Страница 18 из 18
В тот день я покидала лабораторию в восторге от увиденного (и радуясь тому, что после инъекции нолаксона крысам дали шанс получить инъекцию физраствора в будущем). Ведь это говорила сама природа! Во время первого эксперимента самки — группа с физраствором, так страстно желавшие сексуальных удовольствий, что даже запрыгивали на головы счастливых самцов, действовали свободно и, как отметил доктор Пфаус — и в его словах была лишь доля шутки, — в обстановке, в которой никто никогда не назвал бы их шлюхами или недостойными звания женщины. Я чувствовала себя странно освобожденной, оттого что увидела: самой природой и эволюцией устроено так, что интенсивное женское сексуальное желание прочно укоренено внутри каждой, даже самой крошечной, самки млекопитающего на Земле.
ТРЕТИЙ СЕКСУАЛЬНЫЙ ЦЕНТР У ЖЕНЩИН?
Многие лаборатории занимаются изучением природы сексуальности, и эксперименты приносят много новой информации о женском возбуждении, желании и эмоциях.
Другие эксперименты доктора Пфауса показали, что самки крыс, когда им была предоставлена такая возможность, отдавали предпочтение половому контакту (то есть контакту, который они могли контролировать) с клиторальной, вагинальной и цервикальной стимуляцией, а не «кисточке», которая стимулирует только клитор.
Эксперименты с помощью метода магнитно-резонансной томографии в лаборатории доктора Барри Комисарука при Университете Рутгерса, проведенные в 2012 г., продемонстрировали, что это может быть верно и для женщин. Похоже, что влагалище и устье шейки матки эволюционно устроены таким образом, что им необходим контакт с проникновением.
Исследования доктора Комисарука выявили, что стимуляция гениталий (клиторальная, вагинальная и цервикальная) активируется разными, но в то же время соседними участками коры головного мозга и что эти области также относятся к разным функциям и эмоциональным центрам. Этот эксперимент ярко подтвердил — наряду с другими удивительными гипотезами — существование у женщин третьего сексуального центра, на этот раз в устье шейки матки [24]. (Эксперименты Беверли Уиппл заставили выдвинуть эту гипотезу еще 1980 г.)
Идея наличия еще одного сексуального центра у женщин имеет для меня глубокий смысл. Я испытала это на себе, хотя, согласно нашему пониманию анатомии женского оргазма, которое бытовало до недавнего времени, такого центра просто не должно быть. Но с точки зрения эволюции это весьма разумно, так как для женщин самое удобное — клиторальный оргазм, но для репродукции крайне важно, чтобы женщины имели возможность испытывать дополнительное сильное удовольствие от давления в самом устье шейки матки, потому что оно поощряет сексуальные контакты с проникновением и, таким образом, приводит к беременности. Со слов многих женщин я знала: когда во время секса активно задействована шейка матки, оргазм может проявляться гораздо ярче — женщина может даже расплакаться. Многие рассказывали мне, что они эмоционально «подсели» на это ощущение, которое дают им их партнеры.
В рамках группового эксперимента, когда женщин просили субъективно ранжировать оргазмы, Комисарук выявил повышенную эмоциональную субъективность по отношению к некоторым сексуальным областям по сравнению с другими.
Я думаю, что эти эксперименты должны помочь в корне изменить наши представления о том, из чего состоит наше «Я». Начиная с XVIII в. понятие «Я» определялось на Западе как независимость. Но вагина и шейка матки даже самой влиятельной женщины не могут так просто стать независимыми. Влагалища и устье шейки матки, кажется, эволюционно сконструированы таким образом, что им нужен «кто-то еще», и они бескомпромиссно ставят женский мозг в ситуацию, когда требуется связь с другим человеком.
Получается, что влагалище и шейка матки с их встроенной тягой к «другим» являются своеобразной эволюционной гарантией того, что гетеросексуальные женщины всегда будут находиться в состоянии зависимости от мужчин и должны быть готовы иметь с ними сексуальные отношения, даже несмотря на все вытекающие из этого эмоциональные и физические риски. Такая схема гарантирует, что женщины, побуждаемые сильными желаниями изнутри, будут стремиться к образованию связей с другими людьми, даже с риском потерять собственную независимость. Поэтому многие женщины считают, что использование вибраторов или мастурбация не приносят такого эмоционального удовлетворения, какое могут дать занятия любовью с партнером. Доктор Пфаус считает, что мы, возможно, «имеем жесткую ассоциативную привязку этого вида стимуляции к другому индивидууму, с которым мы должны строить отношения, и получение бестелесной стимуляции хотя и доставляет удовольствие, но совсем не в той степени, в какой мы можем его испытать при контакте с другим индивидуумом» [25].
Что ж, возможно, это не так уж плохо? Доктор Хелен Фишер утверждает, что биологически мужское и женское возбуждение находятся во взаимозависимости друг от друга: когда оба пола работают как одна команда, это максимизирует успех каждого из них. Что если для сексуальности и удовлетворения на самом деле требуются оба представителя — более независимый мужчина и более зависимая женщина? Что если это жадное желание, испытываемое вагиной, — естественный способ коррекции возможного дисбаланса, обусловленного распространенным мировоззрением, которое основывается только на мужской биологии?
«Женщина без мужчины — как рыба без велосипеда», — уверяет нас лозунг феминизма второй волны, но, может быть, на самом деле это не так. Сейчас я думаю, что отрицание этой потребности в мужчинах для сексуального удовольствия в жизни гетеросексуальной женщины не соответствует целям феминизма и в целом ничем не помогает самим женщинам. Очевидно, что гетеросексуальной женщине не нужен любой мужчина. Но для нее оскорбительно, когда отрицается ее зависимость от мужчины, который ей действительно нужен, или высмеиваются ее переживания, если он ушел. Кроме того, отрицание этого парадокса женской независимости, сосуществующей с потребностью в зависимости, не помогает лесбиянками и бисексуалкам понять, почему потребность в партнере так часто бывает столь сильна. Эта идеология никак не помогает женщинам любой сексуальной ориентации понять, почему вибратор и порция мороженого хотя и доставляют удовольствие, но при этом не делают меньше потребность в слиянии.
Мы должны уважать главный парадокс женского состояния — сексуальную и эмоциональную потребность вагины и шейки матки — и признать тот факт, что женщины в некотором смысле легче, чем мужчины, впадают в зависимость от любви и хорошего секса с человеком, который активирует всю эту пьянящую лавину химических веществ. Доктор Дэниел Амен в своей книге «Мозг и любовь» (The Brain in Love), а также многие другие нейробиологи, чьи работы до сих пор не «переведены» на язык массовой культуры, предполагают, что некоторые виды поведения женщин, которые в настоящее время трактуются как вынужденные или мазохистские, на самом деле надо рассматривать как естественную и, вероятно, обусловленную эволюцией ответную реакцию на изменения в мозге, вызванные женским оргазмом. Иными словами, для женщины хороший секс на самом деле влечет за собой биохимическое привыкание, которое происходит определенным образом, не так, как у мужчин, — и это означает, что, когда этот стимул исчезает, человек испытывает дискомфорт и стремится получить его снова. А плохой секс — с невнимательным или эгоистичным партнером — на самом деле разрушителен с точки зрения химических процессов и, кроме того, с психологической точки зрения вредит женщине, что опять же не похоже на те процессы, которые происходят у мужчин. И мы узнаем, почему так.
Нейробиолог Саймон Левэй в своей работе «Мозг и половые взаимоотношения» (The Sexual Brain) отмечает, что у представителей обоих полов оргазм вызывает к жизни тот же механизм привыкания, что и разного рода зависимости, и все подобные механизмы основываются на действии допамина. «Порно, страсть к накоплению денег, стремление к власти, азартные игры, шопоголизм, видеоигры… Если что-то повышает у вас уровень допамина, то может возникнуть привыкание».
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.