Исступление

— Гоните рукописи, — сказала она сухо.

— Вы заходите, заходите, — забормотал старикашка, посторонившись.

Смерив его надменным взглядом с высоты своего роста, Всевлада прошествовала внутрь. Рожнов высунул голову на лестницу, поозирался по сторонам и старательно запер дверь, после чего в коридоре раздался его мерзкий топоток. В комнате оказался письменный стол, где пылился глобус на тяжёлой металлической подставке. На самой верхушке глобуса была пристроена фотография мерзкой хари Рожнова в рамочке. Как это типично. Топоток Поликарпа Омарыча смолк, и он снова стоял и молча пялился на Всевладу снизу вверх.

— Где мои вещи? — строго спросила Влада.

— В редакции, — ответил Рожнов, переминаясь с ноги на ногу и мелко покачивая своей отвратительной конусообразной башкой.

— А какого беса я тогда здесь делаю? — ещё строже спросила Влада.

— Я тут подумал, — невнятно промямлил Рожнов, — что нам надо познакомиться поближе, дабы устранить, ткскзть, недопонимание...

Рожнов действительно подумал. Он был раздосадован и унижен прилюдным разоблачением, чувствовал себя побеждённым, уничтоженным, и ему хотелось отомстить. Поэтому он решил заманить эту девчонку сюда и показать ей, кто главный. Собравшись с духом, он протянул к девушке свои неуклюжие коротенькие щупальца, оказавшиеся неожиданно цепкими. Тут-то вся скопившаяся в душе Влады ярость и взорвалась, превратив весь мир в пульсирующее красное пятно слепящего света.

Девушка пришла в себя от того, что остывающая липкая кровь доползла до неё по ковру и коснулась пальцев. Влада отдёрнула руку и вскочила, тупо уставившись на труп, нелепо поджавший к брюху ручонки и ножонки, как дохлый клоп. Глобус валялся тут же, с погнутой и перепачканной мозгами тяжёлой подставкой. Машинально пытаясь оттереть липкие от крови пальцы, Влада склонилась над трупом, чтобы проверить, действительно ли это труп. "Нет, конечно, он жив. Так всегда бывает, когда башки нет!" — подумала Влада и беззвучно расхохоталась. Башка действительно превратилась в расплющенный фарш, некрасиво разлетевшийся по комнате. Сколько раз она ударила? 10? 20? Зачем так много? Интересно, много ли было грохоту, успела ли эта падла заорать, и какова слышимость между квартирами в таком вот доме. А ещё, сколько времени прошло и какого чёрта она ничего не помнит?! Что ж, сколько прошло времени, определить несложно — прошло примерно два часа, и транспорт уже не ходит... Мелькнула мысль — интересно, как он собирался её насиловать, с табуретки, что ли? Ведь это ж ФИЗИЧЕСКИ невозможно! Беззвучно хохоча, Влада опустилась обратно на ковёр.

Так, а надо успокоиться и трезво оценить обстановку. Сейчас ночь, она находится в квартире укокошенного ею трупа, в заляпанной кровью одежде, внизу уже починили камеры слежения и, возможно, бодрствует бабушка-консьерж. Иначе, как "полная жопа", ситуацию охарактеризовать проблематично. Плюсы? Плюсы есть. Её никто не видел, когда она сюда заходила, никто не знает, что она здесь. Процесс убийства, видимо, не был услышан, иначе сюда бы уже ломилась милиция. Времени есть до утра, надо срочно действовать.

Влада внимательно оглядела свою одежду. На чёрных джинсах брызги крови почти не видны, да и как-то до странности мало их туда попало. А вот на белых полосочках правого кроссовка кровь отлично видно. А ещё на поношенной куртке растеклось огромное пятно кровищи, и немного крови даже затекло в рукав. Впрочем, куртка была двусторонняя, и с внутренней стороны всё выглядело куда приличнее. Сняв кроссовки и подхватив куртку и глобус, Влада на цыпочках направилась искать ванную. Нажав выключатель и открыв дверь чистым рукавом куртки, Влада нащупала в кармане джинсов тётушкины резиновые перчатки. Вот так удача! Она собиралась, как просила тётушка, пересадить герань, но так и не сообразила, с чего начать, а перчатки машинально сунула в карман.

Свалив в ванну свой скарб, Влада тем же рукавом включила воду и первым делом как следует отмыла от крови руки и лицо, затем, как сумела, застирала все обнаруженные пятна на одежде. В случае куртки результаты были неутешительные, но ничего, пятно на рукаве с коричневой стороны удалось отмыть достаточно, чтобы незнающий человек не мог догадаться о его происхождении. По-крайней мере, так ей казалось. А пока пускай всё немного посохнет. Она пристроила на верёвке куртку и кроссовок, подвешенный за шнурки. Потом сильно намылила и как следует оттёрла глобус. Отнеся орудие убийства в комнату и поставив его на место, Влада подумала и полотенцем вытерла пыль со всех остальных предметов на столе, чтобы чистый глобус сразу не привлёк к себе внимания. Она даже подобрала с пола фотографию в рамке и пристроила её на глобус, как было. Разглядев на полу в коридоре едва заметные следы своих кроссовок, она оттёрла их тоже.

На тумбе лежали уродливые очки с толстенными стёклами, которые Рожнов, похоже, употреблял только дома, как видно, не желая портить свою неотразимую наружность. Тут Всевладу осенило: не зря же она когда-то целый год была костюмером в театральном кружке! Кинувшись к шкафу, до отказа забитому заныканным на чёрный день хламом, она довольно быстро нашла всё, что нужно. Пальто с этикеткой двадцатилетней давности — видимо, оно уже тогда не сошлось на брюхе у Рожнова, и он его не носил. Совершенно новые страшные ботинки 44-го размера, которые, наверное, были Рожнову велики размеров на шесть. Шляпу типа "котелок", похоже, тоже не дождавшуюся своего часа. Поеденный молью женский лисий воротник (что он там делал?) и стопку одинаковых длинных клетчатых шарфов, лишь один из которых был заношен до дыр, зато остальные совершенно новые. А также вату, клей и спирт. Очень повезло, что все шмотки оказались новыми — попадись ей что-то, поношенное этой старой личинкой, она бы ни за что не сумела преодолеть брезгливость. Воротник, оставив лишь кусочек для усов и бороды, она аккуратнейшим образом приклеила по краю шляпы, так что из-под неё будто бы торчали лохматые рыжие волосы. Вернувшись в ванную и сняв с верёвки влажную куртку, она надела её и сунула в карманы перчатки. И тут же в ужасе застыла, увидев на краю раковины свой чёрный волос. Сколько их ещё могло выпасть, пока она здесь?! Аккуратно подцепив его ногтями и намотав на палец, Влада внимательно обследовала всю квартиру в поисках других следов своего пребывания. Она ничего не нашла, но это мало что значило. Наверняка её выдаст какая-либо сущая глупость, которую она сейчас, в темноте и на нервах, просто не может заметить.

В комнате она спохватилась, сняла куртку и перевернула её на другую сторону, а сверху надела пальто, едва достававшее до колен и с рукавами чуть ниже локтя, зато благодаря куртке оно казалось подходящим по размеру в плечах, а если спрятать руки в глубокие карманы, то и недостаток рукавов становился не виден. Прежде чем надеть огромные ботинки, Всевлада напихала в них ваты.

Встав перед зеркалом, она аккуратно приклеила себе усы и бороду, а в нос засунула немного ваты, так что он даже слегка изменил форму, и потренировалась говорить низким и хриплым гнусавым голосом. Ну и чмо получилось. Усы довольно нелепые, но это ничего, мало ли, какие бывают усы. В несколько слоёв намотав на шею один из клетчатых шарфов, она оценивающе оглядела себя в зеркале. Вряд ли кому-то придёт в голову, что перед ним девушка. А в очках так и вообще будет ещё лучше. Правда, ничего не видя сквозь толстые стёкла, она не могла сама этого оценить.