Страница 20 из 22
— Твоих рук дело?
— Ты забрал себе то, что тебе не принадлежит, — пожал плечами далеко не молодой мужчина, все еще прекрасно сохранивший форму. Даже для своих лет.
— Ладно, — легко согласился Ринслер и тут же оскалился: — давай разберемся, что мое, а что нет.
Рен с самым спокойным видом прочертил носком своего сапога несколько линий на песке. Если бы не такая подстава, Ринслер готов бы был восхищаться этим воином. Единственный достойный из сотни остальных молокососов. Да, Ринслер сам приписывал себя к последним, но теперь на кону стояла не только его жизнь, но и жизнь девушки, и волей не волей пришлось самолично поднимать себя в статусе.
Наверное, одержать победу в этом бою он не смог бы. В одиночку.
Когда Рен уже замахнулся для первого удара, с трибун послышалось насмешливое замечание:
— Руку выше, и пальцы так не стискивай.
И Ринслер, и Рен перевели удивленные взгляды на хама, посмевшего учить того, кто за такое и убить мог. А когда поняли, кто это говорил, оба понимающе усмехнулись. Лекс. Больше такого никто не мог бы сказать.
— Ну, чего застыли? — поинтересовался мужчина, спускаясь к арене. — Начинайте, а я по ходу дела присоединюсь.
— В сторонке ты не постоишь? — с грустной усмешкой поинтересовался Рен.
— Нет, конечно, — фыркнул Лекс и, перепрыгнув через ограждение, остановился позади противника. — Так хотя бы наши шансы будут равны.
Он соврал, и они трое прекрасно это знали. Теперь, когда к Ринслеру присоединился Лекс, их силы во много раз перевешивали силы Рена. Но последний даже под страхом смерти никогда бы этого не признал. И Лекс был об этом прекрасно осведомлен, поэтому лишь улыбнулся уголками губ, когда Рен, стиснув от злости челюсть, сказал:
— Ладно, сегодня, ребятки, последнее слово за вами. Идем, — приказал он остальным, кучковавшимся возле ограждения, воинам.
— Что? — опешил один из них. Посмотрел на Рена таким взглядом, словно мысленно завопил: "да мы же все вместе их в два счета сделаем!". Но Рен знал — не сделают. Только ни когда эти двое заодно.
— Идем, — жестко повторил он.
Мужчины наградили Ринслера с Лексом убийственными взглядами, но последовали за своим предводителем. Они тоже дураками не были, и прекрасно понимали, что если Рен так решил, значит, на то были серьезные причины. Был бы хоть один шанс победить, и он бы им воспользовался.
Когда воины скрылись в тоннеле, Ринслер повернулся к Эве.
— Что они сделали с тобой? — чуть ли не гаркнул он. Но подошел медленно, словно боялся увидеть доказательства того, что действительно что-то сделали.
Девушка помотала головой и выдавила:
— Ничего они не сделали. Не успели.
Сделала глубокий вдох, собираясь с силами. Она даже и подумать не могла, что способна так бояться.
— И не сделают, — с едва сдерживаемой яростью в голосе заверил ее Ринслер.
— Они ведь вернуться? — поджав губы, спросила Эва.
— Вернуться, — ответил ей Лекс. — Но мы будем их ждать.
Девушка благодарно улыбнулась, однако в следующий же момент эта улыбка слетела с ее лица.
— Но ведь вы, получается, пошли против всех…
— Ерунда, — отмахнулся Ринслер, — Хозяин не допустит разрухи среди воинов. Надает им по щам, и все снова станет на свои места. Идем.
Он потянул девушку к выходу. Лекс пошел следом.
Пока они вместе шли по темным тоннелям, друг вводил Ринслера в курс дела. Рассказал ему, как подслушал разговор, как послал Эву обходным путем к арене, а сам разделался с несколькими воинами. Остальной путь Лекс и Ринслер обсуждали тех, кто встал на сторону Рена, и что с ними теперь делать.
Но как только все трое дошли до коридора "лапочек", Лекс поспешил ретироваться. Он прекрасно понимал, что этим двоим нужно поговорить.
— Хочешь, я останусь? — спросил Ринслер, прислоняясь плечом к стене.
Эва покачала головой.
— Нет, сюда они сегодня вряд ли сунутся.
— Поверь мне, они могут сунуться.
— Не волнуйся, мы дверь закроем. Никто не войдет. — И, видя, непонимающий взгляд Ринлера, добавила: — Просто я хочу поспать.
— Поспишь, кто мешает?
— Не посплю. Вспоминать буду.
— А без меня не будешь?
— Нет, так я сразу усну.
— Ладно, как хочешь, — холодно отозвался мужчина.
Эва вздохнула, слабо кивнула и развернулась, чтобы уйти. Но Ринслер вдруг схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
— Ты в порядке? — больше в его голосе не было никакой холодности, только беспокойство.
Эва уткнулась лбом ему в грудь и кивнула.
— Да, все хорошо.
— Они ничего тебе не сделают.
— Я знаю.
Ринслер обнял девушку за талию, прижимая к себе еще сильнее, а затем отпустил.
— Ладно, иди. Тебе действительно не помешает отдохнуть.
Эва благодарно улыбнулась и пошла в свою комнату к остальным "лапочкам".
Ринслер, вопреки желанию девушки, все же остался. На всякий случай. Опустился на каменный пол и выжидающе уставился в темный тоннель. Почему-то не верил он, что Рен так просто сдастся. Но также не верил и в то, что после сегодняшнего сунется сюда. Теперь и Лекс и Ринслер знают, против кого играют. А значит, сухим из воды Рену уже не выйти.
Ринслер долго загружал голову такими невеселыми мыслями, и, в конце концов, задремал. Мужчина всегда отличался особым слухом и поэтому не боялся пропустить что-то важное. Он знал, что проснется, если за его спиной послышится хотя бы мимолетный шорох.
И проснулся. Потому что послышался этот самый шорох. Странный, непонятный шорох. Ринслер резко открыл глаза и успел заметить мелькнувшую сбоку тень. Быстро вскочил на ноги, готовясь в любой момент принять удар. Но стоящий напротив него воин лишь усмехнулся в ответ.
А в следующую секунду Ринслер получил тот удар, которого и ожидал. Только пришелся он на него позорно, прямо со спины. Бесчестно. В виде второго воина.
И наступила темнота.
Открыв глаза, Ринслер увидел темный потолок. Краем сознания отметил, что на стенах отражаются блики света. Мужчина повернул голову и вдруг понял, где находится. В комнате "лапочек". Лежит на кровати. Напротив него сидит Гера, понуро опустив голову. Вещи в комнате разбросаны, вон тумбочка какая-то, перевернута вверх ногами.
Эвы нет.
Ринслер посмотрел на Геру совершенно спокойно.
— Где она? — спросил хрипло.
— У Хозяина, — поджала губы девушка, и не стала возражать, когда мужчина вскочил на ноги, и, спотыкаясь о каждую валяющуюся на полу вещь, вышел из комнаты.
Пока он тут валялся без сознания, они что-то сделали с ней. Что? Он даже боялся себе представить. Обещал ведь защитить, обещал, что ничего не случится.
Ринслер шел так быстро, как только позволяли силы. Сознание еще не окрепло. Перед глазами играли темно-желтые пятна, словно предупреждая, что вот-вот мозг вновь может отключиться. Но Ринслеру было плевать. Он хотел лишь одного: убедиться, что она жива.
Они не оставили ее в покое. Возможно, они изнасиловали ее. Возможно, избили. Но Ринслеру нужно было убедиться, что она жива. А потом уже разделаться со всеми остальными.
Только бы она была жива.
Мужчина потерял счет времени, пока пытался преодолеть эти бесконечные тоннели, словно неокрепший новорожденный мальчишка, опираясь обо все выступы, лишь бы не упасть. А потом его встретили Песчаники. Без слов подхватили под руки и повели в нужном направлении.
Хозяин ждал его.
— Привет, дорогой мой Ринслер, — величественно поздоровался главарь Песчаников, наблюдая за тем, как его люди пихают мужчину в спину, и как тот падает на колени. — Слышал, у тебя тут приключилась одна неприятненькая история…
— Где она? — тупо спросил Ринслер.
— Не-е-ет, подожди. До этого мы еще дойдем. Мне тут птичка насвистела, что…
— Где она?!
— Ринслер-Ринслер, — укоризненно покачал головой Хозяин, — разве ты не знаешь, что некрасиво перебивать старших?
— Где она?