Люди большой отваги

Люди большой отваги

ЛЮДИ БОЛЬШОЙ ОТВАГИ

Гвозди б делать из этих людей:

Крепче б не было в мире гвоздей.

В этот день в вечернем университете марксизма-ленинизма при Доме офицеров шли экзамены по политэкономии. Слушатели, негромко разговаривая, толпились у дверей комнаты, в которой работала экзаменационная комиссия.

Командир саперного взвода Марк Гаврилюк — невысокий, широкоплечий лейтенант — явно не торопился предстать перед комиссией. Он стоял в стороне от всех, у раскрытого настежь окна, и не спеша перелистывал тетрадь с конспектами.

Вчера лейтенант ездил по срочному заданию в небольшое местечко. Там вблизи детдома ребятишки вырыли две артиллерийские мины. Подорвав их, Марк проверил щупом и миноискателем большой участок местности, домой вернулся поздно вечером и, хотя засиделся за полночь, не успел повторить все записи по политэкономии.

И надо же было именно в такое горячее время раскопать детдомовцам эти мины! Впрочем, так случается нередко. Подтает снег, забурлят ручьи и то тут, то там обнажат «сюрпризы» — неразорвавшийся снаряд, авиационную бомбу или припрятанную много лет назад мину. Давно уже позаросли быль-травою старые окопы, а война нет-нет да и напомнит о себе.

Жители окрестных сел хорошо знают лейтенанта Гаврилюка. Не потому, что он здешний, а потому, что смелая рука сапера не раз отводила от них грозную опасность. Немало на его счету обезвреженных гитлеровских снарядов, авиабомб, мин и целых складов с боеприпасами.

…Дочитав конспект, лейтенант закрыл тетрадь: кажется, все повторил, можно сдавать экзамен. Но не успел офицер отойти от окна, как в коридоре появился дежурный:

— Лейтенант Гаврилюк, к телефону.

Марк подошел к аппарату.

— Немедленно зайдите ко мне, — раздался в трубке знакомый голос начальника штаба.

— Товарищ полковник, у меня экзамен, — взмолился лейтенант.

— Бросьте все. Есть неотложное дело.

Когда Гаврилюк зашел в кабинет полковника, тот сказал:

— Политэкономию сдадите после. А сейчас вам предстоит другой экзамен.

И полковник коротко рассказал.

Звонил директор девятой средней школы. В пригородном поселке обнаружены крупнокалиберные снаряды. В сорока метрах от школы. Копали девятиклассники котлован под теплицу и наткнулись, по всей вероятности, на склад боеприпасов. Надо срочно поехать в поселок и принять меры безопасности.

Через полчаса лейтенант прибыл на место происшествия. Еще не спустившись в котлован, увидел: в правом углу ямы лежит 150-миллиметровый немецкий снаряд. Потемневшая от окиси медная гильза в зеленых прожилках. Рядом торчат из земли еще два таких же снаряда.

Коля Хитрый и Таня Широкая, перебивая друг друга, пытаются рассказать лейтенанту, как они обнаружили снаряды.

— Пусть говорит кто-нибудь один, — останавливает их офицер.

— Так вот, я ж кажу, — путая русские слова с украинскими, продолжал Коля. — Ударил лопатой, чую — железо. Хлопцы, гукаю, металлолом тут! А Таня нагнулась и каже: «Якись трубы». Федор Степанович, наш учитель по труду, обрадовался: «Вот добре, трубы нам нужны. Тащите!» Потянули — снаряд! Федор Степанович побачив, побледнел… «Марш все наверх!». Прогнал нас из ямы.

Гаврилюк попросил всех удалиться и спрыгнул в котлован. Ткнул легонько щупом в то место, где вскрыли ребята снаряд. Щуп уперся в металл. Сделал еще несколько осторожных уколов поблизости — то же самое. Лейтенант сантиметр за сантиметром начал исследовать дно котлована. Оказалось, что боеприпасы уложены плотными штабелями в правом углу ямы прямоугольникам метра в два длиной. Офицер вылез наверх и, мысленно продолжив прямоугольник, стал «прощупывать» грунт. Так и есть. Догадка его правильна: снаряды зарыты в старой траншее. Промерил шагами поверхность над складом — двенадцать метров!

Вернувшись в котлован, Гаврилюк начал разгребать землю. Показались прогнившие доски ящика. Они легко крошились при нажиме пальцами, и сапер вскоре оголил снаряды, уложенные в ящиках тесными рядами. Марк отнес их в сторону и продолжал работу. Внизу, под снарядами, оказались фаустпатроны и артиллерийские мины различных калибров. Лейтенант не стал их трогать. Вполне возможно, что склад заминирован, а время уже позднее, в сумерках работать опасно.

Гаврилюк прошел в школу, предупредил директора, чтобы никто не подходил к котловану, и позвонил в штаб. Доложил обо всем, попросил выставить на ночь охрану.

На следующее утро саперное подразделение выстроилось на развод. Все уже знали о «находке».

— Склад боеприпасов, — объявил майор, — поручено обезвредить лейтенанту Гаврилюку. Кто желает пойти с ним?

Из строя шагнули двенадцать саперов.

— Хватит, — остановил Гаврилюк еще нескольких солдат, подавшихся вперед. — Мне нужно только пять.

Двенадцать саперов стояли молча, настороженно следя за выражением лица лейтенанта. Кому окажет доверие? Кого посчитает самым достойным пойти на опасную работу?

Марк Гаврилюк не спешил. Надо взять в помощники самых опытных и отважных, таких, у кого не дрогнут рука и сердце. Он знал всех, кто вышел из строя, но в эту минуту еще раз взвешивал качества каждого. Лейтенант назвал пять фамилий. Все пятеро радостно заулыбались: можно было подумать, что командир взвода берет их не на рискованное дело, а на приятную прогулку.

Кто же они, эти пятеро? Помощник командира взвода старший сержант Никонов, не раз принимавший участие в разминировании. Это он в числе первых комсомольцев поехал по призыву партии на освоение целины, жил в палатке, не отступил перед свирепой казахстанской зимой. Секретарь комсомольской организации роты ефрейтор Рудольф Кирсанов. Комсомольцы ефрейторы Ефим Брикель и Юрий Никулин. Ефрейтор Юрий Найденышев. Все люди надежные.

Отведя добровольцев в сторону, Марк Гаврилюк сказал:

— Хочу предупредить, товарищи. Идем на очень опасную работу… Подумайте, еще не поздно отказаться.

— Мы уже подумали, — ответил за всех Кирсанов, — твердо решили.

Оставив Никонова для получения взрывчатки, лейтенант приказал остальным садиться в машину. Прихватили с собой миноискатель, щупы, лопаты. По распоряжению командира взвода ефрейтор Никулин положил в кузов доску.

— Сделаем из нее деревянные лопатки, чтобы очищать от земли снаряды, — пояснил Гаврилюк.

Машина выехала. Лейтенант торопился. Надо договориться с директором школы, чтобы прервал занятия на все время работы саперов, а также предупредить жителей поселка, определить границы «запретной зоны». Проинструктировать начальника охраны, где поставить оцепление.

Все это заняло около часа. Школа — белое трехэтажное здание — опустела. Прекратилось движение на улице и около ближних жилых домов. Саперы приступили к раскопке боеприпасов.

По приказу лейтенанта все сняли гимнастерки: работа точная, тонкая, ничто не должно стеснять движений. Вслед за командиром взвода в котлован спустились Кирсанов и Брикель. Наверху остались Никулин и Найденышев.

— Возьмите этот, — сказал Кирсанову лейтенант. Ефрейтор осторожно поднял один из снарядов, вырытых вчера командиром. Бицепсы сапера вздулись.

— Килограммов двадцать пять будет, — заметил он.

Гаврилюк очистил пальцами алюминиевую головку снаряда от засохшей земли.

— Смотрите, — сказал он, — металл окислился, крошится. Головка — самая опасная часть снаряда, здесь вмонтирован взрыватель. Малейший удар — и конец всем. Главное — все делать не спеша, осмотрительно. Заметишь проводок, прекрати работу, проверь, не поставлена ли мина на неизвлекаемость.

Кирсанов бережно, как ребенка, передал снаряд Никулину. Тот так же осторожно понес его от ямы, уложил на мягкую траву.