Люди большой отваги

Волнение, которое испытывает парашютист при первом прыжке, не исчезает бесследно. Сколько бы ни прыгал десантник, он каждый раз волнуется. Разница тут состоит только в том, что с опытом приходит осознанная смелость — умение держать себя в руках, находчивость, трезвая оценка обстоятельств, способность не поддаваться растерянности. В основе этого лежит глубокое сознание воинского долга, отличное знание материальной части парашюта, техники прыжка и тренировки силы воли, привычка побеждать в себе инстинкт самосохранения.

Опытный парашютист-инструктор офицер Поляков так сказал по этому поводу:

— Не верьте тому, кто говорит, что для него совершить прыжок с парашютом все равно, что выпить стакан чаю. Человек есть человек. Я шестьсот тридцать шесть раз опускался под куполом и каждый прыжок «переживал». Все дело в том, способен ли человек держать себя в руках. Если он умеет побороть свою робость — значит, он храбр. Вот эта власть над собой и называется у нас, десантников, смелостью.

Такое качество приобрел со временем и рядовой Гусев. Когда он с некоторой иронией рассказывал мне о своем первом прыжке, к нам подсели еще несколько десантников. Завязался разговор об особенностях службы «крылатой пехоты», о мужестве и находчивости. Воины с гордостью называли имена лучших парашютистов, приводили примеры рискованных случаев в воздухе, когда наиболее полно раскрывались замечательные качества наших десантников — мастерство, смелость, самообладание. Один такой случай произошел с сержантом Николаем Викторовым, совершавшим свой пятнадцатый прыжок.

Отделившись от самолета, Викторов попал в сильную струю воздуха. Четыре стропы перехлестнули купол, и парашютиста начало крутить вокруг оси. Опытный десантник сразу же оценил всю сложность обстоятельств: парашют может погаснуть совсем, а если и не погаснет, то при такой большой скорости приземления не избежать тяжелой травмы. Растеряйся Викторов на секунду, не прояви самообладания и находчивости, дело могло бы кончиться плохо. Сержант моментально нашел правильное решение: открыть запасной парашют. Но чтобы это сделать, требовалась величайшая осмотрительность и осторожность: вращательное движение могло закрутить второй парашют. И вот в воздухе, когда от быстрого падения свистит в ушах и руки не так послушны, как на земле, комсомолец Викторов нашел в себе силы, дернув кольцо, не выпустить из рук запасной парашют. Выбрав удобный момент, он оттолкнул его, придержав кромку купола, тем самым давая возможность заполниться ему воздухом. Сержант действовал с трезвым расчетом, и на все это ушло намного меньше времени, чем на наш рассказ о самом случае.

Чем, как не смелостью и отвагой, можно назвать действия Николая Викторова? А ведь он в свое время тоже совершил первый, очень простой по условиям, прыжок и так же, как Юрий Гусев, немало переволновался. Преодолев первый страх, он тем самым освободил в своей душе место мужеству, тому самому свойству, которое делает человека в решительные минуты героем.

2. Сотый прыжок

На площадке приземления шли последние приготовления к прыжкам. Туго натянутый трос удерживал невысоко над землей огромное, отливающее серебром, китообразное тело аэростата. Пилот-воздухоплаватель занял свое место в гондоле. Вслед за ним вошел в нее высокий, широкоплечий парашютист в куртке и шлеме. Привычным движением он зацепил карабин вытяжной веревки за специальную металлическую рейку и опустился на откидное сиденье.

— Опять показательный прыжок старшины Матвеева? — дружески спросил его пилот.

— Так точно! — в тон ему ответил парашютист. — Да вот еще двух орлят поручено выпустить в первый полет.

К гондоле приближались два солдата в полном десантном снаряжении. Стянутые лямками подвесной системы парашютов, они шагали по-медвежьи неуклюже, широко расставляя ноги.

— Садитесь, — пригласил их Матвеев. — Вы — рядом с пилотом, а вы — на скамейку справа.

И как только солдаты разместились на указанных местах, гондола отделилась от земли. Аэростат начал набирать высоту.

В это время на так называемой рабочей площадке, расположенной недалеко от места подъема аэростата, инструктор парашютного спорта офицер Поляков уже открыл свою «академию» — вел беседу с молодыми десантниками.

— Вы должны гордиться тем, что служите в авиадесантных войсках, показавших в годы войны замечательные образцы героизма и храбрости…

Увлеченные рассказом офицера о подвигах, о доблести фронтовиков-парашютистов, молодые солдаты стоят в шеренгах не шелохнувшись. Многие из них еще ни разу не поднимались в воздух, но романтика десантной службы, овеянной даже в мирное время особым колоритом отваги, уже завладела их сердцами.

— Прыжок с парашютом, — продолжает Поляков, — есть проверка моральной и физической закалки человека. Какими же качествами должен обладать парашютист? Прежде всего — дисциплинированностью. Не менее важны для него аккуратность, находчивость и хладнокровие. Ведь совершить прыжок — не поле перебежать. Тут требуются и трезвый расчет и большая выдержка. Сейчас будут прыгать два молодых товарища и опытный парашютист-инструктор старшина Матвеев. Внимательно следите за его действиями и слушайте мои объяснения…

В гондоле в те минуты тоже завязался разговор. Когда начался подъем, молодые солдаты Яманов и Медведев, перебросившись несколькими фразами, притихли. Оба, стараясь скрыть свое волнение, застыли в напряженных позах. Старшина, лукаво улыбнувшись, с подчеркнутым спокойствием проговорил:

— Да… Значит, у вас, друзья, боевое крещение — первый прыжок. А я сегодня в некотором роде именинник — в сотый раз буду спускаться с парашютом. Юбилейный прыжок.

Молодые десантники с уважением посмотрели на Матвеева. Шутка ли сказать: сто прыжков! И солдаты невольно внутренне подтянулись, повеселели их глаза. Наверно, и тот и другой подумали в этот момент: «Зря я робею. Вот человек в сотый раз будет прыгать, и хоть бы что: цел, невредим».

А старшина, взглянув за борт гондолы, как бы невзначай заметил:

— Народу-то сегодня порядочно собралось на площадке. И все смотрят на нас. Не подкачать бы! А?

Пилот-воздухоплаватель усмехнулся: ну и хитер старшина! Кстати напомнил новичкам о зрителях. Это прибавит им смелости.

Скромный по натуре, Василий Матвеев в других обстоятельствах не обмолвился бы о своем юбилейном прыжке. Но рядом с ним сидели два еще «неоперившихся» десантника. Он видел слегка побледневшие лица Яманова и Медведева, понимал, как напряжены их нервы. Тонкий знаток людей, чуткий человек, старшина не стал читать нравоучения — в воздухе они были неуместны, — а с умыслом обронил, словно между прочим, несколько слов, которые и подбодрили молодых солдат, и задели их самолюбие.

Яманов и Медведев прыгнули без заминки. Довольный ими, Матвеев подошел к входной двери гондолы и легко оттолкнулся ногами от порожка. Почувствовав динамический удар, он осмотрел купол, сел поудобней в подвесной системе и взглянул вниз. Там, на земле, за ним с любопытством следили сотни глаз. И он должен не просто приземлиться, а показать начинающим десантникам способы управления парашютом: развороты вправо и влево, скольжение. Действуя с безупречной точностью, старшина выполнил в воздухе все, что ему предписывалось руководителем прыжков.

Опустившись на площадку, Матвеев сразу же оказался в кольце сослуживцев. Старые десантники офицер Лихтер, старшина Софронов и другие горячо жали ему руки, поздравляли с юбилейным прыжком. Откуда они узнали об этом? Ведь он только в воздухе проговорился о своем сотом прыжке. Оказывается, не так просто скрыть такое важное событие в жизни десантника.

Поздравления друзей растрогали старшину. Значит, его успехи в службе, скромный труд воспитателя ценят товарищи по оружию, значит, не зря он так много работал с солдатами.

Почти десять лет служит в авиадесантной части старшина сверхсрочной службы Василий Сергеевич Матвеев. За эти годы он не только сам стал мастером военного дела, отличным парашютистом, но и воспитал десятки отважных десантников. Многие из них, такие, как старшины Джадживани и Савенков, пользуются в части славой опытных парашютистов, умелых наставников и воспитателей воинов.