Лилия с шипами

Но я его больше не слушала — как только мы вошли в комнату, тут же зашарила глазами по сторонам. На кресле с поджатыми ногами и прикрытая клетчатым пледом моей мамы, сидела Танька. Судя по напряженной позе со связанными руками и ногами, но под одеялом их было не разглядеть. Увидев меня, она вскинулась, но внезапно как-то потухла и опустила взгляд. Но в данный момент мне было не до нее, я продолжала искать взглядом того, кто стал мне дороже всех и не находила.

— Ты не это ищешь? — зло ухмыльнулся Артур, стоявший в эффектной позе позади дивана и любовавшийся собой в зеркало, висевшее на стене. О чем это он? Я непонимающе взглянула на него. Тогда Артур ткнул во что-то, чего мне не было не видно, ногой. Я резким движением высвободилась от крепкой хватки Лехи и рванулась в сторону дивана. Там, на полу, лежал, судя по всему, без сознания, Саша. Его лицо почти полностью было покрыто коркой уже подсохшей крови. Я на секунду оцепенела, горло болезненно сжалось, дышать стало трудно, но мои способности были тут совершенно ни при чем.

— Саша! — прохрипела я, даваясь этим коротким словом, упав перед ним на колени и осторожно поворачивая его голову в свою сторону. Веки Сани задрожали, он попытался разлепить глаза.

— Саша! — тихонько повторила я и вздрогнула от насмешливого фырканья Муси, раздавшегося совсем рядом.

— Встреча влюбленных, мексиканский сериал, серия пятьсот шестьдесят семь! — с пафосом воскликнул он.

С трудом удерживаясь от желания вцепиться Лехе в рожу, я снова повернулась к Саше и замерла, встретив направленный на меня осмысленный взгляд. Раскрыла рот, чтобы сказать что-то ласковое и утешающее, но внезапно словно окаменела. Вновь, как тогда, с волком, я УВИДЕЛА. Я видела незнакомый двор, старую обшарпанную четырехэтажку, и руль машины прямо перед собой. На руле лежали мужские руки — мои руки!

— Смотри, Санек, вон они, идут! — раздался совсем рядом мужской голос. Я, не отрывая взгляда от подъезда той самой четырехэтажки, кивнула. Оттуда шла целая делегация, возглавляла которую молодая, очень красивая женщина, с длинными каштановыми волосами до пояса. На ее плечи была небрежно наброшена шуба, из-под нее виднелось короткое вечернее платье с люрексом и стразами, а на ногах, вместо сапог или хотя бы, ботинок, были туфли на высоком каблуке. Рядом шел Леха, а за ним следом шли двое, судя по всему, телохранители.

— Вот и она, та самая Ленка-социалка! — пробубнил мужчина, в котором я опознала Федора. — Видал, какая бабенка! Похоже, не только нужные адресочки ему скидывает, сама тоже при делах!

— Ладно, — отозвалась я Сашиным голосом. — Сейчас главное, их из виду не упустить. Ты записываешь?

— А как же! Не учи батьку детей делать… Стой! А это что за краля?

— Да это ж Татьяна! — выпрямился Саша. — Все, шутки кончились, их надо брать. Быстро, звони Андрюхе, это уже не наше дело, пусть со своей опергруппой подваливает. Уж сейчас-то не отвертятся, похищение человека, это вам не хухры-мухры… тут уже и влиятельный дядюшка не отмажет.

— Ага, понял, — Федор быстро опустил окно, выкинул дымящуюся сигарету, вытащил телефон и принялся нажимать на кнопки. — Куда это их понесло, интересно? На корпоративчик, что ли?

— На корпоративчик, угадал, братан! — в открытом окне со стороны Феди бесшумно возник Артур и прижал нож к его горлу. — Ну что, сыщики, приехали? Давай-ка сюда трубу! Надеюсь, мне не надо быть настолько пошлым, чтобы предупреждать тебя о том, что если дернешься, твоему приятелю каюк? — скучным голосом спросил Сашу Артур.

Саня хотел что-то сказать, но в этот момент за его спиной послышался щелчок, раздался глухой стук и, наступила темнота.

— Эй! Ты что, уснула что ли? — меня кто-то довольно сильно бил по щекам. Я с размаху ударила по чьим-то рукам и вскочила на ноги.

— Убери от меня свои лапы! — с ненавистью сказала я, стоящему рядом со мной Лехе.

— Ишь ты, какая нежная! Ладно, поспала малость, теперь поговорим о деле.

— Я не буду с тобой ни о чём разговаривать, пока Саша в таком состоянии! Вы что с ним сделали, уроды? Его нужно в больницу отвезти! Вот отвезете, тогда и поговорим! — с вызовом сказала я, в глубине души, конечно же, и не мечтая об этом.

— Деточка! Ты, правда, совсем ничего не понимаешь? Не соображаешь, где находишься и с кем разговариваешь, а, солнце? — поудобнее усаживаясь в кресле, добродушно сказал Алексей.

— Да пошел, ты, дедуля! Вот именно я-то прекрасно соображаю, с какой сволочью говорю. А вот ты, похоже, еще до конца все не просек. Я ж за Саню тебя урою просто.

— Ой-ёй, я весь трепещу! Напугала ты меня, щас на пол рухну и ножкой задрыгаю в агонии. Думаешь, прокатит номер с Капроном и Коляном? Ну, ну, давай, сделай мне что-нибудь, попробуй! И, на всякий случай, не забывай про вон ту кучу дерьма, что тебе так дорога стала, если со мной что происходить вдруг начнет, Артурик его как поросенка прирежет, поняла?

— Сволочь, — зло бросила я. — А с Федором ты что сделал, гад?

— С кем? — не понял Леха.

— С другом Сашиным, с которым он в машине был.

— О, а мы оказывается, хорошо осведомлены! Надо же! — Муся стащил с ноги ботинок и почесал пятку. — А, красота! — прокряхтел он от удовольствия, — Весь день чешется, не знаешь, к чему бы это? Может, к деньгам?

— Помылся бы ты, ежик! — съехидничал Артур.

— Ой, дорогой мой, только избавь меня от своих детских анекдотов! Так о чем это я? А! Этот шустрый вьюнош сейчас загорает в парке у дома под скамеечкой, если не замерзнет, то думаю, жить будет. А может, и нет, Серый плохо удар свой контролирует, уж очень он людей бить любит. Продолжаем разговор. Я тебе ответил на вопрос, теперь твой черед. Ну что, обсудим создавшееся положение или все же будем партизан на допросе изображать?

Я бессильно сжимала кулаки и пыталась подавить рвущиеся наружу то ли рыдание, то ли рычание. Какого черта Муся так спокоен? Почему он не боится, что я все-таки не удержусь, и не попытаюсь его уничтожить, испепелить на месте, о чем сейчас во мне все вопиет? Ну, ведь не может же он знать, что я против него не в состоянии что-либо предпринять?

— Молчишь… Молчанием тут не поможешь, волшебница ты моя, — издевался чертов Муся. — Чем быстрее мы с тобой договоримся, тем скорей твой мальчонка окажется на больничной койке. Так что, поговорим?

— Лиль, — неожиданно подала голос сидевшая до сих пор тихо, Танька, и я вздрогнула от неожиданности, стыдно признаться, совсем про нее забыла. — Да сделай же ты, что он хочет, пожалуйста! Выслушай хотя бы! Ты же знаешь, на что они способны! Они ведь Вовчика убили, ты знаешь это?

Я медленно повернулась и вгляделась в пленницу. Не знаю, отчего, но что-то мне здорово не нравилось в ней. И никак не понять что именно — то ли все время ускользающий взгляд, то ли подозрительно звучащий голос, то ли незнакомое, тревожащее меня выражение лица.

— Тань, — я постаралась взять себя в руки. — А разве ты не этого хотела? Что они с тобой сделали? Ты сама на себя не похожа. Ты… — меня вдруг посетила новая мысль, и я замялась: — Цела?

— Ты хочешь сказать, не изнасиловали ли они меня? — слабо улыбнулась Танька. — Как ни странно, нет. Просто мне очень страшно, Лиль, вытащи нас отсюда, а? Ну пожалуйста, выслушай его!

— Погоди, если мне будет позволено, я бы сначала выслушала тебя.

Муся хмыкнул, но ничего не сказал, из этого я сделала вывод, что мне можно перекинуться парой слов с подругой.

— Мне вот что интересно — а что ты скажешь, если тебе сообщат, что твой братишка, за которым ты так убиваешься, жив, а?

— Чего? — Танька выпрямилась в кресле, но осталась сидеть. Все же, видимо, она связана… Паршиво, мне нужна ее помощь. Правда, не знаю, насколько я могу ей доверять… Ну не хочет же она и дальше находиться в плену? По крайней мере, пока мы здесь, думается, я вполне могу на нее положиться.