Исступление

[Далее можно учитывать только выбранный вариант или сразу оба, если получится. Или вообще сделать вид, что никакой «тайны» у Елизара не было. На ход событий это сильно не повлияет.]

— Вот ты сейчас высказал то, что я всегда чувствовала, но даже не надеялась услышать извне. Ведь большинство людей принялись бы орать, что это эгоизм, а мы больные психи. Они не могут сами придумать себе жизнь, не такую, как принято и положено. Пускай психи! Тогда мы вообще абсолютно правы, зачем миру лишние психи… И нифига человечество из-за нас не вымрет, большинства всё равно больше, чем нас… — Влада сощурилась, потому что в доме напротив открылась створка окна на пятом этаже, и отразившееся от неё вечернее солнце тепло подмигнуло ей в глаза, — А настоящая любовь… Большинство вообще не знает и не видит её. Спроси у них, что есть любовь, они начнут тебе перечислять — цветочки, подарочки, отношеньица, свадебка, семейка, общее имущество, детишечки. Но ведь всё это запросто существует и без любви, она для всего этого не обязательна. Значит, любовь — это нечто такое, что может существовать без всего этого, ведь правильно? И мало кто её знает, мало кто живёт вне этого шаблона. Хотя бы в юности, хотя бы недолго не боится вне его пожить. Полюбить действительно бескорыстно, ничего не требуя, не ожидая, не сверяясь с тем, как у всех «должно быть». Знаешь, большинство людей постигает жизнь практически, не осознавая и половины, тыкаясь вслепую, совершая одни и те же ошибки снова и снова. Они идут тем путём, который им указали, и поверят, что он кончается тупиком, только когда сами упрутся в этот тупик. И потом сидят до старости в душном тупике и ищут виноватых, не понимая, что это просто был не их путь. А я всегда постигала теоретически. Мысль всегда была для меня ощутимее вещи. Я сперва долго искала свой, собственный путь, то, что нужно именно мне, потом делала шаг. И если всё равно падала — кроме себя было некого винить, оставалось только искать снова. Я и любовь постигала теоретически. Влюблялась на расстоянии в тех, кто походил на того, кто мне действительно нужен, постепенно отсекая от его образа лишнее и ошибочное и добавляя вновь обнаруженные черты. И знаешь, когда я увидела тебя, я подумала, что чувствую в тебе тот самый образ. Это была бы любовь с первого взгляда, если бы моя голова не была занята всей этой чернухой и страхами. Да она и была, только ей оставалось в голове досадно мало места.

— Я тоже сразу заметил в тебе что-то такое, чего никогда не видел в других. Случайностей точно не бывает... — у Елизара всё ещё был обалдевший вид, когда Влада вдруг отпрянула от него и откинулась к стене, стиснув зубы и нахмурившись.

— Но почему мы встретились только сейчас? Какого беса моя мечта сбылась именно теперь, когда я уже не заслуживаю ни любви, ни счастья?! Когда я себя сама, по сути, уже угробила?! Я совершенно недостойна тебя.

— Только не начинай снова.

Елизар вскочил на ноги и протянул ей руку. Всевлада невольно залюбовалась тем, как на фоне весеннего синего неба грациозным силуэтом вырисовывалась его высокая и стройная фигура: прямые и сильные ноги, нежный изгиб тонкой поясницы, длинные точёные руки, небрежно растрёпанные волны русых волос, которые шевелятся на свежем ветру... Круглые светло-зелёные глаза великоваты и кажутся холодными, что может отталкивать, но в них при этом светится такая добрая и бесхитростная улыбка, что в него, кажется, нельзя не влюбиться. А улыбается он часто, так что даже когда он этого не делает, в уголках несколько широковатых, но зато тонких и красиво очерченных губ остаются симпатичные "запятые".

— Знаешь, что? В ближайшее время я намерен заставить тебя полностью выкинуть из головы всю эту чернуху. Для начала пробежим по крышам...

— Я высоты боюсь.

— Отлично. Значит, проползём по ним!

***

Последние два дня были просто восхитительными. Влада давно столько не гуляла и не смеялась. Ему действительно удалось здорово отвлечь её, все мрачные мысли затаились в глубине, и она не только прятала их от него, но и гнала от себя, наслаждаясь жизнью, Питерской весной и охватившими её чувствами. Сейчас была ночь, и Влада уже некоторое время боролась с собой: ей ужасно не хотелось лишать себя нежного тепла и покоя рядом со спящим Елизаром, но и необходимо было оказаться от него как можно дальше. Во-первых, она совершенно не заслуживает любви и покоя, о чём как-то позволила себе забыть, во-вторых, проникнув в её тело, Елизар будто бы проник и в душу, и теперь душа утратила чёткие границы и могла вот-вот потерять свою форму и просто раствориться — в возлюбленном Елизаре или просто в воздухе. От этого стало страшно и неуютно, и Владе было просто необходимо побыть одной, чтобы собрать душу обратно и восстановить утраченный барьер между ней и внешним миром.

Тихонько выскользнув за дверь, она пошла по ночному городу. Была настоящая, великолепная весенняя Питерская ночь, со свежестью воздуха и тёплой пылью на сухом асфальте. Она сама по себе приносила желание глубоко дышать и передвигаться бегом или вприпрыжку. Влада действительно побежала, слушая гулкий стук шагов по асфальту и полностью погружаясь в любимый город. В нём раствориться на самом деле не страшно. Стать частью его, огромного и мудрого. Это бы не отняло у неё свободу, а сделало бы её безграничной. Её дух носился бы над этими крышами, сквозняком проскальзывал в подворотни и беззвучно хохотал, пока стоит этот город, пока через эоны лет последний обломок стены не утонет в болоте... Она добежала до самой Невы и остановилась, облокотившись о парапет. А что, это выход. Если станет совсем невмоготу, ледяные чернила внизу безропотно поглотят её и унесут от всех бед. От этой мысли стало удивительно спокойно. Конечно, она не собиралась этого делать, отнюдь, но было приятно осознавать, что ей ничто не мешает. Строгова закурила, жадно разглядывая город и его бездонное куполообразное небо. Сейчас она ничего не боялась. Были только свобода и непонятная, щемящая тоска. Вполне возможно, что это последняя ночь на свободе, а завтра с утра за ней придут... Впрочем, она испытала то, чего ей не хватало, а теперь — будь, что будет... Влада не обратила внимания на проходящего мимо человека, и лишь когда он уже прошёл, с ужасом осознала, что это был рыжий убийца. Она резко обернулась, но никого не увидела.

— Чего тебе надо от меня?! — прошептала Всевлада.

Кошмар резко вернулся и поглотил её полностью. Душа заметалась во всех направлениях, пытаясь прекратить смятение и хаос и обрести правильную круглую форму, но это было невозможно. Так никогда не было.

Влада разозлилась, бросила окурок и, сунув замёрзшие руки в карманы, быстрым шагом направилась обратно к дому Елизара, нервно озираясь и опасаясь снова увидеть рыжего урода. Мысли набрасывались толпами, путаясь и доводя до отчаяния. До такого отчаяния, какого, пожалуй, ещё не было. Ей даже больно стало. Какого чёрта, ведь всё только что было так хорошо!