Лох-несская красавица

Но Плесси обо всём этом, конечно, не подозревала. Ей снилась Аида, которая весело улыбалась и манила к себе. Она даже проснулась, так ясно, как наяву, привиделась ей девочка. Но вокруг, кроме воды, стволов затонувших деревьев, зарослей кустарника и камыша на берегу, по-прежнему ничегошеньки не было видно. Зато, к её огромной радости, в голове сохранилась память о направлении, в котором нужно двигаться, чтобы, в конце концов, встретиться с Аидой. Туда, на север, она и поплыла потихоньку, то и дело сверяясь с компасом в голове, чтобы не сбиться с пути.

А тем временем открывшаяся Большая охота на плезиозавра продолжалась. Люди обычно глазам, а тем более фотографиям, не очень-то верят. Слишком уж много подделок развелось! Поэтому один хитрющий исследователь-любитель по фамилии Холмс (ну, конечно, кто же ещё мог такое придумать, как не однофамилец знаменитого сыщика, наверно, все они, Холмсы, такие) решил разместить под водой чувствительные микрофоны, чтобы услышать и звуки, исходящие из глубины озера. Занимаясь этим делом, он вдруг заметил в воде у берега какое-то движение и успел включить видеокамеру. Если бы Плесси знала об этом, она могла бы даже похвастаться перед дельфинами.

– Ну, надо же, о ней уже и кино снимают! – обзавидовались бы они.

Конечно, красоты на снимке большой не оказалось. А что можно разглядеть в такой-то мутной воде? Так, тёмный предмет, направляющийся в северную часть озера. Тело-то Плесси оставалось под водой. Правда, вот голова то и дело выныривала, оставляя позади себя пенный бурун. И снова сводки телепрограмм многих стран мира запестрели сообщениями о лох-несской красавице. И опять многие не поверили, посчитав и эти кадры световым эффектом или просто бревном.

– Нет, ну ничего себе, хорошенькое брёвнышко, длиной около пятнадцати метров, плывущее без течения со скоростью десять километров в час, – возмутилась бы Плесси. – Так ведь никогда не поверят, до тех пор, пока кого-нибудь не укушу!

Конечно, плезиозавру мчаться, сломя голову, куда сердце зовёт, было нельзя. Местность-то незнакомая, берега извилистые, глубина меняется. Того и гляди, на неприятность нарвёшься. Да и неизвестно еще, не водятся ли здесь какие-нибудь враги, которые так и мечтают скушать бедную несчастную девочку Плесси, заблудившуюся на чужой планете. Можно и впрямь не сносить головы. Да и пропитанием нужно было всерьёз озаботиться. Дорога-то может оказаться длинной. Охота, вон, снова отняла почти весь день. А ночью нужно бы спать!

Тем временем земные учёные уже всерьёз взялись за исследования озера, снова и снова пытаясь обнаружить неуловимого плезиозавра. На этот раз с применением как фото– так и звуковой подводной съёмки. Были сделаны сенсационные снимки… гигантского ромбовидного плавника Плесси. Наверно, вся-то она не поместилась в камеру! Ну, и незачем было подкрадываться так близко! Но зато теперь было предложено величать её уже не чудовищем, а «чудом с ромбовидными плавниками». Правда, все упорно продолжали называть её не Плесси, а Несси, по имени озера. Но ведь она ещё никому не представилась! Не было подходящего случая!

Поэтому она продолжала себе плыть всё дальше и дальше на север, не замечая никаких камер и микрофонов. И напрасно! Как констатировала миссис Констанс Уайт в своей книге «Это больше, чем легенда», Несси смогли увидеть никак не меньше 117 перепуганных очевидцев. Правда, сама Плесси ни на кого из них не обратила особого внимания. Поэтому в Большом мире всё обошлось тихо и мирно, без новых сенсаций.

Встреча с сейши

А вот у плезиозавра не всё было тихо да мирно! Во время одной из очередных остановок, когда Плесси, как обычно, нежилась на мелководье, ловя рыбку в мутной воде прямо-таки не сходя с места, она вдруг услышала странный звук, исходящий откуда-то из глубины озера. Он живо напомнил ей недавно услышанный ночью, там, ещё дома, отдалённый и, как ей тогда подумалось, победный рёв какого-то чудовища. Сейчас же показалось, что даже земля вздрогнула от такого шума.

Плезиозавра это насторожило: «Не хватало мне ещё ввязаться в драку за территорию. Тем более, что я буду неправа. Это ведь не моя земля…»

Плесси потихоньку, стараясь не плескать ластами, скользнула на глубину. При этом шея тоже постаралась выдвинуть голову на всю свою немаленькую длину. Она изо всех сил напрягала слух и зрение. Правда, всё-таки наиболее чувствительным органом под водой оставалась её кожа. Именно благодаря ей плезиозавр ощущает малейшие колебания температуры воды, да и самой воды. Сейчас Плесси плыла как раз в том самом направлении, откуда донёсся звук. Добравшись почти до самой середины озера и остановившись над тем местом, откуда, как она предполагала, донёсся шум, Плесси стала медленно кружить над ним. Она сразу же обратила внимание на одно странное явление. В то время, как ни с одного из берегов не было видно набегающих волн, сама она то поднималась на два-три метра вверх, то проваливалась вглубь озера. Создавалось такое впечатление, как будто какой-то гигантский зверь пытается выбраться на поверхность из-под толстенного торфяного одеяла на дне озера, время от времени отталкивая лапами его от себя.

Это были сейши, знаменитые стоячие волны, которые образуются сложением волн, отражённых от противоположных берегов озера. Плезиозавру было более привычным, что волны – это перемещение воды с одного места на другое. Иногда они даже приносят с собой что-нибудь интересное, вроде отдыхающей на ней живности. А чтобы волна стояла на месте?

Обычно сейши безобидны, но после шторма или землетрясения высота волн может составить и пять-шесть метров. На мелководье можно и о дно стукнуться. Но сейчас плезиозавр находилась над одним из самых глубоких мест озера. Кажется, никакой реальной опасности!

Плесси опустила голову в воду, пытаясь что-нибудь разглядеть или услышать. О, ужас! Со дна озера, с многометровой глубины, после очередного, наверно, оказавшегося наиболее удачным, толчка, поднимался какой-то огромный шар. Сначала она его просто почувствовала, а потом и увидела. Шар слабо светился зеленоватым свечением! И этот водяной пузырь всё приближался и приближался. Плесси уже смогла разглядеть огромное цилиндрическое туловище монстра, из которого во все стороны торчали отростки-щупальца.

– Кр-р-р-ак! – раздался оглушительный и ослепительный взрыв.

Монстр вырвался из светового кокона и со всего размаху треснул несчастную Плесси по голове. Как только он ухитрился попасть по ней, такой малюсенькой по сравнению со всем остальным телом? Ах да, это же она сама вытянула шею, пытаясь разглядеть, что это такое всплывает. Вот и получила…

Всё это в одно мгновение промелькнуло в её бедной голове, после чего настала темнота и тишина. И плезиозавру пришлось медленно тонуть, кружась, как будто танцуя, в водовороте, образованном огромным погружающимся на глубину телом. Тонуть оказалось делом долгим, глубина-то была приличной. Да кроме того, Плесси угодила в какую-то расселину на дне, шириной метров десять, и пока непонятно, на какую глубину она простиралась вниз. Положение несчастной утопленницы усугубило и кислородное голодание. Удар по голове вместе с её удивлённым «Ах!» и «Ох!» почти полностью выбил запасы воздуха. Она уже было удобно, навсегда ведь, устроилась на торфяной подушке. В голове прощальным звоном колокола прозвучал тягучий звук: «Плесси, очнись! Пле-е-есси-и-и!»

– Погодите, погодите, это же меня зовёт моя девочка! – как будто проснулась несостоявшаяся утопленница.

– Я плыву к тебе! – мысленно закричала Плесси, отчего сразу же очнулась, поняла, что тонет, и изо всех сил забила-заработала ластами.

По сторонам промелькнули сплошь заросшие склизкой плесенью края её несостоявшейся гробницы, толстенная многометровая торфяная подушка дна озера, мутная с коричневатым оттенком вода и, «О блаженство!», чистый живительный горный воздух.

Плесси судорожно, раз за разом, глотала его широко разинутой пастью, полной грудью и никак не могла надышаться. Наконец судорожные всхлипывания-вздохи стали реже. Она подвигала ластами, покрутила шеей, подняла повыше голову и огляделась по сторонам: «Где же этот монстр? Почему он меня не съел? Даже ни кусочка не откусил, вроде бы всё-всё на месте…»