Страница 19 из 89
- Если ты пытаешься накормить меня трюмной водой, я подвешу тебя на мачте и сдеру с тебя шкуру заживо, лиса. Я ясно выразился?
Когти Веарата пронзили лапу лисы, но, зная, что ее жизнь зависит от обмана Раззѝда, она постаралась, чтобы ее голос звучал по-прежнему спокойно и не выказал боли:
- Я ведь только посланница, Лорд. Убей меня, и знание останется неизвестным. Решение за тобой, господин.
Раззид зарычал, но отпустил ее:
- Тогда говори! Что означают знаки?
Она начала указывать на то, как упали объекты:
- Смотри, черный камень лежит между двумя группами; одна обращена на север, другая – на юго-восток. В северной группе в основном камни и ракушки, все – знаки силы, с острыми краями.
Раззѝд достал что-то из кучки:
- Это не камень и не раковина. Клок сухого мха – объясни это мне, если можешь!
Шекра взяла у него мох, сдув его на пламя свечи, где он рассыпался пеплом. Она быстро ответила:
- Ничто, кроме видения старого морского пса, жизнь которого окончилась в огне. Он был старым вождем. Его дух должен быть отмщен воинами – морскими собаками. Прислушайся к тому, что я сказала ранее. Смерть приносит смерть. Старое должно быть отплачено!
Раззѝд тяжело уставился на свою Провидицу:
- Чья смерть?
- Мои голоса говорят, что это будут те, кто убил старика.
Раззѝд снова уселся в свое кресло, уставясь на объекты на столешнице:
- А что это за другая куча, те, которые, как ты сказала, на юго-востоке?
Шекра прошлась по ним лапой:
- Деревяшки и мягкие перья, Лорд. Не очень ясно, но я чувствую, что именно там лежит твой час победы. На юг и не слишком далеко на восток, где светит солнце и погода хороша.
Раззѝд наклонился вперед, его любопытство возросло:
- И где это может быть? О каком месте ты говоришь?
Лиса выглядела так, как будто она напряженно размышляет, ища ответ. Затем ее уши опустились, и она медленно покачала головой:
- У вы, Могучий, мои силы не бесконечны. Знаки ничего более не показывают. Мои чары разбиты!
Веарат вскочил, сметая все со столешницы. Внезапно он сделался злым и опасным.
- Только попробуй меня надуть, и я тебя на кусочки порву! Мне не нужна Провидица, которая ничего не видит!
Шекра рухнула на пол, пытаясь заползти под стол. Она бормотала:
- Нет, нет, господин, пощади меня! Я говорю правду – знаки никогда не лгут! – Она подскочила от испуга, когда трезубец Веарата вонзился в деревянную палубу близко от ее черепа.
Раззѝд проревел:
- Где на юго-востоке будет мой час победы, ты, бесполезный червь! Скажи мне!
Тем, что спасло жизнь Провидицы, был камень – один из двух серых камней, что она бросила на пол. Ее лапа потерлась о него, когда она искала спасения под столом. Теперь серый камень был вымазан кровью из глубоких царапин, оставленных на ее лапе когтями Раззѝда. Когда блестящая идея пришла ей в голову, Шекра указала на него, вопя:
- Камень, Лорд, камень у твоей задней лапы! Видишь – он стал красным! Мои знаки были правы – это место из красных камней. Вот что ты должен искать – место из красных камней!
Мула и Джибори подслушали все, что происходило в капитанской каюте. К утру следующего дня по кораблю пошли разговоры – настолько, что когда Раззѝд появился, чтобы пройтись по палубе, его встретил Мула, который тащил с собой за оборванный фартук жирного кока-ласку.
Он пинком сбил жирного ласку на палубу, ухмыльнувшись Раззѝду:
- Хэй, кэп, послушай-ка, что имеет тебе сказать это ведро с кишками! – Он ударил кока по заднице плоской стороной своей абордажной сабли: - Давай-ка, расскажи капитану, то, что твои товарищи слышали от тебя. Ну-ка, говори, кок!
Под пронзительным взглядом Веарата жирный кок-ласка едва ли мог заставить себя не говорить:
- Э-э, прощеньица просим, капитан, но старый дед мой говорил мне, что он бывал у Красностенного Аббатства; давно это было, да, и он говорил, что это было большое зда…
Слова замерли у него на губах, когда смертельный трезубец еще раз ударил по палубе. Осознание ударило Веарата, как молния. Он резко отпустил кока:
- Прекрати молоть ерунду и вернись на свой камбуз!
Раззѝд схватил Шекру за шиворот, зашвырнув ее в свою каюту. Захлопнув дверь, он зашипел от волнения:
- Аббатство Рэдволл, я слышал об этом месте! Это оно – аббатство Рэдволл!
Лиса охотно кивнула, соглашаясь:
- Мои знаки никогда не лгут. Аббатство Рэдволл – это место, где лежит твоя победа, Лорд.
Отложив трезубец, Раззѝд уселся, вытирая свой слезящийся глаз и обдумывая свою позицию.
Шекра была в недоумении:
- Что случилось, господин? Что-нибудь не так?
Веарат кивнул:
- Да, моя клятва отомстить морским собакам – что с нею?
Провидица пожала плечами:
- Что с нею? Ты Веарат, и ты можешь делать то, что хочешь, о Великий!
Раззѝд покачал головой:
- Но я могу потерять лицо перед моей собственной командой, если я обращусь в бегство от них!
Шекра умоляюще раскинула лапы:
- Но господин, знаки говорили…
Раззѝд гневно оборвал ее:
- Я все знаю про твои знаки. Иногда мне кажется, что они говорят то, что ты хочешь, чтобы они говорили. Думаешь, я дурак?
Зная, что она в опасной ситуации, лиса отступила:
- О нет, господин. Я всего лишь говорила…
Пронзительный взгляд глаза Веарата заставил ее умолкнуть. Он сделал ей знак удалиться:
- Никому об этом не говори. А теперь оставь меня. Я должен подумать, что мне делать. Иди!
Когда она ушла, Раззѝд улыбнулся – редкое зрелище!
9.
Угго Вилтуда по-настоящему беспокоили две вещи – головная боль, какой он никогда в жизни не испытывал, и острый предмет у его носа, который попеременно щекотал и раздражал его. В сознание его вернул визгливый голос, бранящий его:
- Просыпайся, ты, свин-засоня! Бегом, пока это не вышло через твое ухо!
Глаза Угго резко распахнулись. Инстинктивно он отдернул голову, спасаясь от тыкающей в него ветки. Ее держал в лапах юный крыс примерно того же возраста, что и он сам. Морда у крыса была жестокая и злобная. Он попытался снова ткнуть Угго веткой в нос, но она треснула, не попав в ноздрю.
Невзирая на стучащую боль в черепе, Угго кинулся на своего мучителя. Не осознавая, что его лапы связаны, он споткнулся, всей головой врезавшись в челюсть крыса.
Юный хищник издал приглушенный крик, приплясывая на месте и нянча два сломанных передних зуба. Угго с трудом принял сидячее положение у земляной стены того, что он принял за подземный тоннель. С одного его конца проникал свет и шум не очень далекого моря. Крыс приложил комок сухой травы к своему увечью, глядя на тонкую струйку крови на нем. Устремив горящий жаждой убийства взгляд на связанного пленника, юный хищник вытащил из-за кушака старый сломанный нож:
- Шмотри, што ты шо мной жделал, идиотский швин! Иржи прибьет тя жа это!
Он двинулся на Угго, который бешено извивался, отбиваясь связанными лапами, чтобы удержать врага на расстоянии. Что-то, что заслонило свет на входе, заставило крыса оглянуться. Это был старый тощий лис, одетый в развевающиеся лохмотья, с резным буковым посохом, который он использовал как трость. Хлестнув посохом, лис ударил крыса по лапе, выбив из нее нож.
Юный крыс немедленно снова затанцевал от боли, схватившись за онемевшую лапу и визжа:
- Жашем ты это шделал, Шучок? Он пыталшя убить меня!
Старый лис Сучок двинулся на него, одной лапой размахивая посохом, а второй закрывая ухо:
- Если не прекратишь орать, я тебя сам прикончу! А ну, заканчивай этот шум, пока у меня мозги из черепа не вытекли!
Юный крыс Иржи затих, мрачно молча.
Сучок перенес свое внимание на Угго, ткнув его посохом:
- Держу пари, головка-то твоя болит, ага? У тебя, должно, крепкий череп. Старый Сучок хрястнул тебя достаточно, чтобы убить. Ты счастливчик, колючий свин, что до сих пор жив!