Ее первая любовь

Глаза Джулианы открылись. Она посмотрела на мужа без намека на сон.

– С молодым Хэмишем все в порядке?

Эллиот выпрямился, рука осталась лежать на столбике.

– Все будет нормально.

– Надеюсь, ты его не очень напугал.

– Он придет в себя. – Эллиот попытался уйти от ее пристального взгляда и понял, что не в силах.

Залившись краской, Джулиана откашлялась.

– Ты собираешься ложиться, Эллиот?

Ворот ее ночной рубашки был чопорно высок, но все равно Эллиот впервые видел ее без баррикады из препятствий вроде корсета, турнюра, юбок, туго застегнутого лифа.

Наконец, отпустив столбик, Эллиот развязал халат, который свалился с него на пол. Эллиот смотрел, как она разглядывает его обнаженный торс, потом ее взгляд опустился на шаровары из шелка, которые благодаря шнурку удерживались на бедрах. Под ними у него было еще нижнее белье, которое доходило до колен, оставляя ноги голыми.

– Необычный костюм, – сказала она. Голос ее был мягок.

– На индийский манер. Предпочитаю носить индийское, а не английское.

– Правда? Почему?

– Так намного удобнее. – Холодный воздух коснулся его кожи. – Практичнее в жарком климате.

– Могу себе представить.

Он так и стоял возле кровати, выпрямившись, словно на плацу. Эллиот хотел ее, желание было таким сильным, что он начал задыхаться, и все равно не мог двинуться с места.

Джулиана снова прокашлялась.

– Ну и денек сегодня был, да? Если подумать, то этой ночью я должна была быть в Эдинбурге, в отеле с…

Она прижала руку к губам и зажмурилась. Лунный свет заблестел на слезах, которые потекли по ее щекам.

– С… – Она подавила рыдание.

С Грантом Беркли, конечно! Чтобы черти забрали этого идиота, который решил добиться собственного совершенства через уроки музыки. Удавить бы недоумка, сначала за то, что он попытался увести у него Джулиану, а потом за то, что заставил ее лить слезы, лежа в супружеской постели, но вспоминая о нем!

И Эллиот прекрасно знал, как это делается. Как сдавить горло руками, где нажать, чтобы перекрыть доступ воздуха, и как потом удостовериться, что Грант Беркли перестал дышать навсегда…

Но тут Джулиана вытерла слезы. Столбняк прошел, и Эллиот, приподняв одеяло, устроился в постели рядом с ней.

Глава 5

У Джулианы и в мыслях не было пускать слезу. Но до нее вдруг дошло, что этой ночью ей пришлось бы лечь в постель с Грантом вместо того, чтобы уехать подальше от дома и очутиться в сказочном ветшающем замке, бок о бок с сильным и жарким телом Эллиота Макбрайда. Какое счастье! Какой благополучный исход!

Губы Эллиота коснулись ее щеки, и слезы сразу просохли.

– Извини, – шепнула она.

Теперь он целовал ее в губы, сильно и уверенно. Поиграл с нижней губой, провел языком по краю верхней. В запертой комнате было жарко, и еще жарче под одеялом. На теле Эллиота выступил легкий пот.

Он слизнул капельки пота, повисшие у нее под нижней губой, сильным движением откинул ей волосы за спину. Тело Джулианы пронзил какой-то первобытный импульс, изглаживая из памяти все наставления Джеммы на первую брачную ночь. Это должна была быть ночь ее покорности мистеру Беркли. Однако она лежит в постели с Эллиотом, с человеком, которого любила с детства, о котором могла только мечтать.

В поцелуе он заставил ее приоткрыть губы и вошел в нее языком. Зажмурившись, Эллиот продолжал целовать ее, поддерживая голову и большими пальцами поглаживая ей виски.

Верхняя пуговка на ее ночной рубашке расстегнулась, и разрез разошелся в стороны. Эллиот просунул внутрь руку, подбираясь к ее груди. Выгнувшись всем телом и целуя его, Джулиана ждала этого прикосновения. Их губы размыкались и соединялись вновь.

Его язык опять вошел в нее, на этот раз с большей настойчивостью. Он вынуждал ее ответить ему. И она откликнулась, поласкав кончик его языка своим.

Это был любовный поцелуй. Эллиот Макбрайд стал ее любовником.

Жесткая ладонь легла ей на грудь, ласково разминая и поглаживая. Сосок оказался между двумя пальцами, которые легонько надавили на него. Джулианой овладело какое-то неведомое доселе чувство. Сосок напрягся от возбуждения.

Она перестала дышать. Ей стало еще жарче. Целуя, Эллиот прижал ее к постели. И еще сильнее стиснул сосок. Ощущение, овладевшее ею, было сродни пожару.

Пожару, грозившему испепелить ее сердце. Воротник ночной рубашки намок от пота. Еще чуть-чуть, и она умрет.

Джулиана попыталась отодвинуться от него. Язык Эллиота целиком заполнил ей рот. Она не могла выговорить ни слова. Постаралась сомкнуть губы, но он не дал ей этого сделать.

Упершись руками ему в грудь, она оттолкнула его. Эллиот наконец прервал поцелуй. Но не отодвинулся, и его губы оставались совсем рядом.

В лунном свете его полузакрытые глаза были темны, по ним пробежал серебряный отсвет. Вниз по его шее соскользнула капля пота.

– Я не могу дышать, – прошептала Джулиана.

Эллиот промолчал. Вытащил свою теплую, творящую чудеса руку из ее рубашки, расстегнул оставшуюся нетронутой застежку, и одежда сама распахнулась до талии.

Опустив голову, он прижался губами к груди, которую ласками пробудил к жизни.

Воздух хлынул ей в легкие. Именно его ей не хватало, но теперь его стало чересчур много. Жар волнами накатывал на нее. Ей казалось, что то место на груди, к которому прижимался губами Эллиот, раскалилось добела.

Он сосал ее, сосредоточенно закрыв глаза. Потом ласково мял ей грудь, заставляя сильнее напрягаться сосок, и снова сосал, и покусывал, и дразнил, и распалял ее.

Джулиана извивалась под ним. Сердце оглушительно колотилось. Между ног жгло огнем. Ей отчаянно захотелось потереться об него этим местом.

– Эллиот, что ты творишь со мной?

Он не остановился, чтобы ответить. Его губы и язык задвигались еще быстрее. Это было мучительно. Жар между ног становился нестерпимым.

– Мне нужно… – Джулиана замолчала. Она сама не понимала, что ей нужно.

Он перестал мять ей грудь и языком принялся играть с соском. Приподнявшись, Джулиана попыталась найти его губы. Однако Эллиот отстранился, и она недовольно замычала.

Вдруг его рука соскользнула вниз, и он вставил два пальца ей между ног. Джулиана задохнулась, глаза у нее удивленно открылись, когда он стал трогать ее в сокровенном месте.

Потом Эллиот окунул пальцы в разгоряченную плоть, и, снова закрыв глаза, Джулиана глубоко вздохнула. Он ощутил запах, исходивший от нее, запах желания – меда во тьме.

В этой постели, окутанный теплом ее тела, Эллиот был в безопасности. Темнота, ледяной холод, нехватка воздуха – все исчезло. Они не дотянутся до него. Джулиана была для него всем – безопасностью, светом и теплом.

А еще она была женщиной, желавшей, чтобы к ней прикоснулся мужчина, и не понимавшей собственного желания. Эллиот научит ее. Пусть для этого потребуется год – да хоть десять лет! – он научит ее всему.

Эллиот осторожно ввел в нее палец. Она замерла и попыталась отстраниться, но он не дал.

– Что ты?… – Не договорив, Джулиана всхлипнула.

– Подготавливаю тебя. – Эллиот не знал, какие ласки любят женщины, не знал, как сделать ей приятное. Но он чувствовал, как именно нужно дотронуться до нее, потому что их тела сами общались между собой в темноте.

Жесткие курчавые волосы защекотали ладонь, там, в глубине, она была горячая и влажная. Она никогда не трогала сама себя вот так, ему это стало понятно по изумленному выражению в ее глазах, когда он начал ласкать ее. Для Джулианы это было совершенно новым ощущением. Для него – тоже, потому что теперь она принадлежала ему.

«Я ждал тебя всю свою жизнь!»

Он мечтал о ней в темноте, в голоде и холоде. Но то были мечты. Он представления не имел, какой у нее чудесный запах, какая теплая кожа. Это было непередаваемое ощущение – чувствовать ее под собой.

Эллиот вытащил из нее пальцы и коснулся их языком. Он еще не знал, какая она на вкус. Оказалось, как сладкий нектар. Ему захотелось большего.