Свободные

Я добьюсь чего угодно, если искренне этого захочу. Осталось лишь поверить в себя и в свои силы.

Клуб светится, как новогодняя елка. Возле главного выхода толпится целая очередь из людей, одетых по последнему веянию моды. Одна из женщин подмигивает мне, едва я выхожу из автомобиля, и меня неприятно передергивает, будто ее глаза выпускают мне прямо в лицо высоковольтную молнию. Охранник – высокий амбал – послушно пропускает меня вперед и кивает седовласому водителю. Откашлявшись, думаю о том, как необычно чувствовать себя выше тех, кто уже несколько часов парится на улице перед красным ограждением. Прохожу в просторное, двухуровневое помещение с искрящимся танцполом, широкой барной стойкой, выдерживающей нескольких упругих блондинок, и роскошным центровым фонтаном.

- Ого, - срывается с моих губ. Растеряно осматриваюсь и вдруг понимаю, что выделяюсь из толпы, исследуя глазами каждый сантиметр данного заведения. Мне никогда раньше не приходилось видеть ничего подобного. Есть бары для бедных. Есть кафе для богатых. Однако это место совмещает в себе простоту клуба и роскошь ресторана, будто шлюхи на пилоне и горячий парижский фондант – вещи вполне совместимые.

Дима сидит на красном, кожаном диване в окружении красивых, молодых девушек. Его рубашка расстегнута, торс оголен, а чуть ниже ключицы таится немного стертая, объемная татуировка. Не могу понять, что изображено. Впрочем, я и не особо пытаюсь.

Подхожу к забитому людьми столику и вздыхаю.

- Веселье в самом разгаре?

Карие глаза становятся хитрыми, и уже через секунду они находят мое лицо, несмотря на мельтешащий свет и округлости подружек. С дивана блондин не встает, лишь лениво пожимает плечами.

- Какое же веселье без тебя, моя маленькая лгунья. Я прилежно жду десерт.

- Слабо верится в твою преданность.

- Я и не говорил, что я предан, - Дима растягивает губы в улыбке. Затем все-таки встает на ноги и подходит ко мне, на ходу ловко подхватывая вытянутый бокал с чем-то прозрачным. Он делает глоток. Предлагает мне, однако я отказываюсь. – Пришла в клуб и отказываешься пить?

- Жизнь научила меня избегать чужой выпивки.

- Наверняка, это интересная история.

- Не особо. – Сглатываю. Неуклюже поправляю юбку и чувствую себя ужасно неловко в окружении фигуристых, полураздетых красоток, разукрашенных под современных охотниц за богатством. Уверена, каждая из них преследует определенную цель, о которой мне абсолютно ничего не известно, и которую я вряд ли когда-либо пойму. Вздыхаю, перевожу взгляд на Диму и спрашиваю, - не холодно?

Блондин ухмыляется. Отставляет в сторону бокал и мурлычет:

- А тебя что-то смущает?

- Скорее отпугивает. – Настороженно оглядываю оголенный торс Димы и ощущаю, как в груди что-то взвывает. Если бы этот парень не испортил мне жизнь, я бы определенно отметила его особую любовь к походам в спортивный зал. – Ты всех подружек сюда зазываешь?

- Обычно они сами приходят. – Блондин аккуратно берет меня за руку, ведет к широкому дивану, спрятанному за толстой, массивной колонной, и вдруг выдыхает, – рад, что ты пришла.

- Серьезно? – я скептически морщу лоб. Сажусь рядом с ним и тут же вжимаюсь в мягкую спинку дивана, отдаляясь от блондина как можно дальше. Наблюдаю за тем, как он немного заторможено помешивает новую порцию коктейля, как кривит губы, как закидывает ногу на ногу, и с силой стискиваю зубы. Ну, же, Зои. Пора действовать. Неуверенно откашливаюсь и нарочито медленно похлопываю ресницами, - тебе не кажется, что ты слишком быстро забыл любовь всей своей жизни?

- Я ее знаю? – отшучивается Дима. Странно. Сейчас он совсем другой. Я жду ядовитых ухмылок, злости, однако блондин спокоен и расслаблен, будто всерьез получает удовольствие от нашего с ним разговора. Бред какой-то.

- Соня исчезла совсем недавно, - продолжаю я, - а ты уже пустился во все тяжкие.

- В этом мы с тобой похожи, не так ли? – парень приближается ко мне. Наклоняет голову и густым голосом шепчет, - не зацикливаемся на прошлом.

- У нас с тобой нет ничего общего.

- Я бы не был так в этом уверен.

- Неужели тебе плевать на исчезновение человека, рядом с которым ты проводил почти все свое время? Это дико.

- Вполне нормально, - равнодушно отрезает блондин. – Тебе-то какое дело? Строишь из себя святую? Не притворяйся. Люди всегда видят, когда им лгут.

- Правда? – я соблазнительно улыбаюсь. Прикусываю губу и тут же приближаюсь к парню катастрофически близко. Он вскидывает брови, а я незаметно достаю из-за спины прозрачный пакетик. В нем три таблетки. Три сильных депрессанта – гамма-гидроксибутирата – оставшихся после возмездия над провинившимся Лешей. Блондин смотрит в мои глаза, а я кидаю лекарство в его полный, оранжевый коктейль, улыбаясь от удовольствия еще шире. Он ничего не заметил. У меня получилось. Хмыкнув, резко отстраняюсь и лениво скрещиваю ноги. – Мне кажется, ты ошибаешься.

- Зои, - обхватив пальцами бокал, говорит Дима, - я никогда не ошибаюсь.

Он делает глоток, а я застываю, ощущая, как внутри все бурлит и вспыхивает ядовитым, алым пламенем. Продолжаю, невольно кривить губы, и гадаю: кто же ты теперь, Дима? Что сможешь сделать? Гнев растет во мне, будто воздушный шар. Я представляю, как его рассудок туманится, как земля переворачивается перед его глазами, и чувствую себя на седьмом небе от счастья, ведь любое страдание этого человека доставляет мне колоссальное удовольствие.

Парень берет меня за руку. Я пытаюсь вырвать ее, однако он покачивает головой:

- Никуда ты не уйдешь.

- И кто мне помешает?

- Ты сама не захочешь, - Дима пробегает пальцами по моему локтю, касается плеча, шеи, а затем нежно поглаживает ладонью скулы, - я ведь не заставлял тебя приходить.

Растерянно застываю. Неожиданно мне становится жутко неловко. Неужели он и, правда, думает, что я добровольно решила с ним встретиться? Он спятил? Да только кретин не поймет, что тут есть какой-то подвох! Мне ведь даже сидеть с ним рядом тошно!

Однако я продолжаю играть свою роль. Невозмутимо пожимаю плечами и говорю:

- А почему бы и нет? – слова ошпаривают горло. – Прошлое в прошлом.

- Так и есть! – вдруг горячо соглашается он. – Не важно, что мы делаем, чтобы достичь результата. Важен сам результат. Не считаешь? Я ведь хотел, чтобы ты была рядом, и…

- А Соня? – не выдержав, перебиваю я. Слушать его идиотские излияния попросту нет ни сил, ни времени. – Ее ты тоже хотел видеть рядом?

- Ее я просто хотел.

- В смысле?

- В том самом, - он хищно улыбается. Обнажает зубы и приближается ко мне. Я тут же откатываюсь назад, почему-то вспомнив о синих глазах Теслера. Изменилось бы его реакция теперь, когда между нами столько всего случилось? Заступился бы он? Схватил бы меня за руку? Неохотно встречаюсь взглядом с безумным, мутным взором Димы и сглатываю. Кажется, таблетки начинают действовать. – Ты – совсем другое дело, Зои. Ты – не Соня. И не кто-либо другой. Тебя я не просто хочу. Тебя я хочу видеть, слышать, чувствовать. Понимаешь?

- Вряд ли, - задыхаясь, вспыхиваю я. Выпрямляю спину и свирепо стискиваю в кулаки руки. – Что же Соня такое натворила, что поплатилась за это своей жизнью? Не ври, я уверена, ты причастен к ее исчезновению. Так ведь?

- Возможно. Кто знает? Я лишь говорю, а они, - он кивает в сторону охраны и пьяно пожимает плечами, - делают.

- Где она?

- Понятия не имею. Какая тебе разница? Не желаешь пропасть, если я вдруг потеряю к тебе интерес? Отличный страх, просто чудесный, Зои! Ведь я такой неуравновешенный и тупой псих. Бояться меня – обычное дело. Избегать меня – мера предосторожности.

- Что ты несешь? – недоуменно морщусь я. – Прекрати. Это глупо! Ты сначала ломаешь людей, а затем жалуешься, что никто из них тебя не любит?

- Я не делаю ничего такого, чего они не смогли бы вынести.

- Ты отвратителен!

- Ну, давай, - пошатываясь, восклицает Дима, - давай, громче!