Кровавый закон

Девушка устало прислонилась головой к холодной стене. В этой тюрьме также царил полумрак, разбавляемый лишь слабеньким светом зеленых слизней.

— Что это за существа? — обратилась Олиф к Лексу.

Но тот, как обычно, промолчал.

— Эй, ты знаешь, что это за зеленая светящаяся слизь? — настойчиво повторила свой вопрос девушка.

— Светожелы, — лаконично ответил ей мужчина.

Олиф находится тут все ничего, а уже жалеет о том, что когда-то не послушалась Лекса. Что тогда не успела налюбоваться светлым небом.

Неожиданно девушка поняла, что тень от ее тела постепенно пропадает, и все больше сменяется зеленым свечением. Повернула голову, и увидела, как маленький комок слизи перебрался на стенку позади нее. Олиф осторожно поднялась на ноги, подошла к светожелу и слегка коснулась его кончиками пальцев. На ощупь тот оказался вовсе не слизким, а гладким и даже немного мягким.

Девушка снова провела по нему пальцами, но уже ощутимее. Светожел неожиданно пошевелился и распахнул огромные глаза, жалобно посмотрев на нее. Олиф испуганно одернула руку. Зеленый комок тут же почувствовал неладное, и закрыл глаза, опять став похожим на обычную слизь.

«Вот это чудеса», — восхищенно подумала девушка.

Она снова коснулась его кончиками пальцев, и когда тот открыл глаза, радостно улыбнулась. На нее смотрели два огромных черных зрачка, вокруг которых кольцом светилась зеленая радужка, и умоляюще пытались заслужить еще немного ласки. Олиф тут же вспомнила соседских котов, которые жмурились от удовольствия, когда их начинали чесать под холкой. Ей это показалось настолько милым, что она не удержалась и принялась гладить маленького светожела. Его веки чуть опустились, он едва заметно пошевелился и в следующее мгновение распушился. Олиф снова испуганно одернула руку и посмотрела на пушистое глазастое создание. На этот раз он ее движения уже не испугался.

— Какой же ты чу… — начала она, но грохот открывающейся входной двери заглушил конец фразы.

Светожел тут же принял свой обычный вид, закрыв глаза и втянув в себя волоски.

Олиф осторожно подошла к решетке, чтобы лучше разглядеть новоприбывших. Песчаники приблизились к ее камере, открыли дверь и под локотки вывели девушку наружу. Она успела оглянуться и убедиться, что к Лексу никто не подошел. И что он так и не выглянул из своей камеры.

Олиф вели все по тем же мрачным, холодным коридорам. Светожелы больше не открывали глаз и не пушились. Казалось, что все эти повороты бесконечны. Как Песчаники умудряются не заплутать тут, оставалось только гадать. Девушка старалась идти ровно, не выказывать своего волнения и страха, но все равно то и дело спотыкалась.

Сколько они шли, Олиф не знала. После очередного поворота она вдруг увидела, как вдалеке пляшут игривые огоньки пламени. Стоило им приблизиться к еще одной развилке, Олиф поняла, что этот свет исходит от факелов, расставленных возле каждой двери. А дверей здесь было много, очень много, они тянулись до самого конца коридора.

Девушку подвели к одной из этих дверей. Песчаник грубо постучал, и спустя несколько мгновений перед ними предстала красивая девушка, с рыжими кудрями, доходившими ей до пояса, и в полностью просвечивающей розовой тряпке, перевязанной на поясе.

Олиф почувствовала, как у нее подкашиваются ноги.

— Принимайте новенькую, — пробасил один из ее сопровождающих.

Рыжая обворожительно улыбнулась, подошла к девушке и аккуратно потянула ее на себя.

— Какие вы невежливые, мальчики. Они тебе напугали? — нежно осведомилась она.

Олиф порывисто вздохнула и замотала головой.

— Ну не переживай, тут все твои проблемы мигом решаться.

Олиф уж и не знала, что хуже: здесь или там. В отчаянии оглянулась на грозных Песчаников, но тех уже не было. Рыжая закрыла дверь и попросила Олиф не стесняться, проходить и чувствовать себя, как дома.

Девушка испуганно оглядела комнату. Тут было светло, повсюду горели свечи, и витал приятный душистый, явно искусственный аромат. Возле одной стены стояла большая кровать, напротив нее вторая, а между ними расположился черная медвежья шкура. Олиф перевела взгляд на большое зеркало, возле которого расположилась тумбочка с кучей флакончиков, скляночек и расчесок, а так же шкатулок, из которых выглядывали тонкие непонятные предметы.

— Твоя кровать у дальней стены, — объявила рыжая. — Моя прежняя соседка недавно съехала, поэтому тебя никто не выгонит.

Олиф хотела спросить, куда в этом подземелье могла съехать соседка, но не стала этого делать. Она решила, что безопаснее будет молчать.

— А ты, я смотрю, только-только сверху, — продолжала «лапочка». — Тебя придется привести в надлежащий вид. Вставай здесь.

Голос у нее был приятный, мелодичный. Она не вызывала отторжения, во всяком случае, на первый взгляд. Олиф покорно встала возле зеркала и позволила девушке делать с ней все, что той будет угодно.

— Эти тряпки выкинем, — щебетала та, — давай, снимай с себя все. Сейчас нам принесут бочку, и мы отмоем все это.

Девушка стянула с себя огрызок некогда хорошего платья, и рыжая с неким неудовольствием посмотрела на ее перевязанные бедра.

— Сколько уже идет кровь?

— Два дня.

«Лапочка» тяжело вздохнула и приказала:

— Развязывай. Я принесу другую повязку.

Рыжая подошла к одной из занавесок, отодвинула ее и скрылась в соседнем помещении. Олиф послушно принялась за дело и тут вспомнила, что у нее в складках лежит небольшой ножик. Она выудила его трясущимися руками, оглянулась, пытаясь придумать, куда можно было бы его спрятать, и, понимая, что рыжая возвращается, быстро засунула его под кровать.

Разноцветные занавески раздвинулись, из них плавной походкой выплыла «лапочка» и протянула Олиф тонкую повязку, с четырьмя толстыми нитями по краям. Ничего не спрашивая и абсолютно не стесняясь, она раздвинула девушке ноги, стерла всю засохшую кровь влажным полотенцем и завязала новую подкладку.

В этот момент в комнату внесли бочку двое Песчаников, и, не обращая на девушек никакого внимания, тут же вышли. Это немного удивило Олиф, но рыжая тут же заставила ее забыть о своих мыслях, приказав стирать с себя всю грязь. Затем наложила какую-то прохладную мазь на пожелтевший синяк на щеке.

Спустя некоторое время, она нацепила на девушку чистое красивое платье, длина которого достигала ее пят. Ткань была приятной и нежной, в отличие от ее прежней одежды, до боли коловшей кожу.

Рыжая подвела ее к зеркалу и гордо провозгласила:

— Ну вот, теперь хоть на девушку похожа.

Олиф с сомнением оглядела чистое, ухоженное отражение. Платье плотно облегало фигуру, правда, никак ее не подчеркивало, а наоборот, слишком выделяло выпирающие бедра. За последний месяц Олиф очень сильно похудела, и теперь напоминала тощую обглоданную кость. Кожа, загоревшая на солнце, совершенно не сочеталась с темно-синим цветом платья. Желтеющий синяк на щеке тем более не мог сгладить общее впечатление. Скорее всего, именно поэтому Олиф не почувствовала ни радости, ни восторга, а лишь какое-то обреченное смирение.

— Загар скоро спадет, — заверила ее «лапочка», — и синяк тоже не вечен.

И видя, что Олиф ничего на это не отвечает, добавила:

— А знаешь, твоя прическа мне нравится. Очень необычно. Сейчас только переплетем…

Рыжая усадила девушку на стул и принялась ловко работать пальцами, перебирая ими локоны. Олиф перевела взгляд на тумбочку: на ней находилось столько красивых вещей и приспособлений, о которых в прошлой жизни девушка могла только мечтать. Гребень, которым «лапочка» проводила по ее волосам, показался ей особенно привлекательным. Тонкая лазурная оправа, с вкраплениями мелких камешек, цвета хаки. Дорогая, наверное, вещица. Интересно, как она сюда попала?

— Ну вот, теперь и волосы приведены в порядок.

Рыжая немного отошла от девушки и умиленно на нее посмотрела.

— Прекрасно. Ты выглядишь как…

Дверь с размаху распахнулась и стукнулась о стенку, заставив подскочить на месте обеих девушек. В комнату размашистым шагом влетел высокий, по пояс обнаженный мужчина, в пятнах крови.