Страница 3 из 10
Красавица необыкновенная!
Был тайно влюблён…
Ленинград один
Аккурат на День Пионерии далёкого 1969 года премировали лучших учеников нашей школы поездкой в Питер на поезде, типа культур-мультур.
Учился я хуёво, на троечки, но был капитаном команды КВН, а директриса юмористка была ещё та.
Приезжаем в Питер, везде афиши «Зенит – Спартак». Пошёл слёзно отпрашиваться у старенькой Мариванны – да куда там, нельзя и всё!
На счастье, два верзилы-комсюка из 10 класса, наши, сокольнические, и тоже спартачи – отмазали и взяли с собой под «честное комсомольское».
Сидим на стадионе им. Кирова за воротами по «детскому» билету, и переростки тоже, ага.
Выиграли 1:0, Коля Осянин в самом конце матча замкнул на дальней штанге, один из его редких голов головой в карьере.
Детины строго наказали – держись нас после матча, но нет.
Толпа смела, был биток – тысяч семьдесят, и оказался я где-то в стороне. Пока прочухался, смотрю, надвигаются трое «хулиганов», видно – из местных.
«Цветов» тогда и близко не было, но чувство Паши Эмильевича было развито хорошо.
А фраза тогда была одна:
– Парень! Дай 10 копеек!
Не успел ничего – настучали по ебалу и отняли последние полрубля.
Пока юшку смывал, детины меня нашли – и добавили, для профилактики и улучшения комсомольской отчетности перед Мариванной и директрисой.
Зато по приезду в Москву прям пионер-герой – одноклассникам такой шняги нагнал, типа «героическая битва возле стадиона».
Так начал зарождаться роман с сисястой одноклассницей…
«Палка» и палка
Среди развлечений главное место занимали футбол-хоккей и кино. Однажды на футболе в Лужниках.
Народу больше, чем людей. А в буфете бутерброды с дефицитной в то время сырокопчёной колбаской. Люди давятся, бьют друг друга локтями прямо в морду лица и ругаются по матушке.
Кусок хлеба толстый, как девственная плева, а колбаска тоненькая-тоненькая, как советский гандон баковского завода резиновых изделий.
Пока пробился к буфетчику, с глазами по Михаилу Афанасьевичу Булгакову, колбаска-то и кончилась.
Одутловатый торгаш-маргинал явно не собирался начинать новую «палку» колбасы.
Рядом крутилось «лицо кавказской национальности», которому колбаску и сбагрили, явно по спекулятивной цене.
Тусанулся я поближе к выходу из буфета, и тут «лицо» говорит:
– Малчик, подэржи мэшок, пока я завэжу, да-а.
Пока лицо «завязывало», я спиздил «палку» сервелата прямо из мешка и съебался со скоростью олимпийского чемпиона Валерия Борзова.
А вечером после матча взяли с ребятами портвешку в винном на улице Короленко.
И под колбаску всё это дело лихо и смачно схомячили в три хари.
Но были ещё и хоккейные «палки».
Когда обыграли «коней» 1:0 в хоккей во Дворце Спорта, то Женя Поладьев, который забросил победную шайбу, кинул «палку» на трибуны, от радости.
Так тогда называлась хоккейная клюшка. Особенно почётно считалось достать клюшку-«палку» фирмы «КОНО».
Глядя на игрока сборной СССР, другие спартаковцы тоже стали «кидать палки» на трибуны.
Что тут началось, мамма мия!
Угадайте с трёх раз, кто поймал одну «палку»?
Раньше после игр «палку» отдавали в руки лично «блатным», их легко можно было отличить – вальяжная походка за бортиком сквозь мусоров.
Ондатровая шапка на голове, задвинутая на затылок, мохеровый шотландский шарф из «Берёзки». Обязательно этикеткой наружу – предтечи современной гламурно-тусовочной пиздоты.
А сейчас?
Брошенной на трибуну футболкой голову не пробьёшь, а «палка» могла реально оставить без мозгов, которых и так было не густо.
Хоккей
Когда весной 1972-го пришёл в школу, то не мог понять. А что, мир не перевернулся?
Ведь наши проиграли чехам в Праге и впервые на моей памяти не стали чемпионами мира по хоккею.
Но все живы, и даже больше…
Сравнивать сборную Овечкина-Малкина-Ковальчука и ту команду абсолютно нельзя, на сборную СССР по хоккею и вид спорта номер один на Старой площади работал целый сектор ЦК.
Это была действительно «Красная машина», это были феноменальные игроки и великие матчи.
А нынешняя сборная – уже продукт своего времени.
Ребята, закалённые в НХЛ, по-спортивному наглые, никого не боящиеся, кладущие на всех спортивный хуй – в хорошем смысле этого слова.
Эти ребята – команда, и у неё есть лидеры, целых три.
И пока это будет продолжаться, все канадцы и чехи-шведы с американцами будут сосать хуй.
А ваш покорный слуга будет смахивать скупую старческую слезу в далёком Берлине.
Как сказала бы Клеопатра: «Да будет так!»
Нейлоновые рубашки и кепки
Очень интересно было на встречах с футбольной командой «Спартак», которые проходили перед началом сезона.
В то время такие встречи проходили регулярно и, как правило, на Восточной трибуне «Лужников».
Заранее давалось объявление в «Советском Спорте» и народу приходило очень много, полная трибуна, тысяч двадцать пять, наверное.
Внизу, на беговой дорожке, ставили что-то вроде президиума – длинный стол и стулья.
Микрофон, ну и все причиндалы – графин, стаканы и листы бумаги с карандашами.
Желающие спросить спускались вниз и прямо в микрофон задавали свой вопрос.
Николай Петрович Старостин всегда просил представиться, назвать имя и профессию.
Он лично вёл эти встречи и многих болельщиков знал в лицо и по имени.
В основном это были «старички-боровички» из-под табло в «Лужниках». Любил он также дружески пошутить:
– Когда уже ты, Вася, сменишь свою кепку.
На что пенсионного возраста Вася отвечал:
– Я в ней почти на всех играх Спартака – на фарт, с 1945 года.
И ехидно просил у Патриарха купить ему новую в случае чемпионства.
В завершение дружеского диалога Старостин подытоживал:
– Придётся мне тогда тебе свою дарить. – Щегольской «полуаэродром», сшитый по спецзаказу.
Рядом сидели Никита Павлович Симонян и вся команда в полном составе. Но говорили не все игроки, в основном это были Геша Логофет и капитан Гиля Хусаинов, как самые уважаемые и авторитетные члены коллектива.
Руководство и футболисты были одеты с иголочки, Гиля и Геша были первыми модниками в команде и одевались очень стильно, с большим вкусом.
Не говоря уже о безупречном главном тренере и начальнике команды. Главной «бомбой» тогда были нейлоновые белые рубашки и узкие, чёрные, как крыло ворона, галстуки. Всё – «мадэ ин не наше».
Затем Николай Петрович представлял новичков команды.
Трибуны очень тепло встречали всех выступающих, особенно когда шли «вопросы из зала». Шутки-прибаутки сыпались как из рога изобилия.
– Ну что же ты, Боря, перепутал футболиста Петрова и доктора Барсукова. – Немудрено, оба были лысые, как колено.
И поддатый работяга средних лет, махнув рукой, отдавал микрофон следующему.
Меня, малолетнего, к микрофону не допускали. Зато «старшие товарищи» угощали дефицитным «Жигулёвским» прямо из буфета. «Старички-боровички» давали воспитательные подзатыльники, заставляя закусывать бутербродиками со смачной полукопчёной колбаской.
Патриарх
Основатель «Спартака» Николай Петрович Старостин – настоящий Патриарх, глыба и личность, заслуживающая отдельного описания.
Во многом под его влиянием формировался великий клуб, а вместе с ним и ваш покорный слуга.
Из огромного вороха литературы про Старостина наиболее интересно пишут Радзинский Эдвард Станиславович и ветераны казахстанского футбола, игроки алма-атинского «Динамо» 1950-х годов Борис Каретников и Иван Гилев.
Главное соперничество в футбольной жизни страны шло между двумя клубами: «Динамо» (клубом НКВД) и «Спартаком» (командой профсоюзов). Вся интеллигенция болела за «Спартак». Это была дозволенная фронда…