Страница 8 из 31
Вторая книга будет для детей. Ее, пожалуй, не перескажешь: лучше скажу, почему мне захотелось ее написать. Дети мечтают о путешествиях. Я спрашивал мальчишек — у одного, пятого, десятого: «Куда ты хочешь отправиться?» Мне отвечали — в джунгли, в Африку, в Бразилию. А я хочу, чтоб они смотрели не только на Юг, но и на Север.
Еще три книги составят трилогию о полярных северных исследователях. «Испытание льдом» уже переведена в вашей стране. Вторая — «Полярная страсть» и третья — «Тундра» — будут составлены во многом из дневников исследователей разных времен.
Все это планы на этот год. В этом году, кстати говоря, исполняется столетие Канады. Поэтому и на свою работу я смотрю, как на агитационную кампанию по привлечению внимания всей страны к ее собственному Северу.
«Вокруг света»: Вы рассказывали о ваших археологических работах. По книгам мы знаем, что вы этнограф, в какой-то степени социолог, биолог, ну и, конечно же, писатель. Какая же профессия значится в вашей визитной карточке?
Ф. Моуэт: Писатель, и прежде всего писатель. Все остальное, можно сказать, писательская специализация.
«Вокруг света»: Вопрос несколько традиционный — как вы стали писателем?
Ф. Моуэт: Занялся я этим делом, наверное, потому, что мне казалось, будто писать легче, чем работать. Прослужив шесть лет в пехоте и «попутешествовав», таким образом, по Сицилии и Апеннинскому полуострову, я после войны поступил в университет, на факультет искусств. Он рассчитан как раз на тех, кто не знает, чем заняться. Ну, а потом мне ничего не оставалось, как стать писателем.
(Дело это действительно «легкое». Мы это и по книгам самого Моуэта знаем: гуляй себе по тундре, дыши свежим воздухом, благо мороз градусов под пятьдесят, забавляйся с волками, а устал — отдохни где-нибудь в забытом всеми поселении эскимосов. И главное, помни — этот маленький вымирающий народ, назвавший тебя другом, и его трагическая судьба — отныне твой крест и твоя совесть. Помни, что всю жизнь тебе надо бороться за его будущее, иначе ты не писатель. «Есть такие у нас на Севере оводы, которые жизни не дают оленям, — говорит Моуэт. — Некоторые люди, из тех, что решают, стоит ли помогать эскимосам и как помогать, утверждают, что я им чем-то напоминаю этих въедливых оводов. Ну что ж, главное, что они теперь так просто от меня отмахнуться не могут».)
«Вокруг света»: Скажите, как сложилась жизнь героев вашей книги «Отчаявшийся народ»? Мы знаем, что герои эти не были вымышленными фигурами, а трагичная смерть одних и столь же трагичная жизнь других не были лишь эпизодами придуманного сюжета. Что стало с племенем ихал-мютов?
Ф. Моуэт: Наверное, вы помните, что от большого и сильного племени ихалмютов, когда-то насчитывавшего несколько тысяч, осталось в живых лишь сорок девять человек. Сорок девять, добравшихся сквозь пургу, мороз и многомесячный голод до фактории «Падлей». Этим летом я снова был там. Снова видел Кийкик — помните, какие муки приняла на себя эта женщина: смерть мужа, детей, долгий суд, обвинявший ее в убийстве самых близких? Сейчас Кийкик замужем за отличным охотником. Снова я увидел это жалкое поселение, его бедные иглу, палатки, домишки, его нищие семьи, снова осознал трагедию этого племени, безысходность его существования, порожденную тощими подачками и несправедливостью «терпимого, гуманного общества».
Конечно, я ездил не только «посмотреть». Результаты наблюдений были опубликованы в канадских газетах и журналах.
«Вокруг света»: И еще одни традиционный вопрос, мистер Моуэт. Мы его задаем всем гостям «кают-компаиии». Расскажите о каком-нибудь недавно происшедшем с вами приключении.
Ф. Моуэт: Вообще-то я обычно наблюдаю за приключениями, происходящими с другими людьми. Так что приключений у меня, строго говоря, не бывает. Или, если подойти к этому с другой стороны, все — Приключение. Впрочем, это теория. А на практике у меня вышел прошлым летом такой вот забавный случай. Летели мы по своим делам на крошечном арендованном гидросамолете. Дело происходило над северо-западной Канадой, над Юконом. Погода была неважнецкой, но самое неприятное в ней было то, что она и не собиралась исправляться, облака все ниже прижимали к земле. Это еще хорошо сказано: «к земле», на самом деле земля там — сплошные горы. Так мы и летели, как горы хотели, — вдоль ущелий. Кончилось, конечно, тем, что мы заблудились. Это тем более легко было сделать, что ориентироваться мы могли только по карте шоссейных дорог. Твердо мы знали лишь одно: если лететь все время на запад, то непременно выскочишь на магистральное шоссе Аляска — Канада. Прошло какое-то время, как вдруг мы слышим в наушниках голос: «Внимание, внимание! Неопознанный самолет, немедленно приземляйтесь! Сообщите, кто вы!» Оказывается, мы перелетели границу США! Снова слышим, как нам предлагают «немедленно приземлиться», но как нам это сделать, если под поплавками у нас земля? Посовещавшись между собой, решаем молчать — скоро уже должно быть спасительное шоссе. Не прошло, однако, и минуты, как голос вновь, раздается: «Немедленно приземляйтесь, или мы высылаем перехватчиков». Мы, естественно, испугались и сообщили, что так и так, мы канадский самолет, номер такой-то, а если сказать правду, то и не самолет даже, а так, жалкий и неопытный самолетик. Наше обращение успеха, к сожалению, не имело, «голос» любезно проинформировал нас, что «на перехват вылетела эскадрилья, «старфайтеров». Скорость у этих истребителей около тысячи миль в час, у нас — около восьмидесяти. Высота у них — десять тысяч футов, у нас — пятьдесят. Чувствуем, они носятся где-то над облаками. Не берусь угадывать возможный финал этой охоты, но тут мы как раз увидели наше шоссе. По шоссе бежал автобус, нам было по пути, и мы повернули за ним, налево. Летели мы в неизвестности недолго — вскоре увидели на шоссе пограничную полосу и канадский флаг. Мы были дома. Пилот взял микрофон и сказал: «Эй вы, там, наверху! Можете теперь отдохнуть».
Вот вам современное приключение с человеком, попавшим на современный Север.
«Вокруг света»: Скажите, что, по-вашему, сейчас главное в освоении Севера?
Ф. Моуэт: Главное — это выйти на «магистральное шоссе» сотрудничества и развития. Я мечтаю сделать книгу о всем земном Севере, о людях, живущих в одинаковых условиях, но живущих по-разному. Я хочу вызвать зависть у канадцев, рассказав им о том, что сделал для своих северных народов Советский Союз. Как видите, я эгоистичен, ну да я и не скрываю этого — Канада и канадцы только выиграют от сотрудничества с вашей страной. Канадцы обретут самосознание великой нации, если они поймут, что у света четыре стороны, что они соседи не только США, смотрящих на Канаду как на свои задворки.
Это мое главное убеждение, и это то главное, что я хотел бы сказать.
Записал И. Горелов
Страна варпетов
Случайный попутчик в опустевшем поезде угадывал маленькие станции, вглядываясь в тусклые ночные огоньки на перронах — Сейчас Алаверди, — сказал он, — Там сойдете, да?
Он не сомневался, что мы сойдем в Алаверди. Там, неподалеку, Санаин и Ахпат. «Посмотрите их — и можете делать дальше свои дела»,— так он сказал и, чтобы мы не передумали, стащил сверху наш чемодан и быстро пошел к выходу. В другой руке он нес свой собственный командировочный потертый портфель и продвигался по коридору вагона так быстро, что наши слова о том, что мы здесь уже бывали, и неоднократно, просто не успевали долететь до него.
Поезд фыркнул и остановился. Мы скатились вниз, на серый камень перрона, — и тут же поезд ушел, оставив нас в свежей ночи, полной звездами, ворчанием близкой реки, горами, черными и слишком крутыми, гулом завода, примешавшего к запахам листвы и воды свои городские, сухие запахи.
Мы снова в сердце армянских гор, за которые спорили вавилоняне и ассирийцы, греки и персы, парфяне и римляне, арабы и византийцы, в тех краях, где сотни лет назад отсиживались в очередную осаду за стенами монастырей армянские князья, монахи и крестьяне, поливая воинов Чингисхана или Тимура расплавленной смолой...