Страница 3 из 5
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Промчались дни; Марии нет.Мгновенно сирота почила.Она давно желанный свет,Как новый ангел, озарила.Но что же в гроб ее свело?Тоска ль неволи безнадежной,Болезнь, или другое зло?..Кто знает? Нет Марии нежной!..Дворец угрюмый опустел;Его Гирей опять оставил;С толпой татар в чужой пределОн злой набег опять направил;Он снова в бурях боевыхНесется мрачный, кровожадный:Но в сердце хана чувств иныхТаится пламень безотрадный.Он часто в сечах роковыхПодъемлет саблю, и с размахаНедвижим остается вдруг,Глядит с безумием вокруг,Бледнеет, будто полный страха,И что-то шепчет, и поройГорючи слезы льет рекой.Забытый, преданный презренью,Гарем не зрит его лица;Там, обреченные мученью,Под стражей хладного скопцаСтареют жены. Между нимиДавно грузинки нет; онаГарема стражами немымиВ пучину вод опущена.В ту ночь, как умерла княжна,Свершилось и ее страданье.Какая б ни была вина,Ужасно было наказанье! —Опустошив огнем войныКавказу близкие страныИ селы мирные России,В Тавриду возвратился ханИ в память горестной МарииВоздвигнул мраморный фонтан,В углу дворца уединенный.Над ним крестом осененаМагометанская луна(Символ, конечно, дерзновенный,Незнанья жалкая вина).Есть надпись: едкими годамиЕще не сгладилась она.За чуждыми ее чертамиЖурчит во мраморе водаИ каплет хладными слезами,Не умолкая никогда.Так плачет мать во дни печалиО сыне, падшем на войне.Младые девы в той странеПреданье старины узнали,И мрачный памятник онеФонтаном слез именовали.Покинув север наконец,Пиры надолго забывая,Я посетил БахчисараяВ забвенье дремлющий дворец.Среди безмолвных переходовБродил я там, где бич народов,Татарин буйный пировалИ после ужасов набегаВ роскошной лени утопал.Еще поныне дышит негаВ пустых покоях и садах;Играют воды, рдеют розы,И вьются виноградны лозы,И злато блещет на стенах.Я видел ветхие решетки,За коими, в своей весне,Янтарны разбирая четки,Вздыхали жены в тишине.Я видел ханское кладбище,Владык последнее жилище.Сии надгробные столбы,Венчанны мраморной чалмою,Казалось мне, завет судьбыГласили внятною молвою.Где скрылись ханы? Где гарем?Кругом всё тихо, всё уныло,Всё изменилось… но не темВ то время сердце полно было:Дыханье роз, фонтанов шумВлекли к невольному забвенью,Невольно предавался умНеизъяснимому волненью,И по дворцу летучей теньюМелькала дева предо мной!... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Чью тень, о други, видел я?Скажите мне: чей образ нежныйТогда преследовал меня,Неотразимый, неизбежный?Марии ль чистая душаЯвлялась мне, или ЗаремаНосилась, ревностью дыша,Средь опустелого гарема?Я помню столь же милый взглядИ красоту еще земную,Все думы сердца к ней летят,Об ней в изгнании тоскую…Безумец! полно! перестань,Не оживляй тоски напрасной,Мятежным снам любви несчастнойЗаплачена тобою дань —Опомнись; долго ль, узник томный,Тебе оковы лобызатьИ в свете лирою нескромнойСвое безумство разглашать?Поклонник муз, поклонник мира,Забыв и славу и любовь,О, скоро вас увижу вновь,Брега веселые Салгира!Приду на склон приморских гор,Воспоминаний тайных полный, —И вновь таврические волныОбрадуют мой жадный взор.Волшебный край! очей отрада!Все живо там: холмы, леса,Янтарь и яхонт винограда,Долин приютная краса,И струй, и тополей прохлада…Всё чувство путника манит,Когда, в час утра безмятежный,В горах, дорогою прибрежной,Привычный конь его бежит,И зеленеющая влагаПред ним и блещет, и шумитВокруг утесов Аю-дага…