Вторая свадьба

По дороге домой расстроенные родители молчали, только посматривали друг на друга, Диана — виновато, а Антонио — с возмущением.

Зато дома после того, как измученного мальчика уложили спать, разразился бурный скандал.

— Я искал тебя столько лет! Почему ты скрылась от меня? Зачем спрятала сына? Ты поразительно изменилась с рождением ребенка — так похорошела, что я тебя не узнал, но ты ведь узнала меня! Как ты могла врать, что наше сходство с Романо — случайное совпадение?

— Ты ведь сам сказал, что брак фиктивный и разведешься через год. Заставил подписать бумаги, что у меня нет претензий. Что я могла думать, когда ты откупился от меня? Но все равно я хотела приехать к тебе, познакомить с чудесным сыном. По дороге попала в ужасную аварию. И похорошела я вовсе не после рождения, а после пластических операций — у меня было изрезано все лицо. После двух лет пребывания в клинике анестезиолог Петро Манчини сообщил мне, что ты женился второй раз, опять по расчету. Что я должна была думать о твоем предложении? Я боялась, что ты просто отберешь у меня единственного близкого человека.

— Я так и сделаю, если ты не выйдешь за меня замуж.

— Снова? Ни за что! Зачем моему сыну такой безжалостный отец? Я не верю в твои чувства, ты холодный расчетливый негодяй!

Антонио закрыл глаза, испугавшись глубины любви, которую испытывал к этой женщине. Где-то в подсознании он чувствовал, что Диана была создана для него, она была его второй половинкой и принадлежала ему так же, как он принадлежал ей. Он сделал бы для нее все, о чем бы она ни попросила. Он отдал бы за нее и их сына жизнь без капли сожаления. Он отказался бы ради них от всего своего земного достояния.

Антонио обхватил пальцами изящную руку Дианы и положил ее ладонь себе на грудь, прямо туда, где билось сердце.

— Я умру, если ты покинешь меня. Ты разжигаешь пламя в моей душе. Ты владеешь моим сердцем. Ты нужна мне, как воздух, как солнечный свет, как огонь зимой…

Но Диана ничего не отвечала. Она только плакала, вспоминая долгие годы, полные беспросветного одиночества, тщетного ожидания и горького, как полынь, отчаяния. И она тоже прижимала его к себе, словно ребенок, который крепко сжимает любимую игрушку, чтобы никогда с ней не расставаться. Наконец она тряхнула головой и улыбнулась сквозь слезы.

— Я тоже люблю тебя, милый, — прошептала она. — Я верила, знала — ты найдешь меня.

— Послушай, Диана… Ты согласишься стать моей женой? На этот раз у нас будет настоящая свадьба, с музыкой, цветами, с гостями…

— Да! И пусть это событие запомнится не только нам, а станет праздником для всего города.

Прекрасная незнакомка

Вдовствующая графиня Кавендиш опять надоедала своему сыну Габриэлу:

— Тебе скоро тридцать лет! Ты не забыл, что дал мне обещание, что женишься к этому времени? Слава Господу, что война с этим корсиканским чудовищем кончилась. Но ты ведь постоянно рискуешь! То гонки карет, то скачки на необъезженных лошадях. Меня удивляет, что тебя еще не подстрелили на дуэли оскорбленные мужья! Неужели ты не понимаешь, что если ты погибнешь, не оставив наследника, то титул и поместье перейдут к этому мерзкому барону Персивалю и мне просто негде и не на что будет жить!

— Матушка, я все понимаю, но на ярмарке невест — одни юные пустоголовые девицы. Я не выдерживаю и пяти минут общения с ними, а ты хочешь, чтобы я терпел всю жизнь глупую балаболку, интересующуюся только нарядами и сплетнями.

— Так обрати внимание на нашу соседку — виконт Сен-Джон погиб под Ватерлоо. Прошел год, а его вдова до сих пор в трауре — милая и верная женщина.

— Видел я эту серую мышку в черном капоре! Мне нужна эффектная жена, которая сможет организовать приемы, а не вгонять меня в тоску. Обещаю, как только вернусь из Италии, то серьезно займусь сватовством.

Граф Кавендиш попал «с корабля на бал» — в Венеции как раз начался карнавал. Все ходили в разнообразных масках, многие — в старинных нарядах. Повсюду были открыты лавки, торгующие причудливыми костюмами — поносив одежду один день, можно было с небольшой доплатой обменять ее на другую. Впрочем, к концу дня выбор был невелик, и Габриэл стал Ромео (в его-то годы!). Не успел он переодеться, как почуял необычайно привлекательный аромат, похожий на букет ванили, амбры и корицы. Габриэл, словно его любимый волкодав, взял след и скоро уткнулся в стройную сеньору в старинном красном платье. ПРЕКРАСНАЯ НЕЗНАКОМКА, конечно, была в маске. Ее распущенные до пояса локоны чарующего медового цвета украшала ажурная золотистая сеточка. Высокие скулы подчеркивали врожденный аристократизм, а пухлые губки просто требовали поцелуя. Маленький прямой нос намекал на французское происхождение и у Габриэла перехватило дыхание в предчувствии страстного романа.

— Кто вы, мадемуазель? — спросил Габриэл по-французски.

— Ваша Жюльет, милый Ромео, — ответила дама с улыбкой.

Весь вечер «Ромео и Джульетта» ходили по многочисленным кафе, катались на гондолах под звуки баркаролы, заходили в балаганы, где обезьянка выдала каждому совершенно дурацкое предсказание судьбы и разговаривали, разговаривали обо всем на свете. Когда Габриэл привел Жюльет в свой номер, он уже точно знал, что нашел свою половину и никогда не сможет с ней расстаться. В гостинице Габриэл хотел снять с Жюльет маску, но она просила погасить сначала свечи. Прошедшая ночь была изумительной и утвердила Габриэла в решении, что другой жены у него не будет. Когда наступил рассвет, Габриэл так и не увидел лица таинственной незнакомки, потому что заснул так крепко, что даже не почувствовал, как она ушла. В отчаянии он искал свою суженую несколько дней, обошел все гостиницы, спрашивая о златовласой француженке, но вернулся домой один и пьянствовал полгода.

Мать графа потеряла терпение и пригрозила покончить с собой, если он не прекратит пить и немедленно не женится. Габриэл опомнился и согласился на что угодно, и она тут же пригласила в поместье подходящих представительниц высшего света. Танцы плавно перетекали в ужин, ужин в игры: фанты, шарады, прятки. Габриэл, скрипя зубами, сносил развлечения, готовый придушить игроков и игруний. Он кидал мрачные взгляды на развеселую компанию, играющую в жмурки, пока не увидел даму в платье полутраурного цвета лаванды с завязанными глазами. Эти скулы, эта улыбка, французский носик! Он бросился к возлюбленной, сорвал с нее маску и упал на колени:

— Жюльет! Наконец-то я нашел тебя!

— Габриэл, хочу представить тебе нашу соседку, вдовствующую виконтессу Джульетту Сен-Джон, — объявила графиня Кавендиш, — Догадываюсь, что ваша свадьба не за горами.

Любовь сильнее смерти

К нам в больницу привезли пострадавших в автомобильной катастрофе. Мужчина отделался небольшими ушибами, а женщина получила черепно-мозговую травму и впала в кому. Они оказались парой молодоженов, причем Андрей работал в нашей больнице кардиологом. Ему не нужно было ничего объяснять, он сам просматривал результаты анализов и показания приборов. Андрею поставили вторую койку в палату реанимации, он постоянно разговаривал с Ларисой, взяв ее за руку и пытаясь уловить малейшее движение пальцев или век. Но изменений не было.

Андрей очень любил Ларису и считал себя виновным в ее состоянии:

— Лариса училась водить машину и хотела сесть за руль, но я не позволил, потому что движение на дороге было слишком оживленное. Если бы мы поменялись местами, то в коме сейчас был бы я. Если было бы возможно все переиграть… Я отдал бы за нее жизнь без капли сожаления. Лариса сейчас заблудилась между двумя мирами — надо ее привести обратно.

И Андрей придумал такой рискованный эксперимент, который поставил под угрозу его жизнь, но он верил, что вернет любимую.

Кардиологи используют дефибриллятор в случае клинической смерти. Прибор посылает импульс тока высокого напряжения, который запускает остановившееся сердце. Но на здоровое сердце этот импульс действует подобно удару молнии, т. е. может отправить пациента на тот свет. Андрей подвинул свою койку к Ларисиной, переключил кардиографический мониторинг на себя, приложил электроды к своей груди и включил дефибриллятор. На пульт медсестры сразу поступил сигнал остановки сердца, врачи прибежали в палату и приложили все усилия, чтобы вывести Андрея из состояния клинической смерти.