голову Лейлы. — Где твой рябиновый венок? — спросила она, бросаясь в противоположный конец комнаты, чтобы забрать его у Кристины. — А его? — она требовательно посмотрела на Дунстана.

— Надень это, — приказала Лейла, потому что заметила протестующий взгляд Дунстана. — Ради меня, — закончила она с улыбкой, которая сразу сделала его послушным.

Дунстан промолчал и позволил Кристине встать на стул и положить себе на голову венок из сухих веток, фиолетовых и белых цветов.

— Я чувствую, себя как один из твоих — розовых кустов, — пожаловался он, когда Кристина, спрыгнув со стула, отошла. — Затем ты закопаешь мои ноги в землю и прикажешь расти.

Приглушенный смешок Лейлы прозвучал словно музыка для его ушей, так что он уже не слишком громко возражал, когда Эрмайон набрасывала ему на плечи глупую накидку — точно такую же они вынудили Дрого носить на его свадьбе.

— Это Лейла будет расти, дорогой, — поправила его будущая теща. Она повернулась к дочери, чтобы поправить накидку, которую Кристина набросила ей на плечи. — Вам необходимо уехать в наш дом в Нортамберленде к осени, чтобы не рисковать рождением ребенка во время путешествия зимой.

Жизнь Дунстана была полностью перестроена за эти прошедшие несколько недель, и он привык к своему новому положению. Зная, что не должен был позволять этим сующим всюду свой нос ведьмам думать, что они здесь главные, он также не хотел подвергать сомнению их веру, что младенцы Малколмов должны появляться на свет в Уинстане, их родовом поместье.

— Мы уедем, когда осушим мою землю, и ни минутой раньше, — предупредил он. — Я обещал Лейле сад, и она его получит.

— Ее приданое оплатит этот дренаж, — напомнил ему Дрого, положив книгу на полочку над камином. — Ты мог бы немного успокоить ее мать, объяснив ей.

— Эта земля принадлежит Дунстану, — защищала жениха Лейла. — Между нами, мы решили сделать это объединенными усилиями. Мы возьмем деньги с продажи его урожая и семян турнепса, чтобы заплатить за мои цветы, так что я буду у него в долгу, а не наоборот, поэтому он сам решит, когда мы должны уехать в Уинстан.

— Но ведь именно ты заставила Стейнса отдать мне обещанную ферму, — напомнил ей Дунстан, — иначе у меня не было бы турнепса на продажу. Давай больше не будем напоминать друг другу, кто кому и сколько должен.

Лейла одарила его сияющей улыбкой.

— Стейнс очень благодарен мне, потому что я помогла ему избавиться от леди Мэри. В качестве свадебного подарка он отдал бы нам все поместье, если бы мог. Как ты считаешь: смог бы обучить одного из братьев управлять его землями так же, как ты? Бат слишком далеко, и я не думаю, что ты сможешь управлять там и здесь.

Дунстан был уверен, что ни один из его братьев не согласится иметь дело с испорченным виконтом, но он очень хорошо знал, что Лейла родит ребенка менее чем через семь месяцев. Необходимо было искать управляющего.

— Мои братья могут обнаружить нашу пещеру, устроить там раскопки или взорвать отверстие в склоне, так что лучше я подыщу другого управляющего для твоего племянника. Я ему должен, за то, что подарил тебе грот, даже если его дедушка не позволит ему оставить твои сады.

— Мы заберем все цветы, какие только сможем в Уинстан, — безмятежно заметила Лейла, беря его под руку. — Зимой разведем оранжерею, и ты научишь меня выращивать новые сорта, так что к возвращению в родовое имение Ивесов мы будем полностью подготовлены.

Дунстан с удовольствием слушал, как умело планировала Лейла их будущее, но шум в дверях отвлек его. Он улыбнулся при виде появившегося на пороге своего сына вместе с Адонисом. Выражение неуверенности в глазах Гриффита напомнило ему, что в суматохе свадебных приготовлений он как-то позабыл серьезно поговорить с мальчиком. Дунстан все еще должен был учиться быть отцом.

— У леди Лейлы есть очень ценный жеребец, о котором нужно будет заботиться, когда она привезет его в имение, — сказал он сыну, не обращая внимания на царившую них толчею. Я думаю, ты мог бы помочь мне этим летом, а осенью отправишься с нами в Уинстан, если ты, конечно, не предпочитаешь поехать в Итон.