Страница 10 из 13
2
Утро выдалось тихим, солнечным и по-зимнему холодным. На пожухлой траве островками белел выпавший ночью снег.
В доме пахло свежими пирогами. Видимо, хозяйка решила напоследок порадовать гостя. А, может, это просто так совпало – тесту ведь нужно время, чтобы выходить… Но так или иначе, а на завтрак меня потчевали самыми настоящими деревенскими пирогами, с румяной корочкой, с пылу, с жару – прямо из русской печи.
Дед Захар успел уже за водой на реку сбегать и дров наколоть. Вошел с улицы с охапкой березовых поленьев, раскрасневшийся, с сизым носом. Сложил аккуратно дрова к печи, скинул рукавицы-верхонки, повесил на гвоздь телогрейку, разулся, прошел к столу.
– Не зря вчера сиверко задувал, не зря… – сказал он, прихлебывая из чашки горячий чай. – Зима на дворе… И лебедей с утра видел. Это верный признак – к скорому снегу. Не зря говорят: лебеди летят – на хвосте зиму несут.
Я сидел вместе с хозяевами за накрытым столом и размышлял, как мне лучше добраться до райцентра. Оставаться я не видел смысла. Раз уж охота не задалась…
Тут неожиданно распахнулась дверь и на пороге возник невысокий, худенький, коротко стриженый паренек, лет восемнадцати. Одет он был по-походному, за плечами – рюкзак и одноствольное ружье.
– Здравствуйте! – смущаясь, изрек отрок и в нерешительности застыл у порога.
– Здравствуй, Тимоша, – улыбнулась хозяйка. – Ты куда это?
– На охоту. Дед Захар сказал, что… А у меня лайка… Возьмите меня, дядя Саша.
Я опешил… Во-первых, откуда у него столько информации? А во-вторых, мне едва исполнилось сорок и у нас, в городе, меня еще «молодым человеком» называли. А тут… Дядя Саша!
Я выразительно посмотрел на деда Захара. Тот ухмыльнулся в бороду и хитро прищурил один глаз.
Анна Андреевна пригласила паренька к столу. Пока пили чай, я узнал, что зовут его Тимофей Снегирев, что он круглый сирота, воспитывался в детдоме. Здесь, в поселке, уже второй год… По окончанию курсов трактористов проходил в леспромхозе практику, да так и остался. Работает на трелевщике… Через две недели забирают в армию.
– Хочешь служить? – спросил я.
– Конечно, – не раздумывая, ответил Тимка.
– В какие войска берут?
– В танковые… – ответил за него дед Захар. – В какие еще трактористу?
– Жаль только, собаку придется продать, – печально вздохнул паренек. – Охотничий пес… Он же не может все время сидеть на привязи. Ему лес, воля нужны… А кто с ним охотиться будет? Я уже договорился с одним, из района. Приедет на той неделе…
Мы допили чай и вышли во двор. Ослепительно яркое солнце, белый снег, островками лежащий на земле и чистый холодный лесной воздух – все это взволновало меня. А когда я увидел на привязи возле забора черную, в желтых подпалинах, настоящую зверовую лайку, то окончательно сдался.
«Почему бы и вправду не сходить на охоту? Чего я зря, что ли в такую даль ехал?»
Заметив нас, пес приветливо завилял скрученным в калач пушистым хвостом и огласил окрестности радостным лаем.
– Абрек! Абрек! – Тимка потрепал пса по загривку и, обращаясь ко мне, добавил, – Вот, знакомьтесь… Из настоящего питомника, породистый.
– Сколько лет?
– Полтора года…Молодой еще, второй сезон в лесу.
Я присел рядом с собакой. Пес доверчиво потянулся ко мне, норовя лизнуть в лицо. Я погладил его и достал из кармана припасенную сушку. Абрек тут же схрумкал ее и, довольный, завилял хвостом.
– Какой калибр? – спросил я у Тимки, взвешивая на руке его легкую одноствольную «курковку».
– Двадцатый.
– Стрелять-то умеешь?
– Умею.
Огородами мы спустились к реке. Я нашел старый, брошенный кем-то закопченный чайник. Повесил его на облетевший куст.
– Давай, пулей попробуй!
Тимка передал мне Абрека на поводке, снял с плеча ружье, отошел шагов на сорок, тщательно прицелился.
«Бум!» – гулко ударил выстрел. Тимку качнуло, из ствола выбросило струю сизого дыма. Абрек беспокойно закружился на месте, пытаясь учуять невидимую дичь.
Чайник не пошевелился… Лишь в стороне от него слегка качнулась задетая пулей ветка.
– Давай еще раз! – скомандовал я.
«Бум!» – снова громыхнуло Тимкино ружье.
Ветка, на которой висел чайник, подломилась и осела. Звякнув металлической ручкой, чайник свалился на землю. Я подошел, осмотрел его со всех сторон – никаких следов… На кусте белела срезанная пулей ветка. Примерно на полметра ниже того места, где висел чайник.
«Да, – подумал я, – стрелок из него никакой… Но собака… Собака классная. В тайге очень даже может пригодиться».
– Еще? – неуверенно произнес Тимка. Видно было, что пареньку неловко оттого, что он так оконфузился.
– Хватит, – сказал я. – В лесу будем тренироваться.
Тимка облегченно вздохнул. Он, должно быть, испугался, что я могу не взять его с собой на охоту.
– Сколько у тебя патронов с пулями? – спросил я.
– Десять… Было, – ответил Тимка, поправляя кожаный патронташ. – Да я еще, если надо заряжу.
– Надо… Штук пятнадцать.
– Хорошо.
– Какие пули у тебя? – поинтересовался я.
– Обыкновенные, круглые…
– Других нету?
– Нет, – покачал головой Тимка. – Да я обычно с дробовыми зарядами на охоту хожу. Пули так, на всякий случай…
– Покупные?
– Сам отливаю… У меня «пулелейка» есть. Потом напильничком подрихтовал – и готово.
«Дедовский способ, – подумал я. – Оттого, видимо, и погрешность такую при стрельбе дают… Потому что в стволе болтаются».
Я прикинул, какое вооружение и снаряжение у нас имелось. Итак, у Тимки – одностволка двадцатого калибра, плюс десятка полтора круглых самодельных пуль. У меня – двуствольная курковая «тулка» и семь заводских пуль повышенной точности. Хватит?… Но ведь я не планировал специально на медведя охотиться.
– Дядя Саша, – сказал Тимка, словно угадав мои мысли. – А знаете, кого мы еще можем с собой позвать?
– Кого?
– Борисенка.
– Это еще кто?
– Охотник… Фамилия у него такая – Борисенок. Вообще-то он шофер-дальнобойщик. В райцентре живет… Но к нам сюда каждый год приезжает на лосей охотиться. У него карабин есть, «Тигр».
«Вот это неплохо! – подумал я. – десятизарядный карабин – вещь серьезная. И в нашем деле будет весьма кстати».
Тимка быстро сбегал домой, оставил ружье и рюкзак, прицепил Абрека и мы с ним вдвоем отправились в гости к Борисенку… На время отпуска он снимал пол дома у своих знакомых.
Это был черноволосый худощавый человек, среднего роста, чуть за сорок; с быстрым цепким взглядом из-под густых бровей, с узкой скобкой жестких усов над тонкими, капризно выгнутыми губами. К нашему визиту он отнесся настороженно. Молча слушал, дымил сигаретой… Потом неожиданно спросил:
– А ты кем в городе работаешь?
– Архитектором.
– Да все мы архитекторы… – непонятно почему криво усмехнулся Борисенок.
«Не верит, – догадался я. – Странный тип… Должно быть в его представлении архитектор – это нечто особенное».
– Так вы согласны или нет? – нетерпеливо поинтересовался Тимка, отгоняя ладонью от лица сизый табачный дым.
Борисенок потушил сигарету, внимательно посмотрел на одного, потом на другого.
– Согласен… Только шкура – моя.
– Не вопрос, – согласно кивнул я. – Сколько у тебя патронов?
– А сколько надо?
– Ну, штук двадцать-двадцать пять.
– Тридцать возьму. Хватит? – Борисенок усмехнулся, обнажив желтоватые крупные резцы.
На душе у меня стало легко. Теперь наша компания выглядела значительно солидней… Но еще большую уверенность мне придали две лосинные шкуры и рога, которые Борисенок вынес из сарая. Это были трофеи недельной давности. Судя по всему, охотник он был опытный.
Тимке захотелось посмотреть карабин. Борисенок расчехлил оружие и с гордостью его нам продемонстрировал. Скорострельный многозарядный «Тигр» внушал уважение.
– Семь шестьдесят два калибр, – произнес Борисенок, клацнув автоматическим затвором. – Патроны с усиленным пороховым зарядом.