Заставь меня помечтать

- Зина, - воскликнул Риккардо, - тебя ко мне послал сам святой Януарий!

- Да не святой Януарий, а нужда меня к тебе привела, - вздохнула Зина. – Деньги, будь они неладны. Ну да, сейчас разговор не обо мне. Риккардо, я думаю, что смогу тебе помочь. Только у меня одна просьба: будь со мной рядом. Я ведь техническим языком не владею, а ты сможешь мне переводить.

- Хорошо.

Неделю Зина сидела, не вставая, за документами, отрываясь только на еду и сон. Всё это время Риккардо за ней ухаживал, вроде это не она, а он был гувернантом. И кушать готовил, и на стол подавал.

Мине очень не нравился такой их тандем. Она ходила разъярённая, словно тигрица, но молчала. Молча тёрла пальцами по мебели, по перилам лестницы, ведущей на второй этаж, по подоконникам, и своим молчаливым видом показывала, что дом весь в пыли и грязюке.

- Ну, что ты ходишь? – выговаривал ей Риккардо. – Видишь, Зина занята? Работает, сводит, между прочим, наш с тобой баланс, а ты тут пальцы свои выставляешь. Если тебе не нравится, возьми тряпку и сама вытри эту чёртову пыль, только не маячь тут перед нашими носами.

После такой тирады, Зина поняла, что нажила на свою голову врага. Тут же вспомнилась старая гадалка, которая накаркала ей встречу с мегерой. Только, несмотря на Минин грозный вид, на каргу она не сильно была похожа, да и любви, которая спасла бы Зину из её злых чар, сама Зинаида не видела.

И всё же, тот поворотный день настал. День, который перевернул всё с ног на голову. Зина уже подвела баланс всем своим расчётам, хорошо, что подводить нужно было всего за последний месяц, и вывела вердикт:

- Риккардо, - сказала она Красавчику, - у тебя происходит кража на заводе. Причём, без заведующего производством здесь не обошлось. Мне вообще кажется, что он – главное лицо в этой афере.

Эти её слова для Риккардо прогремели как гром среди ясного неба. Они сидели в маленьком ресторанчике, куда пришли поужинать и переговорить без посторонних ушей, потому что Мина в последнее время просто не отходила от них ни на минуту. Всё вслушивалась в их разговоры.

- Этого не может быть, - воскликнул Риккардо.

- Да, прям таки, - пожала плечами Зина. - Почему это, не может быть?

- Потому что, я нанял на работу профессионального работника.

- Интересно, кого?

- Мининого мужа.

- Ха! – от возбуждения Зина хлопнула в ладоши. – Ну и наивный же ты. Риккардо, тебя обвели вокруг пальца, как последнего глупца. Я это довела своими расчётами. Вот, смотри, - Зина развернула бумаги, которые специально с собой захватила, - из этого количества сырья не может быть такого маленького выхода. Здесь указано двести тысяч литров ликёра, а я знаю, что вышло все триста. Куда сто тысяч делось?

- Не знаю, - развёл руками в сторону Риккардо, - и как же это он пропал?

- А ты у своего зятя спроси, - с ехидцей на вопрос ответила Зина. – Мина не зря постоянно возле нас крутилась. Теперь, когда тебе стало всё известно, она меня просто распотрошит, съест на завтрак и не подавится. С тобой она разберётся, наплетёт какую-нибудь небылицу, в которую ты поверишь, и привет. В конце концов, это ваш общий бизнес. А вот меня, за то, что я стала невольной виновницей её позора, она растерзает на мелкие кусочки.

Риккардо сидел с растерянным видом. Ей стало жалко его, такого несчастного, такого обманутого - и кем? – своей сестрой. Зина протянула над столом руку и слегка сжала его ладонь. Этот невинный жест, жест простого дружеского участия, неожиданно даже для самой Зины, оказался тем самым импульсом, который и отпустил сжатую пружину, присутствующую в их отношениях.

Риккардо не отстранился от Зининого прикосновения, наоборот, взял её руку, поднёс к губам и нежно поцеловал.

- Ничего не бойся, дорогая, я тебя в обиду не дам.

Если бы это произносил Зинин соотечественник, то слова звучали бы именно так. Просто и обычно. Мужчины в селе Беленьком вообще не были красноречивы. Те, кому Зинаида нравилась, изъяснялись обыкновенным, лишённым всяких лирических оборотов, словом, типа: «А не пригласишь ли ты, Зинаида, меня к себе на чай?» - что означало, Зина ему нравится, и он не прочь провести с ней ночь любви.

Зина намёки понимала и точно так же, по-простому, отвечала: «А не пошёл бы ты. . .»

Но сейчас говорил не соотечественник, говорил неаполитанец, и его итальянский язык для Зины звучал чудесной музыкой. Слова «дорогая», «любимая», по-итальянски «kara», «amata» имели совсем другой диссонанс.

Ласковый голос Риккардо лился сплошным бальзамом на одинокую Зинину душу. Это было так приятно, так чарующе, особенно в далёкой и чужой стране, что Зинино сжавшееся с годами сердце начало раскрываться, как бутон под жаркими лучами солнца.

Собственно, оно давно уже приоткрылось, ведь не просто так Зина предложила Риккардо свою помощь. Даже угроза его сестры – «никакого флирта» - не смогла быть преградой Зининым чувствам.

И вот теперь, оказывается, и Риккардо к ней неровно дышит. Оказывается, Зина ему давно нравится, но, поскольку, она в первый день знакомства решительно заявила: «никакого секса», то он и намекнуть не смел о своих чувствах.

- А почему ты не женат? – прерываясь между поцелуями, задала Зина волнующий её вопрос. Они давно уже целовались, и это было так приятно и так внове, ведь Зина последний раз целовалась десять лет назад со своим мужем Сашей.

- Раньше думал, что ещё всё впереди, - улыбнулся Риккардо, - а теперь, с этим заводом, времени нет на личную жизнь. Да и Мина постоянно критикует моих женщин, наверное, боится, что я женюсь, нарожаю себе детей, и всё наследство достанется им, а не Мининым детям. Господи, Зина, если бы ты знала, как это гадко постоянно держаться за наследство. Во многих семьях, чтобы оно не уплыло на сторону, родители женят своих детей друг на друге без зазрения совести.

- Вот поэтому вы все и вольтанутые, - произнесла Зина слово «вольтанутые» по-русски.

- А что это значит?

- Так говорят про того, у кого тараканы в голове.

- Тараканы в голове? – Риккардо был так удивлён, что даже прервал свой поцелуй. Его итальянская натура не могла понять украинскую, поэтому тараканов он принял буквально.

- Риккардо, - рассмеялась Зина, глядя на его округлённые от удивления глаза, - я имела в виду, что с головой не в порядке. Если мы теперь с тобой вместе, то начинай учить мой язык. А мы теперь с тобой вместе?

- Честно скажу, не знаю. Но ты на меня не обижайся, - воскликнул Риккардо, видя, как от этой неопределённости потухли у Зины глаза, - просто всё так навалилось: и Мина со своим мужем, и завод со своей уймой дел, и наши отношения – всё сразу. А я не могу вот так быстро принимать решения. Мне нужно основательно подумать, и, поверь, я найду достойный выход. Только не сразу, хорошо. Не торопи меня, и всё будет о,кэй.

- Везде мужики одинаковые, - сожаление, которое Зина не скрывала, так и звенело в её словах, - вы, неаполитанцы, ничем не отличаетесь от наших украинцев. Ничего не знаете и чуть что, сразу в кусты.

- Ты опять выражаешься непонятно. Что значит «в кусты»?

- Это значит, что ты в наших отношениях сдаёшь свои позиции и возвращаешься назад в свою холостяцкую и одинокую жизнь. Жизнь без меня. Понятно?

- Это неправда.

- А что, правда? – Зине было обидно. Обидно и больно за то, что она раскрылась мужчине, который даже не скрывал, что боится их отношений. Мужчине – на вид такому красивому и сильному, а на проверку оказалось, слабому и зависящему от сестринского мнения.

Риккардо слегка замялся, подбирая нужные слова.

- Зина, ты мне очень помогла, сделала для меня большое дело, и моей благодарности нет конца. Поэтому, даже, если наши отношения не сложатся, я для тебя всегда буду другом. Чтобы не случилось, ты всегда на меня сможешь положиться. Если вдруг ты попадёшь в трудную ситуацию, обращайся ко мне. Вот, - Риккардо достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку, - в любое время суток – утром, вечером, ночью, где бы ты ни была, я всегда приду к тебе на помощь.