Побег

– Ларь-то! – опомнился Голова. – Максим, Валька! Помогайте ларь нести, только поторопитесь! Алка, наказание наше: кастрюлю не забудь! К Цитадели, скорей! Ведь и другие муты могут быть поблизости!

Все, кто был с рогатинами, побежали вслед за Андреем, так что ларь пришлось хватать за ушки руками. Пусть и не тяжелый, соли в нем было немного, нести его так было неудобно, тем более что Валька хромал, а Коля Безрукий пошатывался после пудовых кулаков бунтаря. Голова помочь и не подумал: он только суетился и покрикивал, будто и не был только что прилюдно унижен. Когда, взмокшие и злые, они добрались наконец до Цитадели, там все было уже кончено. Пятеро мутов, конечно, не могли представлять серьезной угрозы. С факелами и рогатинами их сразу прижали к стене, с которой кидали камни. Теперь кровоточащие трупы с размозженными головами затаскивали на стену. Командовал, конечно, Андрей.

– Поужинаем с мясом! – хохотал он, размахивая окровавленным кистенем. – А требуху и головы мелким кидайте!

– Обжарить бы сперва… – проворчал Косой, сидевший на траве с прокушенным плечом. – Помогите кто-нибудь! Эй, Хромой! А ну, иди сюда!

– Незачем обжаривать, и так сожрут! Пусть зубы точат, мы не только с мутами, мы и с березовскими разберемся! Они думают, мы им простим сегодняшний торг? Нет, они нам за все заплатят!

В Цитадели не было ни ворот, ни калиток. Попасть в нее можно было только поверх стен, для чего сверху сбрасывали веревки и втыкали в специально оставленные выемки деревянные приступки. Втянуть наверх четырех крепких, тяжелых мутов, среди которых не оказалось ни одной самки, было делом несложным и все же потребовало какого-то времени. Голова, на которого никто не обращал внимания, уселся на ларь и о чем-то задумался. Перед ним встал, трогая пальцем шатающиеся зубы, Коля Безрукий, которого все еще поддерживал добрый, но глупый Каменный.

– И как же мы теперь жить будем, Голова? – шепелявя, спросил Коля. – Старшинство теперь, выходит, и не значит ничего?

– Глупостей не говори! – зашипел Голова. – Жить будем, как и жили, только надо будет… Надо будет посовещаться.

И тогда из-за спины Максима, который, наевшись мяса до отвала, смотрел на затаскивание в Цитадель добычи без особого интереса, выступил Валька. Прежде он ни за что бы не решился встрять в разговор старших, но теперь понял, что отступать уже некуда.

– Если Андрея и теперь не накажут, он будет командовать, – сказал Валька. – Прежде такого не было. Значит, и наказание должно быть особенное.

– Изгнать! – Коля не совсем понял, что Валя имел в виду. – Слышишь, Голова? Хромой дело сказал. Изгнать его сейчас же.

– Как его сейчас изгонишь? – затараторил старейшина. – Все за него! Вот пройдет немного времени, и люди поймут, что соль купили слишком дорого, что без хлеба зимой оголодаем, что…

– Не изгнать! – громче сказал Валя. – Строже надо наказать! Так, чтобы другим было неповадно надолго.

– Ты о чем?.. – Коля повернул к нему разбитое лицо. – Ах, так ты… Рот закрой, урод хромоногий!

– Никогда такого не должно быть! – заверещал старейшина. – Община как семья, и если…

Он не успел договорить, потому что со стены закричали сразу несколько человек, указывая в сторону леса. Солнце уже совсем склонилось к закату, работы были окончены, да еще муты напали на Цитадель, и часовые покинули свои дозоры. Все время, что общиной управлял нынешний Голова, дисциплина постепенно падала. Вот так и вышло, что большое мигрирующее племя мутов, передовым отрядом которого были пятеро убитых, подошло вплотную никем не замеченное. Они шли вдоль реки, обычным маршрутом, когда заметили дымы от факелов. Теперь самые быстрые из них уже преодолели половину расстояния от леса до стен. Впереди неслись прыгуны, часто совершавшие двадцатиметровые скачки. О том, чтобы всем успеть забраться на стену, не могло быть и речи.

– Ко мне! – взревел Андрей, совершенно не растерявшись. – Рогатины вперед, факельщики с боков!

Максим и сам не заметил, как это вышло, а уже схватил с земли чью-то брошенную в суете рогатину и занял свое место в строю. Как раз вовремя: не успел поднять оружие, как уже прыгун взрыл перед острием землю, притормозив, и приготовился сигануть так, что на рогатину не поймаешь. Руки сработали, как на тренировках: сверху вниз, вогнать лезвие до перекладины, и давить! Держать его на месте! Пришлось сделать шаг вперед, открыв бока атакам других мутов, но Каменный тут же зашел справа и обрушил на голову твари кистень. Силы ему было не занимать, и мут повалился на колени, уронив голову на грудь. Второй удар вдребезги разнес его затылок, забрызгав кровью и мозгами обоих бойцов.

– Х-ха! – Ударив мертвого уже людоеда ногой, Максим высвободил рогатину и отступил на шаг, высматривая следующего противника. – Строй держать! – закричал он, как учили. – Теснее!

– Факелы с боков, с боков! – орал кому-то Андрей прямо за его спиной. – Со стены пусть огня еще кинут!

На них набегало целое племя. Между лесом и Цитаделью местность немного понижалась, и весной там долго стояла вода. Теперь там бежали мужчины, среди них – «кулачники», как их называли. Их коренастые фигуры трудно было перепутать с другими мутами. Такой убивал одним ударом руки, а не прыгал к горлу, как обычный мут. Самки мутов отстали, слабейшие, беременные или с детьми на спине еще только выбегали из леса. Это было целое племя, числом не меньше трех сотен! Сзади раздалось рычание, Максим оглянулся через плечо и ткнул тупым концом рогатины в спину прорвавшегося сквозь строй мута. Это на миг заставило мута потерять равновесие, и удар кистеня Андрея проломил ему висок. Дальше наблюдать было некогда, и Максим, припав на колено для устойчивости, вонзил оружие в следующего врага. Он был лишь первым среди новой группы подбежавших.

– Назад шагаем! – закричал Андрей, из-за спины Максима нанося богатырский удар. – Еще назад!

Максим попятился, вырвав рогатину из осевшего тела оглушенного, но недобитого тела. Нечего было и думать победить тварей в бою. Шансы выжить были лишь у тех, кто успеет скрыться за стеной. Переступив через труп мута, Максим краем глаза заметил чуть правее какое-то шевеление. Это был Каменный, он силился встать, с одной из его ног была с мясом сорвана коленная чашечка. Юноша остановился, чтобы прикрыть раненого, но подскочивший мут, юркий и невысокий, ловко пригнулся, вытянул длинные руки и с пугающей легкостью утащил застонавшего Каменного. Это, возможно, спасло Максиму жизнь: за истекающее свежей кровью тело Каменного тут же началась драка.

Перед Максимом упал горящий факел, тут же еще один. На стене наконец-то опомнились и теперь пытались огненной стеной защитить прижатых к Цитадели бойцов. Рядом оказался Андрей, в одной руке он держал кистень, в другой – факел, которым тыкал в морды наседавших мутов. Один из «кулачников» подобрался совсем близко, глядя только на вожака людей, и Максим, изловчившись, ударил его острием рогатины прямо в глаз. Тут же кто-то схватил его за шиворот, потянул назад.

– Подсади меня, а потом прыгай, я помогу!

Это был Валька. Пятясь и нанося отпугивающие удары, Максим сделал еще два шага назад. Ему было страшно, очень страшно! Еще несколько секунд, и до них добежит основная масса мутов, тогда ничто уже не спасет. Какой-то прыгун с разбега взвился в воздух, и Максиму едва удалось вовремя задрать рогатину. Тварь насадилась животом на острие до самой перекладины, оружие пошло вниз и уперлось тупым концом в землю. Узловатые когтистые пальцы царапнули плечо воина, выдрали клок волос. Втянув голову в плечи, Максим крякнул от напряжения и уронил рогатину с мутом вперед, под ноги к его бегущим собратьям. В тот же самый миг Валька оперся на его спину, заставив пошатнуться, и прыгнул, за что-то зацепившись. Рогатину вырвали из рук Максима, он схватился за кистень и снова шагнул назад, сразу наткнувшись на стену. Справа кто-то отбивался двумя факелами, он был изранен и покрыт кровью, узнать его было невозможно. Слева Андрей, что-то выкрикивая, размахивал своим увесистым кистенем.