Некондиционный

- Что происходит? – крикнул я туда, где по моим соображениям у Азимова должно было находиться ухо.

- Коптер! – последовал короткий ответ.

Что-то щёлкнуло внутри робота – я скорей почувствовал это, нежели услышал, и вокруг нас заструился хорошо знакомый мне тёмно-серый драный саван, медленно принимавший раскраску окружающей среды.

«Не поможет, - подумал я, - у новокопов и разведчиков тепловидение, ПНВ и бог знает что ещё. Как бы мы ни прятались – всё это бесполезно». Однако делиться своим ценным мнением я с Азимовым не стал, памятуя о том, что он постоянно пребывает в депрессии. Кто его знает – может быть, он сейчас сядет на землю, обхватит голову руками и заплачет машинным маслом? Ситуация показалась мне настолько глупой, что я усмехнулся, вызвав этим недовольное бурчание Азимова.

- Берегись! – с этими словами робот неожиданно отбросил меня в сторону, лёгким и чуждо-грациозным движением обернулся, одновременно перехватывая пулемёт, и нашпиговал пулями полицейского дрона, находившегося метров за пятьдесят до нас.

Я наблюдал за этим, лёжа на земле и не понимая, что вообще происходит. Наверное, я ударился затылком, и мозги соображали хуже обычного.

- Кус-сок мяса… - презрительно бросил Азимов и, снова подхватив меня одной рукой, помчался по лужам, громко лязгая металлическими пятками по асфальту и разбрызгивая мутную пахнувшую испражнениями воду из луж.

Я уже ни черта не понимал. Даже страх перед новокопами куда-то делся. Впереди показалось жерло туннеля, ведущего куда-то вверх. Мы уже вбежали в него и отдалились метров на сорок-пятьдесят, когда услышали знакомое скрежетание металла о камни.

- Дерьмо! – ругательство, произнесённое роботом, было похоже на удар молотка по листу железа.

- Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – бежал он, крепко ухватив меня угловатой стальной ладонью за задницу. - О, нет! Нет! – робот затормозил и сбросил меня на пол, прямо в стекавшую вниз струю воды.

- Грёбаные строители! Грёбаные инженеры! Грёбаные архитекторы! – Азимов, отчаянно ругаясь, стоял возле прочной стальной решётки, за которой начиналась корявая и неказистая с виду бетонная пробка. Вода вытекала из отверстия внизу – небольшого, но, очевидно, достаточного для того, чтобы не задерживать всё то, что лилось с верхних ярусов.

- Держи! – Азимов кинул мне пулемёт. Я поймал его, откинул сошки, перекатился туда, где меня не омывал поток воды, и установил оружие, взяв туннель на прицел. Датчик движения – микроскопический синий экранчик слева от прицельной планки – сходил с ума и не выдавал ничего, кроме помех и статики. Видно, новокопы могли глушить подобные игрушки, так что я был практически слеп.

Хоть боевая программа и была включена, я лежал без движения, напряжённо всматриваясь в сырую вонючую темноту передо мной.

Мир вокруг привычно замедлился, один лишь Азимов быстро-быстро лупил по решётке кулаками, пытаясь деформировать и оторвать хотя бы один из прутьев. Стук металла по металлу был оглушительным, поэтому приближение новокопов я пропустил.

Они выскочили из темноты. Быстрые и мощные тёмно-серые тени, сжимавшие оружие в стальных пальцах. Меня они не видели – да и не было у копов никаких глаз, - но стволы навели с похвальной скоростью. Я не заметил, как нажал на курок, и первая очередь, трассирующим пунктиром пронзившая темноту, стала сюрпризом для меня самого.

- Уже почти, – сказал Азимов. Лязг прекратился, рядом со мной в воду упал толстый, почти в руку диаметром, изогнутый стальной прут. Судя по звукам за спиной и летевшей в меня каменной крошке, робот принялся колотить по бетону.

Новокопы отступили под защиту стен и затихли, а я продолжил до рези в глазах пялиться во тьму, не чувствуя ничего – даже ледяного холода, источаемого камнями, на которых лежал.

- Дым! – крикнул Азимов, оборачиваясь, хоть я пока ничего и не видел. - Стреляй в дым!

Действительно, не прошло и нескольких мгновений, как омерзительно завоняло гарью и в наш туннель поползли плотные клубы удушающего дыма. Я выпустил в него длинную очередь и успел заметить, что как минимум две пули достигли цели – судя по искрам.

Холод всё-таки пробрал меня и тем самым привёл в чувство. Вместе с ним и запахом дыма я ощутил хорошо знакомый липкий страх. Волосы на загривке зашевелились, я дрожал, лёжа за пулемётом, но не от отдачи или лихорадки – всепоглощающий ужас пожирал моё сознание шаг за шагом. Скоро патроны кончатся. Две сотни – это не так уж и много, в сущности. О том, что будет дальше, я старался не думать. Очередь просвистела мимо моего уха, заставив вскрикнуть и прижаться к каменному полу. Где-то за спиной выругался Азимов, в которого едва не попали.

Я не успел и глазом моргнуть, как увидел тёмно-серые тела, выскальзывавшие из дыма с оружием наперевес. Тогда я не думал, что они могут играючи меня пристрелить. Инстинкт выживания заставил меня лишь крепче сдавить ладонью рукоять оружия и зажать спуск, поливая туннель длинными крупнокалиберными очередями. Ужасные и омерзительные машины отбрасывало в стороны и разрывало пулями. Точно так же пули свистели и над моей головой. Нападавшие были уже близко. Пулемётный огонь недолго будет сдерживать их, вскоре мне предстоит рукопашная схватка. Безнадёжная. Последняя.

- Держись! – прокричал Азимов и нанёс последний могучий удар по бетонной переборке. Он прыгнул, оказавшись между мной и полицейскими, и, приземлившись на пол туннеля, впился исцарапанными пальцами глубоко в бетон. Я обернулся для того, чтобы посмотреть, чем всё это время был занят Азимов, и это сыграло со мной злую шутку.

Короткая очередь, прилетевшая из темноты и сырости, попала в цель. Три пули прошили поочерёдно правое плечо и ключицу, а последняя перебила мне шею. Прошла сквозь плоть и усиленный стальной позвоночник, оставив голову безвольно висеть на остатках мяса, кожи и кровеносных сосудов.

Последним, что я увидел перед тем, как упасть во тьму, стала плотная волна застоявшегося дерьма, выплеснувшаяся из-за разбитой Азимовым пробки.

Она прокатилась по туннелю, полностью поглотив меня и робота, не давшего мне уплыть по течению, и смела штурмующих новокопов.

Но мне было уже всё равно.

21.

- Как он? – знакомый шелестящий голос.

Перед глазами помехи и белый шум, лишь изредка прерываемый какой-то картинкой, которую я никак не могу толком рассмотреть. Всё в красных тонах. Какие-то тени. Ни черта не понятно.

На какое-то время я снова отключаюсь, но потом опять прихожу в себя.

- Что ты от меня-то хочешь? – голос раздражён. - Скажи спасибо, что я вычистил его от дерьма, иначе он давно бы уже сдох от сепсиса! Если ты… - снова обрыв сознания.

Шипение, переходящее в тончайший писк, и чьи-то голоса. Какой-то звук, похожий на работающую дрель. Стук металла по металлу. Короткие команды:

- Зажим! Спирт! Клей! Он приходит в себя, дайте еще анестезию!

Я не почувствовал укола или ещё чего-нибудь подобного – просто снова провалился в сон. Что было наркотической галлюцинацией, а что – реальностью? Никак не разобрать. Слова, видения, образы - яркие и живые. Казалось, к некоторым я мог прикоснуться – и прикасался! Ощущал ладонью сухую шероховатость драконьей чешуи, прохладу и гладкость металла.

Слышал чьё-то бормотание.

- Он не вытянет… Не вытянет…

- Спокойно. Это коп, а они ребята крепкие.

«Включиться».

«Провести диагностику».

«Вывести информацию с внутренних виджетов на подключённое устройство вывода».

Эти команды поступали извне. Я не мог им сопротивляться, да и не хотел. Собственно, «я» не было. Оно теплилось где-то на задворках сознания, еле живое, смирившееся со своей нелёгкой участью – быть застреленным новокопами и похороненным в канализации, под тоннами грязной воды и чужого дерьма.

«Перенос станции администратора на сторонний терминал».

«Отключение нижних конечностей».

«Отключение почек».

«Отключение печени».

«Отключение сердца».