Страница 6 из 13
– Вылезай! – рявкнул Афзаль.
Его вытащили из багажника и, упавшего на колени, вздернули на ноги. Сняли мешок с головы. Броуди прищурился на яркий свет.
Ночь миновала. Внедорожник остановился ярдах в двухстах от бетонной дороги посреди пустыни. Конвоя не было, они остались одни.
Афзаль снова поставил Броуди на колени и вынул пистолет.
– Ну все, тебе конец, – произнес он.
– Можно мне произнести шахаду? – спросил Броуди, поднимая взгляд. Кругом лежала абсолютно голая пустыня. Едва взошедшее из-за дюн солнце окрасило ее в золотой. Золотым окрасились даже лица тех, кто готовился убить Броуди. «О Аллах, – подумал он, – этот мир так прекрасен».
– Пусть, – сказал Афзалю Далиль, – так положено.
Афзаль тем временем зашел Броуди за спину и приставил ему к затылку пистолет.
– Ash-hadu an laa ilaaha illallah – «Свидетельствую, что нет Божества, кроме Аллаха…». – Wa ash-hadu a
Закончив, Броуди приготовился к выстрелу. Он ждал, широко раскрыв глаза, любуясь напоследок рассветом.
12 апреля 2009 года
Время: 02:09
Дом оказался пуст. Спецназовцы обыскали его, но не нашли ничего, кроме следов поспешного бегства: остатки еды, мятая одежда и пустые рожки от «АК-47».
– Глядите, Мингус, – позвал Малыш Ди, высокий техасец. Он проводил Кэрри в главную столовую, где стояли два длинных деревянных стола. Вручил ей скомканную местную газету. Хотя в большинстве своем спецназовцы немного говорили на арабском, Кэрри единственная умела на нем читать.
Она поднесла мятые листы к свету: «Аль-Бавада», дамасское издание, дневное. Конкретно этот номер вышел из печати вчера. Значит, Абу Назир или кто-то из его людей еще сутки назад были здесь.
В кухню прошел Гленн.
– Потрогайте, – сказал он Кэрри, указав на заварочный чайник. Он все еще был теплый, как и плита. – Мы чуть-чуть опоздали.
– Чуть-чуть? Это насколько?
– Часа на два, на три.
– Ну конечно: было темно, и они оставили свет включенным. Грузимся и взлетаем. Моджахедов человек пятнадцать-двадцать, плюс женщины и дети. Это целый караван: пикапы, легковушки, внедорожники. С воздуха точно заметим.
– Не выйдет, – покачал головой Гленн. – Кто-нибудь из соседей уже звонит в местную полицию. Время уходит, Мингус. Если преследовать караван беглецов по воздуху, придется взлететь повыше. Тогда нас точно засекут радары. ПВО поднимет в воздух истребители – БАХ! – все мы трупы. Мы легкая мишень для них. Вашингтону останется собирать нас по кусочкам.
Кэрри ничего не ответила, ее тошнило. Миссия провалилась.
– Хоть что-нибудь нашли? – спросила наконец она.
– Так, шмотки и предметы быта. Магазины для автоматов. Агитки «Братьев-мусульман» и «Аль-Каиды».
– Забираем все.
– Уже, – сказал Гленн. – Мы все тут прочесали мелкой гребенкой.
Время стремительно уходило, и потому Гленн не стал упоминать подвал – тот самый, что обнаружила съемка со спутника. Шесть на шесть футов, металлическая дверь, кандалы, цепи… Там явно держали пленника. Позднее Гленн упомянет подвал в отчете, но сейчас ему главнее было вывезти своих людей из Сирии.
– Пора исполнить классический военный маневр: убраться отсюда, к чертям собачьим, – добавил он.
«Не дело так карьеру заканчивать», – думала Кэрри, стоя посреди тускло освещенной кухни. Ее мутило, как от удара под дых. Мысли скакали в голове с бешеной скоростью – то ли от осознания полного провала, то ли от того, что Кэрри второй день обходилась без лекарства. Провал, причем далеко не маленький. Такой не замять, на тормозах не спустить. А ведь всего-то на пару часов опоздали!..
Как так получилось? Откуда Абу Назир узнал о рейде?
Гленн дал знак команде покинуть здание и грузиться по вертолетам. Машины во дворе уже прогревали моторы, лопасти начинали раскручиваться. Кэрри же метнулась в темный угол кухни, где лежала куча тряпья, и сменила боевое облачение на абайю[2], закрыв лицо и голову платком.
Пришлось перейти к запасному плану, который они с Саулом разработали на самый-самый крайний случай. На базу Кэрри не вернется.
Она принялась лихорадочно соображать. Кто предупредил Абу Назира? А ведь его точно предупредили и совсем недавно. Террористы ютились тут всей кодлой года два, не выходили на улицу, так почему они посреди ночи снялись с места и уехали – перед самым рейдом ЦРУ? Кто-то их предупредил, и этот «кто-то» для них – надежный источник.
Кадиллак? Может, он – двойной агент?
Возможно. Это ведь он дал наводку на Абу Назира… не зная, однако, что разведка с ней сделает. Короче, Кадиллака из списка подозреваемых можно вычеркнуть. Ему никто не говорил, когда и как ЦРУ распорядится инфой. Если кто и предупредил Абу Назира, то не Кадиллак. Это даже не в его интересах: Кэрри с легкой душой сольет его ГУБ, и Сабагх окончит свои дни, обливаясь потом, кровью и мочой в камере пыток, где его измордуют палачи Асада. И неважно, что Амина, жена Кадиллака, отоваривается в фирменных бутиках на па́ру с супругой самого президента.
Тогда… если не Кадиллак, то кто предупредил Абу Назира о назначенном на сегодня рейде?
Кто еще знал о предстоящей операции? Неужто в Эр-Рутбе проболтались? На базе Дельта? Или «крот» – в команде спецназа?
Вряд ли. Никто из ребят Гленна до прибытия на Дельту о цели не знал, а узнав, соблюдая стандартный протокол, не говорил о ней ни с кем, даже с другими членами команды, разве что в случае крайней необходимости. Дельта вообще отрезана от мира, стоит посреди пустыни. Нет, это не спецназовцы. Прибыв на базу, с местными они не общались – запрет на взаимодействие с аборигенами предусмотрен протоколом. К тому же, Саул и Перри обязательно посадят аналитиков проверять каждую секунду записи с камер наблюдения, так, на всякий случай.
Ладно, «крота» можно и потом вычислить. Сейчас время действовать. Мысленно подгоняя себя, Кэрри запихнула камуфляж в ранец.
Уже выбегая из дома, прикинула в уме: остаются Лэнгли и багдадское отделение. В Багдаде соблюдался режим строгой конспирации, Перри жестко ограничил круг посвященных. Хотя операцию вроде этой без должного координирования не провернешь. И все равно, число посвященных не превышает десяти человек: почти все американцы и парочка иракцев… среди которых Уарзер. Господи, не хватало еще Уарзера подозревать. Ему и так туго приходится, он пашет в качестве двойного агента – на нее и на иракское правительство, которое звереет день ото дня.
Выйдя во двор, под нагоняемый вертолетными лопастями ветер, Кэрри отдала Гленну ранец и наскоро нацарапанную записку. Сообщение предстояло передать через ОГСРК, из Эр-Рутбы. В нем были четыре цифры и три слова. Число представляло собой IP-адрес компьютера в Лэнгли, который невозможно было отследить; хакеры, попытавшись вычислить его местоположение, всякий раз получали бы смутные координаты в разнообразных точках мира. Сам компьютер принадлежал Саулу, и только с него можно будет прочесть зашифрованное послание из трех слов: «У нас утечка».
Спрятавшись в тени, Кэрри смотрела, как поднимаются вертолеты, как по очереди, погасив огни и едва не касаясь днищем крыш, темными силуэтами перелетают они через дома. В окнах соседних домов Кэрри заметила редких любопытных сирийцев, что следили за улетающими «вертушками».
Наконец, когда в черном беззвездном небе смолк гул моторов и когда закрылись окна, Кэрри осталась одна.
Выждав еще несколько минут и убедившись, что теперь ее точно никто не услышит и не увидит, Кэрри покинула укрытие и пошла прочь от дома. Ее шаги отдавались тихим эхом на пустой улице. Наконец, отдалившись от заброшенного строения на приличное расстояние, она спряталась за сараем на заднем дворе какого-то дома, рядом с курятником.
Она устала, но спать не могла. Тем временем даже цыплята в курятнике привыкли к ее присутствию и успокоились. В серых предрассветных сумерках Кэрри достала маленькое зеркальце и вставила себе карие контактные линзы. Затем выкрасила брови в темный цвет. Еще в Эр-Рутбе она начала пользоваться кремом для загара, чтобы кожа на лице и руках – больше ничего из-под абайи не видно – стала смуглой, а не покраснела как обычно.
2
Традиционное длинное арабское платье.