Проснуться среди звезд

Наконец, он вспомнил — и тут же прибавил шагу. Контакта с партнерами пока не было — не дожидаясь вызовов, он отключил все каналы связи. Нестандартное, своевольное решение — он впервые ощутил свое одиночество на этой перепаханной равнине. Ускорив шаг до маршевого, несколько раз оглядел сферу обзора, ощущая, как ему становиться жарко — он уже совершал то, что на языке устава называлось дезертирством. Позыв связаться с кем-нибудь из команды Ойла был почти неодолим — пришлось перебарывать трусливое цепляние… «На миру и смерть красна» — но он сам установил правила. Сейчас важнее было уйти из зоны ожидаемого контакта основных сил, в которой неумолимые законы статистики в условиях кибернетической войны обрекали его на смерть. Чем дольше ты в зоне боевых действий, тем выше вероятность гибели, и по истечению какого-то срока гибель становиться неизбежной. Помощи ждать неоткуда — в спешке стянутые наземные силы Лиги уже наверняка начали сковывание армии прорыва, и вскоре, сцепившись бронированными бивнями, они надавят друг на друга в безумном хряске встречного боя, плюща в лепешку танки, подземоходы, орудия, самолеты… Битва занималась огромным заревом, охватившим весь континент — едва ли хоть какая-то жизнь уцелеет на поверхности, если она не заключена в стальной панцирь или не укрыта надежной землей. Но и броня, и земля не гарантируют существования, если нечем убивать.

…Первые признаки надвигающейся битвы Антор уловил простым глазом — заигравшие на горизонте сполохи напоминали северное сияние. Красиво… Скаф уже бежал, часто топоча по сухой глинистой почве — ресурс плазмодвигателей нужно было экономить. «Северное сияние» — скорее всего, принявший нагрузку энергощит, прикрывающий связь от помех. «Наши…» — по инерции подумал хонниец. Вскоре заревом был объят весь горизонт. Стена бесшумного призрачного огня надвигалась неумолимо, скорость ее была чуть выше, чем у скафа… Не выдержав, Антор перешел на боевой режим, в свисте пламени перемахнув ближайший пригорок. В верхней точке полета глаз ухватил с другой стороны горизонта слабый отблеск… Сиргианские наземники закончили формирование «клина». Теперь все решалось элементарной арифметикой трех скоростей — молота, наковальни и того, кто между ними.

…Туша робоскафа разбрасывала вокруг трещащие зеленые искры. Первая молния, оглушив, ушла чуть в стороне — щиты противников сблизились уже настолько, что накапливающиеся потенциалы пробивали ионизированную атмосферу. У бегущего оставались секунды — еще несколько молний последовательно разрядились неподалеку, затем грохнуло сразу пучком — перелетая по сложной ломаной с одного возвышения на другое, сенс на миг очутился в эпицентре вспышки — молнии били из земли непрерывной очередью. Кувыркнувшись, приземлился на четвереньки, снова прыгнул, не успев даже сориентироваться — откуда-то сверху послышалось скользкое шипение ракет, затем, еще в прыжке, на него навалился грохот ротонного распада — песок дымил синеватой гарью, камни начали со звоном лопаться, разбрасывая вокруг осколки, которые тоже лопались… Закатившись в какую-то ложбину, Антор лихорадочно установил стационарную защиту и залег в ожидании — двигаться дальше не было нужды.

…Сражение накрыло разом, катком проехавшись по равнине, по телу, тенью закрыв разум — мгновенная чернота и ослепительный свет выжгли мысль, травмировав почти до слепоты — он мог только воспринимать, воспринимать, оставаясь в жуткой неподвижности, все то, что попадало в поле его зрения…

…Ядовитые проблески лучевых вееров, прошивающих тьму — точка… точка… тире… Содрогание почвы за порогом слышимости — соседний холм грузно осел и вдруг тускло засветился, попав под удар «кипятка» СВЧ-орудий… Натолкнувшись на плазменный разряд, сверхпрочная машина наземной поддержки вспучивалась броневыми листами, выхаркивая людей, мгновенно, не успев осознать этого, обугливающихся и падающих осыпью тлеющих головешек; вырвавшийся из подземной тесноты «крот» совершал свой первый и единственный полет по огненной параболе, оставляя шлейф раскаленных брызг; посверкивающие лазерными жалами пехотинцы летели, как мотыльки на огонь, сталкиваясь и оплетая друг друга багровыми сполохами…

…Кошмар схлынул, укатившись куда-то вдаль, подобно мгновенно налетевшему шквалу. Посмотрев на часы, Антор не поверил своим глазам — мясорубка смерти работала всего около минуты. Осторожно пошевелился. Затем медленно выполз из засыпавшей его глины и оглянулся. Пусто… Что-то дотлевало неподалеку, смутно просвечивая сквозь сизую гарь. Выбравшись из кучи обугленного молекулярным распадом песка, Антор несколько секунд наблюдал за медленно оседавшей мельчайшей пылью — следом ротонного удара. Его миновало… Несколько оплавленных борозд тянулись откуда-то из мути и пропадали в ней — ни одна из них не прошла по месту, где он укрывался. Его защита не продержалась бы и секунды… Стряхнув оцепенение, от сосредоточенно начал проверять состояние «куколки». Ресурс двигателей — ноль. Ресурс защиты… 22 %. Импульсомет? Вес зарядов — 0,38 г… Равнина молчала, словно жертва насильника. В аптечке были антидепрессанты — приняв пару кубиков бодрящего, человек еще некоторое время наблюдал за сплющенными, почерневшими холмами. Потом, не торопясь, направился прочь.

Глава 23

18 км.

«Чем там закончилось? Ойл тоже, наверное, там… И этот, как его… Кавалерист».

20 км.

«Серьезная вышла драка — не скажешь, что наземники… Хотя — после предупреждения у них было время. Конечно — гасящее поле… Лет на тридцать, не меньше — энергии не жалели».

22 км.

«Где эти синебрюхие? Попрятались… Или их всех уже?.. Нет, конечно — за полмесяца можно черта лысого упрятать. Может, они даже эвакуировались…»

25 км.

«Жарко… Скаф сдает. Что я скажу им? Надо еще найти… Но есть ли кого искать? Население целой планеты… Никогда не был на Сирге».

28 км…

Приемник молчал. Антор еще раз окинул взглядом простиравшуюся перед ним унылую равнину — вот уже целую минуту он торчал здесь, не зная, на что решиться. Позади что-то тяжко грохотало, и соваться туда явно не стоило… А здесь? Какая-то тихая заводь… Акустический фон понизился ниже болевого порога, уровень радиации тоже — здесь можно было минут пять жить даже без скафандра.

…В ближайшие полминуты он получил ответ на свой вопрос. Нет, это была не заводь — кладбище. Хонниец остекленелым взором смотрел на устилавшие равнину обгорелые останки… В тени от скал они даже сохранили форму, в других местах все терялось в неразличимом сером пепле, из под которого изредка прорисовывался разбитый черный костяк. Это были не солдаты… Им нечего делать на территории лагеря. Это были люди. «Лигийцы», — привычно подсунуло сознание смягчающую замену, но на этот раз она не сработала. Антор, осторожно переставляя ножищи скафа, пошел прочь, словно боясь потревожить покой этого праха…

Нельзя стоять на поле боя целую минуту безнаказанно — Антор понял это скоро, тогда, когда его киберразведчики начали гибнуть один за другим. Писк детектора подтвердил — кто-то намертво вцепился в него радарами. Или что-то — ни одного пеленга не появилось на инфоре. «Бездушные твари!» Антор огромными прыжками попытался уйти из зоны слежения, уже чувствуя всю бесполезность этого. Одному, без поддержки, ему не справиться — дубли давно уже сгорели, защищая его так, как это могут только роботы, для которых нет смерти — равнодушно и до конца. Сбив несколько несущихся зигзагами снарядов, сенс бросился бежать. Землю под ногами начало сводить судорогой — на границе прямой видимости ярко высветилась в инфрадиапазоне туша «крота», потом еще одного; над головой со свистом пролетел какой-то нелепый угольник; на периферии локаторного обзора порскали неопределенные электронные тени… Все вокруг начало оживать, шевелиться, как в кошмаре — помраченному видению представлялись восстающие мертвецы, с инфернальной яростью набрасывающиеся на забредшего к ним человека. Слепой ужас ускорял движения, ужас перед такой смертью — от вещей, неумно и неуклюже оживленных чьей-то злой волей…