Ва-банк (ЛП)

Но такова реальность Брианны, и если она — моя девушка, то я должен научиться принимать эту данность как мужчина.

Мы с пользой провели время в этой горячей мыльной воде. Да... выполнение нескольких дел одновременно — одна из моих сильных сторон, и я не откажусь от любой подвернувшейся возможности.

— Знаешь, ты великолепно выглядишь.

Она покраснела от смущения в зеркальном отражении, румянец распространялся по ее шее и даже по выпуклости ее груди, в декольте этого роскошного платья, которое она надела. Оно было кружевным и полностью облегающим ее фигуру, короткая юбка была довольно легкой, из какого-то другого незнакомого мне материала. Не имеет значения, что, черт возьми, это было, но сегодня это платье точно станет моей смертью. Я слетел с катушек.

— Ты и сам выглядишь великолепно, Итан. Мы гармонично смотримся. Ты же выбрал этот галстук только из-за моего платья?

— Конечно. У меня куча галстуков, — я наблюдал за тем, как она наносит макияж и последние штрихи, благодаря бога, что она не замечает моей скрытности и нервозности из-за того, что я собирался сделать.

— Ты наденешь тот старинный серебряный зажим для галстука? Тот, который я больше всего люблю?

Идеальное начало.

— Безусловно, — я направился к верхнему ящику комода, чтобы достать его.

— Это семейная вещица? — спросила она, когда я прикрепил его на свой галстук.

— Да, как ни странно. Она принадлежала семье моей матери. Бабушка с дедушкой были старыми английскими богачами, у которых были только две дочери — моя мама и мама Ивана. Когда они умерли, их имущество перешло внукам — Ханне, мне и Ивану.

— Ну, это невероятно, и мне нравятся старинные вещицы наподобие этой. Старинные вещи так хорошо проработаны и, еще лучше, если в них есть сентиментальный смысл, правда?

— У меня практически не осталось воспоминаний о маме, я был слишком мал, когда она умерла. Зато я помню свою бабушку. Она оставляла нас у себя на праздники, рассказывала нам множество историй и показывала фотографии; она, как могла, пыталась помочь нам узнать нашу мать, потому что, по ее словам, моя мама этого бы хотела.

Брианна опустила кисточку для макияжа и подошла ко мне. Она провела рукой по моему рукаву, затем слегка поправила галстук, и, наконец, благоговейно погладила серебряный зажим.

— Твоя бабушка, похоже, такая же прекрасная женщина, как и твоя мать.

— Ты бы им понравилась, — я осторожно ее поцеловал так, чтобы не размазать помаду, и вытащил из кармана коробочку. — У меня для тебя кое-что есть. Это предназначено специально... для тебя, — я протянул ей футляр.

Ее глаза широко распахнулись при виде черной бархатной коробочки, а затем она посмотрела на меня немного испуганно.

— Что это?

— Просто подарок для моей девушки. Я хочу, чтобы он стал твоим.

Ее рука дрожала, когда она открывала футляр, а затем дрожь отразилась в ее дыхании, вызвав легкое удушье.

— О, Итан... оно… оно такое красивое…

— Эта маленькая старинная вещица досталась мне от матери, и она идеально подходит для тебя... или говорит о моих чувствах к тебе.

— Но ты не должен мне его дарить, это ведь семейная реликвия, — она покачала головой. — Неправильно, что ты… что ты это даришь…

— Я должен подарить это тебе, и я дарю, — решительно произнес я. — Могу я надеть его на тебя?

Она снова взглянула на кулон, а затем на меня, и повторила свои действия несколько раз.

— Я хочу, чтобы ты приняла подарок и надела его этим вечером.

— О, Итан ... — ее нижняя губа подрагивала. — Почему?

Честно? Аметистовый кулон в форме сердца, усыпанный бриллиантами и жемчугом, был очень хорошеньким, более того, буквально выкрикивал имя Брианны. Когда я вспомнил, что он был в коллекции моей доли маминого наследства, я спустился в хранилище и открыл его. Там хранились и другие вещи, но, возможно, нам потребуется еще немного времени, прежде чем мы глубже погрузимся в фазу отношений, включающих дополнительные ювелирные подарки.

— Это просто колье, Брианна. Кое-что абсолютно прекрасное, что напоминает мне тебя. Оно старинное, твоего любимого цвета и в форме сердца, — я взял коробочку из ее рук и вытащил кулон. — Надеюсь, ты примешь его, будешь носить и знать, что я тебя люблю. Вот и все, — я наклонил голову и держал колье, ожидая ее согласия.

Она поджала губы, глубоко вздохнула и взглянула на меня блестящими от слез глазами.

— Ты заставляешь меня плакать, Итан. Оно такое… такое красивое и нравится мне… и… и мне нравится, что ты хочешь мне его подарить… и я тоже тебя люблю, — она повернулась к зеркалу и подняла волосы с шеи.

Чертовски сказочный вкус победы! Я уверен, что сиял, понимая, что никогда не испытывал большего счастья, чем в тот момент, застегивая цепочку на ее красивой шее, наблюдая за тем, как усыпанное драгоценностями сердце оседает на ее коже, наконец, после десятилетий в темноте, обретая свой дом.

Как и свое сердце.

Глава 12

Национальная Портретная Галерея — великолепное место для проведения мероприятий, с которым я был хорошо знаком, побывав там до этого много раз по работе, иногда как гость и пару раз на свиданиях.

Но никогда не был как сейчас.

Брианна придала новое значение всему этому. По крайней мере для меня. Я думал, умру к концу вечера, держа ее на расстоянии от всех этих людей, которые хотят урвать кусочек от нее.

Она выглядела так прекрасно и совершенно в своем лиловом кружевном платье и серебристых туфлях. Внешне она походила на модель, а внутри скрывался блестящий художественный ум, который все ценили за проделанную работу в ее области. Моя девочка сегодня была звездой. Чертовски помогло еще и то, что мой подарок украшал ее шею. Люди, она моя! Моя! И, черт возьми, не забывайте об этом!

Демонстрация «Леди Персиваль» была настоящим хитом. Она была выбрана в качестве обучающей программы для изучения сохранности, поскольку ее реставрация была только частично завершена. И Брианна, конечно же, была назначена ответственной за проект. Когда дело дошло до ужина, об ее открытии было упомянуто в приветственной речи. Я никогда не забуду гордости в выражении ее лица. Весь доход с этого мероприятия пошел на поддержку Фонда Ротвейл для развития искусства, и, оглядев помещение, я предвидел огромные деньги и узнавал старые имена среди гостей. Казалось, Маллертон испытывал своего рода возрождение, и открытия Брианны в его работах подогревали новый интерес к его творчеству, вследствие чего и образовалась Ротвейлская благотворительность.

— Брианна, твоя «Леди Персиваль» просто что-то с чем-то, — сказала Габриель. — Когда я вернулась, по-новому взглянула на нее. Мне нравится, что они используют ее, как возможность для обучения методу и процессу сохранности, который превращается в сокровище, как и она. И, Итан, ты тоже сыграл важную роль в решении загадки, я слышала.

— Вряд ли важную. Всего лишь перевел некоторые слова, но все равно спасибо, Габриель. С радостью помог моей девочке немного с французским, — подмигнул я Брианне. — Она была так рада, когда все прояснилось.

— Я была в восторге! Эта картина помогла мне сделать карьеру. И этим я обязана тебе, детка, — она потянулась и накрыла мою руку своей.

Боже, я так любил, когда ее проявлялась в таких небольших жестах, как этот. Я поднес ее руку к губам, и мне было все равно, кто это видел. Плевать.

— Я бы хотела знать, где Иван? Думаешь, он скоро будет здесь? — поинтересовалась у меня Брианна.

Мое чувство радости в два счета обратилось в чистую ревность, и я уверен, что нахмурился до того, как остановил себя и понял, что она просто была милой. Я вспомнил, что я должен был сообщить ему о фотографиях сегодня, но черт, Иван будет пускать слюни по Брианне, когда увидит, как красива она этим вечером.

Брианна повернулась к подруге и начала взволнованно:

— Габби, я очень надеюсь, что он явится сегодня, хочу, чтобы ты познакомилась с кузеном Итана. Его дом набит работами Маллертона, которые нуждаются в каталогизации и, бог знает, в чем еще. Ты должна встретиться с этим мужчиной. Правда, должна.