Страница 13 из 18
В это время корова наклонила голову и вопросительно посмотрела на существо, стоящее справа от нее. (В самом деле, я должна была знать, что у двух третей млекопитающих клитор находится на передней стенке влагалища, как у человека точка в, но в то время я и понятия не имела о том, что у млекопитающих вообще есть клитор.)
Это был знаменательный момент. Туман начало относить к округлым холмам, которые простирались довольно далеко от нас. Чувствовались порывы ветра. Женщины тихо разговаривали об оргазме, способности проникнуть в суть вещей и энергии. Я была поражена тем, что не знала прежде этого очевидного факта, хотя должна была бы знать. Все самки в процессе эволюции были устроены таким образом, чтобы иметь возможность испытывать сексуальное удовольствие.
«Самки крыс, когда хотят заняться сексом, делают вот так», — она подняла руки так, что они стали похожи на маленькие лапки, и выгнула спину. Мы дружно рассмеялись. Как я узнала позже, это телодвижение называют «лордоз». Она стала дальше рассказывать о лаборатории и результатах ее исследований, и мне захотелось узнать об этом побольше.
Мы еще некоторое время поговорили, но ветер все крепчал, и пора было идти обратно. Мы вернулись к камину, домашнему уюту и горячему чаю, хотя было немного жаль отпускать это неописуемое мгновение — когда у ветра, травы и животных, казалось, находишь частичку того, что мы так стремимся познать в самих себе, когда узнаешь, что мы, и наше особенное женское удовольствие, прочно занимаем свое место в естественном порядке вещей. Я сожалела о том, что это мгновение пролетело, но меня поддерживало любопытство девушек и их желание узнать, является ли то, что вдохновляет их на интеллектуальный труд, частью другого вида вдохновения — физического.
СЦЕНИЧЕСКИЙ ОРГАЗМ
На протяжении следующих нескольких месяцев другие женщины с самым разным жизненным опытом подтвердили мне, что они тоже ощущают связь между сексуальной удовлетворенностью и степенью уверенности в себе, а также творческой самореализацией.
Однажды я присутствовала на шумной многолюдной вечеринке по случаю одной премьеры в Нью-Йорке, где меня окружали кинематографисты и театралы. Шум был оглушительным. В переполненном баре я заговорила со статной женщиной лет 40 на вид, которая ждала своего напитка рядом со мной. Она была ослепительно элегантна: алая помада, жемчуга и черное коктейльное платье, словно пришедшее из эпохи флапперов[4]. Моя соседка рассказала мне, что она актриса и сыграла одну из ролей в фильме, который мы только что посмотрели, а затем, в свою очередь, спросила меня, чем я занимаюсь. Я ответила ей, что я писатель и сейчас работаю над своей следующей книгой. Она спросила, о чем будет книга. «Это книга о вагине», — ответила я. Она улыбнулась. Ее зрачки расширились.
К тому моменту мне уже не раз доводилось наблюдать, как меняется выражение лица собеседника, когда в ответ на свой вопрос он слышит от меня слово «вагина». Некоторые, как мужчины, так и женщины, сразу улыбаются: это красивые, чистосердечные улыбки. Лица других выражают испуг и отвращение, как будто внезапно посреди разговора я достала из своей сумочки сырую рыбу и положила ее перед ними на стол или предложила подключить ее к разговору. Третьи — как правило, это мужчины — начинают хохотать, грубо и насмешливо, зачастую маскируя этим смущение.
Судя по мечтательной улыбке актрисы, я могла продолжать. «На данном этапе, — призналась я, — я пытаюсь выявить возможную связь между женским оргазмом и творческой самореализацией».
Актриса немного побледнела и бросила на меня нерешительный взгляд. «Не могу поверить, что слышу это, — наконец произнесла она. — Я хочу кое-что вам рассказать. То, что я не рассказывала никогда и никому, — она сделала глубокий вдох. — Я — актриса метода».
Я знала, что актеры метода используют технику визуализации, чтобы действовать «изнутри», иными словами, они вызывают в сознании образ того, чью роль они играют, чтобы испытать и выразить характер изнутри, вместо того чтобы пытаться «играть» этого персонажа.
«Когда я начинаю репетировать роль и вникать в характер, ощущения во время оргазмов у меня меняются. Они становятся более, более…» — она жестикулировала, держа в руке бокал, словно обращаясь к воображаемому космосу, не в силах подобрать слова. «Трансцедентными?» — спросила я. «Именно так. Спросите моего друга. А потом, — она оглянулась, чтобы убедиться, что никто нас не слушает, — я считаю, что, будучи в образе, играя, я нахожусь на пике своей чувственности». Она оглянулась еще раз, но продолжила, желая, кажется, передать свои ощущения как можно точнее: «У меня был оргазм, когда я была на сцене. Просто от того, что мои творческие способности были на небывалой высоте».
Я стиснула в руке бокал. Таким образом, не только оргазм может повышать творческие способности женщин, но и творческие способности, возможно, могут усиливать оргазм!
«В самом деле?!» — воскликнула я. «В самом деле», — подтвердила она. «Невероятно! Как вы думаете, это когда-либо доводилось испытать кому-то еще?» — «Я знаю, что да. Это происходит, я уверена, с другими женщинами творческих профессий. Например, я знаю женщин, которые испытывали оргазм во время рисования. И я знаю, что эти две составляющие подпитывают друг друга: сексуальность разжигает творческие способности, а работа “заряжает” секс».
Она дала мне свою визитную карточку и пообещала познакомить меня с художницами, которые испытывали оргазм во время творческого процесса.
Я поблагодарила ее и вышла в ночь, осторожно пробираясь среди окружавших меня актрис, как если бы они были минными полями Эроса, которые могут взорваться в любой момент,
Но стоило мне увидеть звездную зимнюю нью-йоркскую ночь, как я почувствовала, что моя собственная голова начинает кружиться…
В ту ночь я начала работать над неофициальными опросами. Я создала опросник для женщин в моем сообществе на FасеЬоок, которое на тот момент насчитывало 16800 участников. В этом опроснике я спрашивала их, ощущали ли они когда-нибудь связь между сексом и творчеством; доводилось ли им когда-либо бывать в ситуации, когда их сексуальный опыт усиливал в них чувство уверенности и любви к себе; ощущали ли они когда-либо, что сексуальный опыт привел их к более глубокому пониманию связи между явлениями, и бывало ли такое, что период сексуального одиночества, депрессии и разочарования негативно влиял на их уверенность в себе, творческие силы и энергию. Их ответы подтвердили, что девушки с конференции, актриса и я не были исключениями среди других представительниц нашего пола.
Типичная анкета выглядела следующим образом.
Наоми Вульф (Н.В.): Влиял ли по-настоящему яркий и полноценный сексуальный опыт на ваше чувство уверенности в себе?
Респондент: Да.
Н. В.: Придавал ли он вам сил?
Респондент: Да.
Н. В.: Начинали ли вы больше себе нравиться?
Респондент: Да.
Н. В.: Менялись ли ваши творческие способности? Если да, то просьба указать, как именно.
Респондент: Я художница, и около года назад я в течение месяца была на этюдах в Вермонте. Тогда я была одна, вдали от мужа. Благодаря личному пространству, которое у меня появилось, я перестала копаться в [сексуальных] воспоминаниях, касающихся, в частности, прошлых отношений. Наличие отношений, которые меня полностью удовлетворяют — как в сексуальном плане, так и во всех остальных, — повышает мою уверенность в себе и стимулирует творческую работу… После того как в середине творческой командировки меня посетил муж, я вернулась [к работе], чувствуя себя более уверенно и испытывая больше любви к себе. Кто-то в нашей творческой мастерской отметил: «Отлично выглядите сегодня», — и я уверена, что это было благодаря тому, что встреча с мужем укрепила мою уверенность в себе.
Множество женщин с самым разным жизненным опытом писали мне по электронной почте. Многие говорили о необычайно глубоких оргазмах — тех, что испытываешь не каждый день, — как об опыте, который сопровождался чувством прилива невероятной силы, энергии, уверенности, любви к себе и окружающему миру.
4
В 1920-е гг. в англоязычном мире флапперами называли женщин, ведущих богемный образ жизни. — Прим. ред.