Альма

Так в чём больше всего ошибся русский главнокомандующий? Может, роковое решение было принято им при расстановке войск?

Что ж, тогда давайте и его рассмотрим подробно…

РАСПОЛОЖЕНИЕ РУССКИХ ВОЙСК НА АЛЬМИНСКОЙ ПОЗИЦИИ. УТРО 8(20) СЕНТЯБРЯ 1854 г.

«Войска наши стояли на склоне, обращенном к неприятелю, так что с самого начала перестрелки пули английской пехоты, зуавов и стрелков стали бить в самые резервы».

Чтобы понять ход Альминского сражения, необходимо пристально посмотреть на расположение войск примерно так, как шахматист смотрит на расстановку фигур перед началом партии с трудным и непредсказуемым соперником, планируя последовательность своих последующих ходов.

РАЗМЫШЛЕНИЯ КНЯЗЯ МЕНШИКОВА ПЕРЕД АЛЬМИНСКИМ СРАЖЕНИЕМ (ВЕРСИЯ)

Попытаемся подумать за русского главнокомандующего. Это, конечно, не рекомендуется, но давайте рискнем. О замысле мы уже говорили. Вероятнее всего, князь, располагая войска на Альминских высотах, рассчитывал не только отбить атаку противника и удержать его, но и при возможности контратаковать. Например, генерал- лейтенант Квицинский и князь П.Д. Горчаков об этом говорят совершенно точно. Квицинский: «По поручению главнокомандующего, князя Меншикова, войска при Альме были расставлены по высотам с левой ее стороны, частью внизу по отлогому скату с сильным занятием стрелками садов и различных строений по противоположному берегу. Намерением его светлости было удерживать заречную часть только по надобности, а в сопротивление вступить предпочтительно у самой переправы».{128}

Горчаков: «Это расположение было сделано с тем, чтобы надежно расстроить неприятеля при переходе через реку, стремительным ударом отбросить его назад, о чём всем …было приказано князем и… частным начальником напоминаемо неоднократно».{129}

Свидетели событий и современные авторы справедливо отмечают сосредоточение сил на правом фланге и в центре и открытый левый, ближний к морю фланг. Но так ли это? Давайте вернемся к замыслу. Почему многие считают левым флангом русской позиции одинокий 2-й батальон Минского полка? А не вернее ли будет считать левым флангом Тарутинский егерский полк? Если мы посмотрим на его расположение на карте генерала Богдановича, то только укрепим мнение, что левый фланг русской армии не упирался в море, а после последовательного подхода Минского и Московского полков был загнут под углом к побережью. И сам генерал Богданович не без основания считает, что именно в этом была суть замысла.{130} А дотошность этого великого мастера военной истории общеизвестна. Так, в 1855 г. он даже имел смелость прекратить «за недостатком сведений» публичные чтения о Крымской экспедиции союзников, порученные ему приказом №187 от 29 апреля начальника штаба гвардейских и гренадерских корпусов.{131} Так что к нему нужно прислушиваться.

Батальон же Минского полка не мог служить средством защиты левого фланга: «выставление одного батальона к деревне Аклес мы считаем за меру наблюдения за доступами с моря в тыл нашей позиции, а не за участком левого фланга нашей позиции».{132} Добавим к этому уже приведенное выше утверждение генерала Н. Обручева о значении Луккульской балки.{133}

Что касается построения, то русские традиционно использовали две линии с выделением резерва. Притом не потому, что оно было единственно оптимальным, а потому, что оно облегчало работу не обремененным разрушительной силой мысли генеральским головам. Это «гениальное» изобретение русской военной мысли, конечно, упрощало работу начисто лишенных инициативы полковых и дивизионных командиров, но в то же время при ведении боевых действий против современных армий было более вредным, чем полезным.

«Менее всего поддается точной формулировке бой, и всякие попытки в этом смысле могли бы привести к самым печальным последствиям; в этом отношении как западно-европейские армии (особенно в VIII столетии), так и наша (например, в эпоху Крымской кампании) пережили тяжелые испытания и дорого поплатились за стремление установить неподвижные нормальные формы для боевого порядка и системы ведения боя».{134}

Что касается общей схемы, то по расположению на местности Меншиков разделил войска на левый и правый фланги, каждый под своим командованием (генералы Горчаков и Кирьяков).

Отчетливо просматривается самостоятельность центра позиции, но его подчиненность запутана. Затянувшиеся на несколько лет споры по этой теме между двумя вышеуказанными военачальниками еще раз подтверждают слабое понимание ими замысла главнокомандующего, равно как и собственной роли в его исполнении. Меншиков же об этом не проронил ни слова.

РАСПОЛОЖЕНИЕ

Диспозиция сражения была объявлена войскам 6 сентября.{135}

Основная задача в таких условиях ложилась на плечи артиллерии, которая в соответствии с требованиями ее боевого применения должна была открыть огонь с предельной дистанции. По мере приближения противника, меняя прицел и виды используемых боеприпасов, огонь нескольких батарей готовил возможность пехоте контратаковать и штыками отбросить неприятеля. Всё стандартно.

16-я пехотная дивизия. Правый фланг

Основу войск, расположенных на правом фланге русской позиции, составили войска 16-й пехотной дивизии 6-го пехотного корпуса, которой командовал генерал- лейтенант О.А. Квицинский.

Обязанности начальника штаба корпуса исполнял полковник Николай Васильевич Исаков.

Генерал-лейтенант Квицинский Онуфрий Александрович, начальник 16-й пехотной дивизии. Родился в 1794 г. Из дворян Виленской губернии. В 1810 г. выпущен из 2-го кадетского корпуса подпоручиком в Лейб-гвардии Егерский полк. В 1816 г. перешел в 11-й егерский полк, а в 1818 г. — в Самогитский гренадерский, в котором прослужил до назначения в 1827 г. командиром 47-го егерского полка. Во главе этого полка он принимал участие в войне против польских мятежников в 1831 г. Был контужен. В 1836 г. произведен в генерал-майоры и получил должность командира 2- й бригады 17-й пехотной дивизии, а в 1845 г. назначен командующим 16-й пехотной дивизией. На Альме дважды ранен в руку и ногу и контужен в бок с переломом ребра. За храбрость, проявленную 8 (20) сентября 1854 г., получил орден Св. Александра Невского[18] и денежную награду, но вследствие тяжелых ран должен был оставить строевую службу и зачислен в запасные войска. Умер в 1862 г.

Существует мнение, что Квицинский был поставлен на правый фланг прежде всего как наиболее способный и деятельный генерал для подстраховки Горчакова.{136}

Суздальский пехотный полк

Крайнее положение на правом фланге занимал Суздальский пехотный полк. Всё, что нам нужно знать о его положении, мы можем найти у дотошного генерала Богдановича. Притом не только место, но и построение, совершенно отличное от других полков: «…частью в ротных колоннах, образовывавших одну линию по склону Курганной высоты, частью в колоннах к атаке, с легкими батареями №№ 3-го (в эполементе) и 4-го 14-й артиллерийской бригады».{137} Полком командовал полковник Федор Иванович Дараган[19] — опытный офицер, храбрый начальник, уже награжденный золотым оружием за переправу через Дунай. Судя по позиции, суздальцы прикрывали правый фланг против обхода или охвата его противником. Линия батальонов отстояла от берега реки на 700 сажень.{138}

18

Орден Св. Александра Невского — редкая награда Крымской кампании. Как правило, его получали не всегда удачливые начальники.

19

Фёдор Иванович Дараган, полковник, командир Суздальского пехотного полка. Родился в 1815 г., из дворян Полтавской губернии. Образование получил в Московском кадетском корпусе, из которого в 1833 г. выпущен прапорщиком в конно-артиллерийскую № 21 батарею. Значительную часть своей службы провёл на Кавказе. За отличия был в 1845 г. награждён орденом Св. Анны 3-й ст., в 1847 г. получил чин подполковника и в 1851 г. произведён в полковники. В 1854 г. назначен командиром Суздальского пехотного полка. Участник кампании на Дунае, в том числе в осаде Силистрии. За отличие награждён орденом Св. Владимира 4-й ст. с бантом. 20 августа 1855 г. пожалован Золотой полусаблей с надписью «За храбрость». 26 ноября 1855 г. награждён орденом Св. Георгия 4-й ст. За Севастопольскую оборону получил орден Св. Владимира 3-й ст. с мечами. С 1863 г. числился по запасным войскам и по армейской пехоте, в 1864 г. назначен Орловским губернским воинским начальником и 4 апреля 1865 г. произведён в генерал-майоры. Скончался 3 апреля 1874 г.