Бумажная луна

— Нет, нет, дело вовсе не в этом. Они хотят повесить невинного человека. Вы должны их остановить. Я сейчас же отправлю телеграмму Дэниелу. Мистер Маллони не мог этого сделать!

Джэсон, немного расслабившись, похлопал ее по руке и успокоил:

— Знаю, Дженни, он хорошо к тебе относился и все такое, но факт остается фактом: Маллони мог это сделать! Никто не может подтвердить, что чужак всю ночь спал в сарае. После того, как он появился в городке, произошло уже два пожара. Это более чем подозрительно. Я тоже не верю в его виновность, но шериф обязан исполнить свой долг. Уверен, суд объективно рассмотрит все обстоятельства дела.

Чувствуя свою беспомощность, Дженис отдернула руку.

— Сэмюел мог заснуть с сигаретой в руке. Он мог не поделить что-то с пьяницами, которые ошивались возле его лачуги. Да все, что угодно, могло произойти, Джэсон. Нельзя же обвинять мистера Маллони в простом совпадении!

— То, что он был единственным, кто оказался поблизости от горящей школы, не простое совпадение. Я не верю в случайности, Дженни. Разреши помочь тебе составить телеграмму для Дэниела. Похоже, его брату грозят крупные неприятности.

Он взял ее под локоть, но Дженис уже передумала телеграфировать в Хаустон. Джорджина ждет второго ребенка, и Дэниел, узнав о случившемся, будет разрываться между желанием приехать сюда спасать брата и необходимостью быть рядом с женой. Ради спокойствия Дэниела она должна сказать правду. Ведь именно он спас ее в самый тяжелый момент, и сейчас Дженис совсем не хотелось снова обращаться к нему за помощью. Она ни у кого не любила одалживаться, но сама чувствовала себя в долгу перед Дэниелом. Нет, ей надо самой спасать его брата от позорного посмешища и суда.

— Знаете, Джэсон, я не могу беспокоить сейчас Дэниела и Джорджину. Пойдемте со мной к шерифу. Я расскажу все, как было, и сделаю это один раз.

Влетев в сопровождении Джэсона в узкий кабинет шерифа, она даже не попросила увидеться с арестованным. Дверь тюремной камеры открылась, и если бы сейчас оттуда вышел Питер Маллони, она бы со всех ног убежала из городка. Дженис больше не хотела видеть его.

Встав перед шерифом Пауэлом, она мысленно пересчитала монеты, которые хранила в жестянке, и свои банковские сбережения. Этих денег как раз хватит на поездку в Натчез к Бетси. А уж потом она побеспокоится об остальном. Дженис ни капли не сомневалась в том, что, спасая Питера Маллони, рушит всю свою жизнь. За это она ненавидела и себя, и его и все-таки была убеждена в том, что обязана сделать это ради Дэниела.

— Шериф, мне не хотелось бы никому причинять хлопот, но вы арестовали не того человека, — заявила она, твердо глядя ему в глаза. — Если этот пожар действительно был подстроен, то поджигатель до сих пор на свободе, и я не могу позволить вам осудить невиновного.

Шериф внимательно посмотрел на Дженис, потом перевел взгляд на Джэсона за ее спиной.

— Мисс Харрисон, в прошлый раз я искренне верил в то, что Маллони не виновен в поджоге. Но сейчас я не могу отпустить его только потому, что он заставил вас поверить в свою безгрешность. Я получил от Дэниела телеграмму. Он сообщает, что, по последним дошедшим до него сведениям, его брат должен быть сейчас в Нью-Мексико. Так что, вполне вероятно, это вообще не Питер Маллони. Когда я задал ему несколько простых вопросов, которые просил меня задать Дэниел, он не смог на них ответить.

— Не смог или не захотел? — устало спросила Дженис. — Этот человек точно Питер Маллони, и никто другой! Я могу засвидетельствовать это. Вы забыли, что я сама приехала из Катлервиля. Просто он не хочет порочить свою семью, так же как не хочет порочить меня. Такого самонадеянного упрямца я в жизни не встречала, но в том, что это именно Маллони, не сомневайтесь! Вчера ночью, когда ко мне зашла Эллен Фэарвезер, он заснул в кровати Бетси. Мы вешали новые занавески, было уже поздно, и я не стала его будить. Он спал в комнате моей сестры, когда зазвонил пожарный колокол.

Дженис слышала, как Джэсон сердито втянул воздух, видела сомнение в глазах шерифа и знала, что ей предстоит по новому кругу пройти все то, что она уже когда-то проходила. Только в прошлый раз она была действительно виновна в своем грехе, а сейчас просто пыталась оказать помощь другому. Но люди куда легче верят в грех, чем в добро. Они не поверят, что Питер только вешал занавески. Не поверят, что старая дева-учительница разрешила мужчине спать на кровати ее сестренки. А когда пойдут чесать языки, может открыться и тайна добропорядочной мисс Харрисон. Они догадаются, что Бетси — ее незаконнорожденная дочь. Надо уехать из городка раньше, чем это случится.

Шериф спросил бесцветным голосом:

— Вы желаете засвидетельствовать это на суде?

Дженис вздохнула, не поднимая глаз от своих безупречно белых перчаток:

— Если до этого дойдет.

— Пойдите спросите у этого подонка, как было дело, — распорядился Джэсон из-за ее спины. — Эта версия слишком неправдоподобна, чтобы мерзавец повторил ее.

— Он утверждает, что спал в сарае, — сказал шериф.

— Скажите ему, что учительница говорит другое.

Шериф кивнул, признавая мудрость такого решения, и исчез в дверях тюремной камеры. Дженис так и осталась стоять спиной к Джэсону. В общем, он неплохой человек, но не лишен предрассудков, свойственных почти всем мужчинам. Она прекрасно его понимала: здоровый крепкий мужчина не станет просто так, ни с того ни с сего, ночью вешать занавески молодой женщине. Здесь должна быть какая-то причина, а в мужском понимании причина могла быть только одна. Правда, сейчас Дженис и сама не видела других причин. Действительно, с какой стати Питер Маллони помогал ей вешать эти проклятые занавески? Наверное, рассчитывал таким образом соблазнить ее, потому и не стал ничего говорить об этом шерифу. Нет, мужская логика была недоступна ее пониманию!

Из соседнего помещения донесся шум спора, но вскоре голоса перешли на спокойный тон. Шериф появился через пару минут.

— Безмозглый сукин… — Он замолчал, виновато взглянув на Дженис, но продолжил: — Пытался уверить меня, что учительница просто выгораживает его ради Дэниела. Когда я сказал, что она готова подтвердить свои слова на суде, негодяй вроде расстроился, а потом спросил, нужно ли ей приходить на суд, если он сейчас скажет правду. Я пообещал, что нет, если мисс Харрисон сама этого не захочет. Тогда Маллони рассказал мне в точности ту же историю, что и она. Черт возьми!

Дженис уже привыкла, что мужчины не стесняясь говорили о ней в ее присутствии. Питер подтвердил ее слова! Вот и все, что было нужно! Она повернулась, чтобы идти.

Джэсон поймал ее за руку:

— Прости, Дженни. Я не должен был допускать его до строительства школы. Я просто не думал…

— Не надо больше ничего говорить, Джэсон. Ты просто не думал — и все.

Дженис сбросила руку Хардинга и попыталась его обойти. Он просто не думал, что старая дева-учительница может заинтересовать такого молодого красивого мужчину, как Маллони. Он просто не думал, что у Дженис могут быть свои чувства и своя жизнь. Он просто не думал, что учительница не автомат вроде его модной пишущей машинки. Но в этом нет вины Джэсона: она сама создала себе такую репутацию.

— Дженни… — В неуверенном голосе Джэсона послышались нотки мольбы.

Не оглядываясь, Дженис проскользнула мимо него. Она не рассчитала своих возможностей: стоило только захотеть, и Джэсон женился бы на ней. Так нет! Бедная учительница размечталась о богаче Маллони! К чему кривить душой — она сама обнадежила Питера. Вот и получила по заслугам за свою алчность, за свою гордыню, за свою глупость, наконец.

Ибо она знала так же точно, как то, что Бог создал землю, что уже к вечеру весь городок облетит молва: учительша спала с арестантом.