Страница 8 из 14
В огромной гардеробной ее платьица и пара блузок смотрелись жалко.
Ничего, это ненадолго. Надо немного потерпеть.
К обеду и вправду позвонили. Глухо далеко ударил гонг, и звук его заставил Жанну очнуться от невеселых мыслей. Стол накрыли на террасе. Вид с нее открывался чудесный, и в другое время в другом обществе Жанна, вне всяких сомнений, этим видом любовалась бы.
Зеленые лужайки.
Кусты, стриженные в виде шахматных фигур. Общее ощущение покоя, умиротворенности.
– Значит, вы дочь Женечки, – в который уж раз уточнила Ольга, которая все еще продолжала сомневаться, но делала это как-то нарочито, демонстративно.
– Да. – Жанна поняла, что отвечать надобно кратко.
Ольга к обеду переоделась в бирюзовый костюм свободного кроя, призванный скрыть полноту, но странным образом он лишь подчеркивал и некоторую тяжеловесность Ольгиной фигуры, и возраст ее. Она пудрилась, и сквозь пудру проступали мелкие морщинки.
– А Женечка умерла… Как это печально, – сказала Ольга неискренне. – Нам так ее не хватало…
– Ага, – подтвердил хмурый парень, который сидел по правую руку Ольги.
Николай.
Аспирант. Программист и, несомненно, гений. Это Жанне сказала Ольга, сам же Николай удостоил Жанну пристального взгляда. Притом глаза его показались Жанне совершенно пустыми.
– Мама, прекрати эту комедию.
Алла.
Она села по правую руку Алиции Виссарионовны, тем самым подчеркивая особое свое положение. Алла была… Пожалуй, такой Жанне никогда не стать.
Спортивная. Подтянутая.
Красивая.
Ей к лицу и строгое синее платье с белым воротничком, и короткая стрижка, и даже очки…
– Какая комедия, дорогая? – Ольга подцепила ножом кусок сливочного масла. – Я действительно любила сестру…
– Ну да… конечно… любила… – Алла произнесла это так, что всем стало очевидно: в эту самую родственную любовь она не верит нисколько.
– Рисуется, – шепотом произнес Игорь, который устроился рядом с Жанной, и она еще не определилась, как ей к этому соседству отнестись.
Пожалуй, Игорь был симпатичен.
Светловолосый и светлоглазый, загорелый докрасна, с лицом открытым, с улыбкой, которая не выглядела вымученной. И одет нарочито скромно. Никаких костюмов и галстуков – светлые джинсы и рубашка с короткими рукавами.
– Алла думает, что если она будет хамить людям, то бабка оценит это…
– Почему? – так же шепотом поинтересовалась Жанна.
Игорь держался просто. Сделок не предлагал, но и не смотрел на нее как на чужого лишнего человека.
– Потому что старуха не устает повторять, будто ценит в людях прямоту. Только прямота – это одно, а хамство – совсем другое… Аллочка наша не понимает…
– Вы ее не любите.
– Сложно любить человека, у которого в жизни одна цель – наговорить другим как можно больше гадостей…
В чем-то он был прав.
– Ты ешь, – посоветовал Игорь, подвигая к Жанне блюдо с мясным рулетом. – И Алку не слушай…
– Спасибо.
– Игорек, ты новую жертву нашел? – продолжала Алла. – Смотри, Жанночка, Игорек у нас – существо ветреное…
– А тебе только серьезные отношения подавай, – огрызнулся Игорь, но вяло, скорее исключительно для поддержания беседы.
– Что в этом плохого?
– Ничего, Алла… Я уверен, когда-нибудь ты встретишь своего принца… прекрасного, а главное, с крепкими нервами, поскольку иной тебя не выдержит.
– У меня просто, в отличие от некоторых, характер имеется, – Алла гордо вскинула голову и покосилась на Алицию Виссарионовну, которая делала вид, что происходящее вокруг совершенно ее не интересует.
Лгала.
Жанна чувствовала и интерес, и… разочарование. Вот только в ком?
– Аллочка, – отозвался Игорь, – не надо путать характер с дурью, это понятия разные…
Алла хотела ответить, но подали горячее, и на некоторое время за столом воцарилась тишина.
И все-таки кто звонил?
Алла? Голос в трубке был искажен… и ведь можно купить такую штучку, которая его меняет? Можно… и в ее характере поступок… или Жанна просто так решила? Николай? Он ест молча и вовсе выглядит полностью погруженным в собственные мысли. Игорь? Дружелюбный свойский парень…
Ольга? Не тот возраст, но…
Кирилл?
Он за обедом отсутствует, но факт этот не вызывает удивления, и значит, такое случается…
– А ты, Жанночка, – беседу вновь начала Ольга, – к нам надолго?
– На выходные…
– И как долго эти выходные продлятся? – ехидно спросила Алла. – Ничего личного, просто интересно. У Игорька вон третий год кряду выходные… или этот… творческий кризис.
– Я художник, – Игорь произнес это шепотом. – А с точки зрения Аллы – бездельник.
– Бездельник, как есть бездельник. – На слух Алла точно не жаловалась. – И бездарь, признай уже наконец, Игорек…
– С чего бы?
– С того, что тебе это умные люди говорили. Наш Игорек, – теперь Алла обращалась к Жанне, на которую смотрела, не давая себе труда скрывать презрение, – возомнил себя великим живописцем. И денег у бабушки выпросил на персональную выставку… организовал… И что в итоге?
Игорь молча уставился в тарелку. Но Алла не собиралась вот так просто отпускать жертву, тем более что жертва эта выглядела покорной, беспомощной даже.
– А в итоге все те… уважаемые люди, – с величайшим удовлетворением произнесла она, – которых Игорек удосужился пригласить на открытие, сказали ему правду…
– Это зависть.
– О да… зависть, не иначе… Если интересно, Жанночка, я дам тебе почитать пару статеек… как там писали? Крепкий ремесленник? Лишенный искры истинного таланта? Подражатель? Копиист?
Слушать это было неприятно, тем паче что каждое слово заставляло Игоря стискивать вилку. И в какой-то момент Жанне показалось, что сейчас он этой вилкой ударит Аллу.
– И вот с той самой поры Игорек у нас пребывает в состоянии глубокого душевного кризиса…
– Сочувствую, – тихо сказала Жанна, но не настолько тихо, чтобы не быть услышанной.
– Ему все сочувствуют. И он этим пользуется. Поэтому, Жанночка, не попадайтесь… Сочувствие – прямой путь к паразитизму… то есть я имею в виду, что паразитировать будут именно на вас.
– Как-нибудь переживу.
Чем дальше, тем меньше хотелось оставаться в этом доме, а с учетом того, что и изначально оставаться в нем не слишком-то хотелось, Жанна испытывала почти непреодолимое желание сбежать.
– Переживешь, конечно, – легко отозвалась Алла. – Тебе ведь не впервой переживать, верно? И… полагаю, страдающий гений – твой типаж?
– Алла, – с притворным упреком произнесла Ольга, – не надо трогать Жанночку… все мы совершаем ошибки…
И Жанна четко осознала, что ее жизнь, частная и закрытая для посторонних глаз, давным-давно лишилась всяческой приватности. Каждый из тех, кто сидел за столом, знал про Жанну если не все, то многое. И от этого их знания становилось невыносимо стыдно.
– Конечно, мама, все мы совершаем ошибки. – Алла улыбалась широко и радостно, кажется, получая от происходящего немалое удовольствие. – Но не такие же… глупые… и ладно, одно дело влюбиться в проходимца, но совсем другое – потерять остатки мозгов и влезть в его проблемы…
Жанна стиснула зубы. Возражать? Бессмысленно. Да и что она скажет? Что тогда проблемы казались не его, а общими? И Жанна свято верила, что у них с Ильей семья, а в семье все делят на двоих…
– Но быть может, я и вправду чего-то не понимаю? – Алла произнесла это так, что всем стало очевидно: все она понимает распрекрасно, поскольку, в отличие от двоюродной сестрицы, умна и ни за что не попалась бы в столь примитивную ловушку. – И Жанна расскажет нам, каково это…
– Простите, нет.
– Не надо стыдиться, Жанночка! – Ольга смотрела с жадным любопытством. – Мы же теперь семья…
– Упаси боже, – буркнул Игорь.
– Я… не думаю, что хочу говорить об этом.
– Ты не думаешь, – фыркнула Алла. – И этим все сказано… Ладно, прошу меня простить… В отличие от некоторых, у меня множество дел. Бабулечка, а где Кирилл?