Страница 9 из 11
– Сегодня ты, кажется, не расположен к разговорам, Джон, – заметил Патрик, отвлекая меня от раздумий. – Надеюсь, ты спал и завтракал хорошо?
Я сразу забеспокоился, не проявил ли я неблагодарности по отношению к кузену, с которым страстно желал познакомиться поближе, и тут меня осенила догадка насчет одного дела, которое совершенно меня не касалось.
– Господи, да нет же, Патрик, нет! Все было замечательно! Я не могу выразить словами, как благодарен вам с Элизабет за ваше гостеприимство. Надеюсь, ты не возражаешь, что я приехал с Холмсом?
– Нисколько. Кажется, он очень своеобразный человек, хотя временами его трудно понять. Я нахожу, что он выбрал себе необычное занятие. Особенно странно то, что в трудные минуты полиция прибегает к его помощи.
Я был озадачен:
– Что ты имеешь в виду?
– Понимаешь ли, Джон, честно говоря, я полагаю, что в моей, то есть в нашей профессии не слишком привечают любителей – пусть даже талантливых, – которые увлекаются медициной. Если я в своей хирургической деятельности столкнусь с какими-то трудностями, то мне и в голову не придет советоваться с человеком, не получившим медицинского образования. Но в случае с мистером Холмсом и полицией все обстоит наоборот. Могу лишь предположить, что либо он в высшей степени одаренный любитель, либо у лондонских полицейских туговато с мозгами.
Я понимал, к чему клонит Патрик, и аналогия с медициной показалась мне не лишенной смысла, но все же он был не вполне справедлив.
– В твоих рассуждениях есть здравое зерно, – возразил я, – но разница состоит в том, что Холмс – не совсем любитель в своей области. Он очень умен, а кроме того, занимался исследованиями в таких направлениях, о важности которых полиция пока даже не догадывается. Я бы сравнил моего друга с пионерами медицины прежних лет, которые раздвигали границы сознания и тем самым намного опережали свое время. Это единственное, чем я могу объяснить превосходство Холмса над полицией.
Патрик улыбнулся и кивнул:
– Ему очень повезло, что нашелся человек, который так преданно его защищает. Кажется, вы крепко сдружились, что весьма похвально. Признаться, я с нетерпением предвкушаю сегодняшнее знакомство мистера Холмса с доктором Беллом. Эта встреча обещает стать весьма поучительной для нас с тобой – ее участников и одновременно очевидцев, так сказать.
– Сдается мне, тебе известно нечто такое, чего не знаю я, Патрик. Ведь предполагается, что мы тоже примем участие в сегодняшних разговорах? В конце концов, не будем же мы молча сидеть в уголке.
– О, ты совершенно прав, Джон, – ответил кузен, улыбаясь, – однако, полагаю, нам предстоит стать скорее арбитрами игры, чем ее активными участниками.
Я счел за благо оставить эту тему, не в силах постичь загадочные слова, которых можно было ожидать скорее от Холмса, чем от моего кузена.
Некоторое время спустя мы свернули с большой улицы, по которой двигались, проехали под огромной каменной аркой и оказались в просторном внутреннем дворе, образованном великолепными зданиями с фасадами, украшенными классическими арками и колоннами. Я был ошеломлен.
– Мы в Эдинбургском университете, Джон, – провозгласил Патрик. – За этими стенами – одна из крупнейших медицинских школ мира.
Наш кэб остановился в центре прямоугольной площади, мы вышли, и Патрик повел меня через двор ко входу в одно из зданий. Затем мы проследовали по длинным коридорам, где все, казалось, дышало историей: бюсты выпускников и выдающихся ученых настороженно взирали на меня, пока я вышагивал мимо них. Достижения этих людей служили живым подтверждением репутации заслуженного заведения. Мы миновали несколько аудиторий, затем Патрик приоткрыл какую-то дверь, заглянул внутрь, обернулся ко мне и, улыбаясь, сказал:
– Нам повезло: доктор Белл как раз завершает выступление. Зайдем-ка. Мы сможем подождать в сторонке, пока он не закончит.
Я вслед за кузеном переступил порог и тихонько прикрыл за собой дверь. Мы прокрались вдоль стены незамеченными, поскольку аудитория была поглощена лекцией. Я обвел глазами ряды напряженных лиц, сосредоточенно слушающих преподавателя, и, наконец, мой взгляд остановился на объекте их внимания. Доктор Джозеф Белл был худощавый мужчина с курчавыми седыми волосами и довольно худым лицом с заостренными чертами. Рядом с ним находился какой-то комичного вида человечек, бедно одетый и с туго перебинтованной головой. Вид у него был совершенно ошарашенный: судя по всему, доктор Белл методично перечислял факты, касающиеся самого пациента и его ближайших родственников, рассказывая, с кем тот недавно встречался и куда ездил.
– Но откуда вы все это знаете! – воскликнул бедняга, когда доктор Белл заметил, обращаясь, скорее, к студентам, чем к объекту исследования:
– Никогда не забывайте о том, какое огромное значение имеют самые пустячные детали, милейший. Например, эта пуговица у вас на пиджаке. Совершенно ясно, что она изготовлена из слоновой кости и украшена резьбой ручной работы, из чего я заключил, что вы недавно побывали в Африке, ибо краска на пуговице еще не успела стереться.
Повернувшись к студентам, Белл добавил:
– А теперь все вы хорошенько должны рассмотреть этого человека, ибо я хочу, чтобы во время следующего вашего появления в этой аудитории вы, исходя из своих наблюдений, назвали его профессию и объяснили, из чего видно, что он недавно побывал в Ланарке[8].
Человечек снова вытаращил глаза от изумления и тут же был оглушен топотом множества ног по деревянному полу аудитории, ибо в этот самый миг студенты гурьбой начали выбираться в коридор. Мы с Патриком подошли к доктору Беллу, я был представлен ему, и он весело ответил:
– Рад с вами познакомиться, доктор Уотсон. Надеюсь, вы не сочли меня чересчур самонадеянным из-за этого небольшого представления, однако я полагаю, что для приучения студентов внимательному отношению к деталям необходимо сперва произвести на них впечатление собственным примером.
Я покачал головой:
– Вовсе нет. В сущности, я уже наблюдал нечто подобное в исполнении моего друга.
– Ах, да, – сказал доктор. – Насколько я понимаю, вечером я буду иметь честь познакомиться с мистером Шерлоком Холмсом? Откровенно говоря, эдинбургские газеты не слишком распространяются о его деятельности в Лондоне, но от Патрика я слышал, что он весьма востребованная персона?
– Действительно, к вящей моей досаде, – между тем как Холмса это, напротив, лишь забавляет, – его имя почти не мелькает в газетах и публику редко уведомляют о том, что он участвовал в расследовании. Я нахожу этот факт весьма неприятным, однако, как я уже говорил, моего друга это мало волнует.
Доктор Белл задумчиво кивнул:
– Очевидно, он из тех людей, для которых работа сама по себе является наградой. Я охотно сведу с ним знакомство. Теперь же, боюсь, вы должны извинить меня, господа. Полиция поручила мне выполнить посмертное вскрытие погибшего. Кажется, там имеются некие подозрительные обстоятельства.
– Что за погибший? – поинтересовался Патрик. – Вчера по дороге с вокзала Джон и мистер Холмс видели, как из одного дома выносили тело. Я тоже был там, но об обстоятельствах, сопровождавших гибель покойного, не сумел сообщить ничего сверх того, что знают все. Подозреваю, что вам известно больше.
На лице Джозефа Белла появилось то лукавое выражение, которое я частенько наблюдал и у Холмса: он словно намекал, что ему ничего не стоит ответить на этот вопрос, но гораздо интереснее будет обсудить его с тем, кто его задал.
– Что ж, господа, думаю, вечером мы и начнем с обсуждения данной темы, – пообещал он, – а пока я не выполнил свои обязанности, мне следует хранить тайну. Не хочу разбрасываться теориями и идеями, если они затемняют реальные факты в том виде, как они мне представляются. Уверен, вы меня понимаете.
С этими словами он схватил свою шляпу, пальто и распрощался, напомнив, что ждет нас у себя на Мелвилл-стрит сегодня в семь вечера.
8
Ланарк – городок в Шотландии.